Идеи играют двоякую роль: они могут или способствоватьразвитию общества, или тормозитьэто развитие. Роль идей определяется тем, какому классу, прогрессивному или реакционному, они принадлежат, насколько правильно они отражают потребности материальной жизни общества, в какой степени отвечают интересам народных масс.
Прогрессивное значение в развитии общества могут иметь только те идеи, которые выражают интересы передовых классов общества, народных масс, которые отвечают потребностям развития материального производства, способствуют уничтожению старого и утверждению нового общественного строя.
Однако, как бы новы и прогрессивны ни были идеи, они не могут сами по себе уничтожить старый и создать новый общественный строй. Для того чтобы эти идеи превратились в материальную силу, необходимо, чтобы ими овладели массы. Только массы, овладевшие передовыми идеями, составляют ту общественную силу, которая способна решить назревшие социальные задачи.
Из всех известных миру идей самой прогрессивной, самой могучей является обоснованная марксизмом идея научного коммунизма, нового общественного строя – строя без эксплуатации и рабства, самого справедливого строя на Земле. Величайшая жизненная сила этой идеи заключается в том, что она основана на учете объективных закономерностей общественного развития, отвечает насущным потребностям материальной жизни общества, интересам миллионов трудящихся. Поэтому идея научного коммунизма представляет собой могучую материальную силу преобразующую мир.
Эта идея вдохновляла русский рабочий класс, который в союзе с трудовым крестьянством под руководством Коммунистической партии совершил Великую Октябрьскую социалистическую революцию. Она служила советскому народу в его героической борьбе за социализм, а сейчас освещает ему путь в коммунистическое завтра. Все больше и больше простых людей на Земле привлекает эта идея. Она помогает трудящимся капиталистических стран бороться против реакционных империалистических сил, а там, где капитализм уничтожен, вести успешное социалистическое строительство.
Что касается идей отсталых, искажающих действительность и служащих интересам реакционных классов, то они тормозят развитие общества. Таковы, например, идеи современной реакционной буржуазии, при помощи которых она пытается спасти от неминуемой гибели изживший себя капиталистический строй. Таковы религиозные идеи, которые, внушая человеку мысль об ином, загробном мире, отвлекают людей от практической работы по преобразованию мира, обрекают их на пассивность, безвольное ожидание того, что все свершится по “ воле божьей”.
Из всего этого следует, что общественные идеи имеют большое значение в жизни человечества. Поэтому в практической деятельности важно не только исходить из определяющей роли общественного бытия, но и учитывать активную роль идей в развитии общества.
Прогресс (движение вперед, успех) - тип, направление развития, характеризующееся переходом от низшего к высшему, от менее совершенного к более совершенному. 0 прогрессе можно говорить применительно к системе в целом, к отдельным ее элементам, к структуре и другим параметрам развивающегося объекта. Понятие прогресса соотносительно с понятием регресса.
Представление о том, что изменения в мире происходят в определенном направлении, возникло в глубокой древности и первоначально было чисто оценочным. В развитии докапиталистической формаций многообразие и острота политических событий сочетались с крайне медленным изменением социально-экономических основ общественной жизни. Для большинства античных авторов история – простая последовательность событий, за которыми стоит нечто неизменное, в целом же она рисуется либо как регрессивный процесс, идущий по нисходящей от древнего “золотого века”, либо как циклический круговорот, повторяющий одни и те же стадии (Платон, Аристотель). Христианская историософия рассматривает историю как процесс, идущий в определенном направлении, но имеется в виду не имманентный процесс, а движение к некой предустановленной цели, лежащей за рамками действительной истории. Идея исторического прогресса родилась не из христианской эсхатологии, а из ее отрицания.
Социальная философия подымающейся буржуазии, отражавшая реальное ускорение общественного развития, была овеяна оптимизмом, уверенностью в том, что “царство разума” лежит не в прошлом, а в будущем. Прежде всего был замечен прогресс в сфере научного познания; уже Ф. Бэкон и Декарт учили, что не нужно оглядываться на древних, что научное познание мира идет вперед. Затем идея прогресса распространяется и на сферу социальных отношений (Тюрго, Кондорсе).
Просветительные теории прогресса обосновывали смелую ломку феодальных отношений. Но рационалистическим теориям прогресса был чужд историзм, они имели телеологический характер, возводили в ранг конечной цели истории преходящие идеалы и иллюзии поднимающейся буржуазии. Вместе с тем уже Вико и особенно Руссо указывали на противоречивый характер исторического развития. Романтическая историография начало 10 века в противовес рационализму просветителей выдвинула идею медленной ограниченной эволюции, не допускающей вмешательства извне, и тезис об индивидуальности и несравнимости исторических эпох. Глубокую трактовку прогресса дал Гегель, выступив как против просветительного пренебрежения к прошлому, так и против ложного историзма романтической "исторической школы". Однако, понимая исторический прогресс как саморазвитие мирового духа, Гегель не мог объяснить переход от одной ступени общественного развития к другой. Его философия истории превращается в теодицею, оправдание бога в истории.
К. Маркс подчеркивал, что вообще понятие прогресса “не следует брать в обычной абстракции”. “... Представлять себе всемирную историю идущей гладко и аккуратно вперед, без гигантских иногда скачков назад, не диалектично, ненаучно, теоретически неверно (Ленин В. И.). Прогресс не есть какая-то самостоятельная сущность или трансцендентная цель исторического развития. Понятие прогресс имеет смысл лишь применительно к определённому историческому процессу или явлению в строго определённой системе отсчета. Цели, стремления и идеалы, в свете которых люди оценивают историческое развитие, сами меняются в ходе истории, поэтому такие оценки часто страдают субъективностью, не историчностью. Как пишет Маркс, "так называемое историческое развитие покоится вообще на том, что новейшая форма рассматривает предыдущие как ступени к самой себе и всегда понимает их односторонне, ибо лишь весьма редко и только при совершенно определенных условиях она бывает способна к самокритике"
Общая тенденция исторического развития – переход от систем с преобладанием естественной детерминации к системам с преобладанием социально - исторической детерминации, в основе чего лежит развитие производительных сил. Совершенствование средств и организации труда обеспечивает рост его производительности, что в свою очередь влечет за собой совершенствование рабочей силы, вызывает к жизни новые производственные навыки и знания и меняет существующее общественное разделение труда. Одновременно с прогрессом техники идет развитие науки. При этом расширяются состав и объем необходимых потребностей человека и изменяются способы их удовлетворения, образ жизни, культура и быт. Более высокому уровню развития производительных сил соответствует и более сложная форма производственных отношений и общественной организации в целом, повышение роли субъективного фактора. Степень овладения обществом стихийными силами природы, выражающаяся в росте производительности труда, и степень освобождения людей из-под гнёта стихийных общественных сил, социально-политического неравенства и духовной неразвитости – вот наиболее общие показатели исторического прогресса. Однако процесс этот противоречив, а типы и темпы его различны. Первоначально из-за низкого уровня развития производства, а в дальнейшем также из-за частной собственности на средства производства одни элементы социального целого систематически прогрессировали за счет других. Это делает развитие общества в целом антагонистическим, неравномерным, зигзагообразным. Диспропорция между прогрессом техники, производительности труда и ростом отчуждения, эксплуатации трудящихся, между материальным богатством общества и уровнем его духовной культуры особенно заметна в 20 веке. Она отражается в росте социального пессимизма и многочисленных философских и социологических теориях 20 века, прямо или косвенно отрицающих прогресс и предлагающих заменить это понятие либо идеей циклического круговорота, либо “нейтральным” понятием “социального изменения”. Место либерально-прогрессистских утопий заняли концепции “конца истории” и пессимистической антиутопии.В этом же духе интерпретируются многие глобальные проблемы современной цивилизации – экологическая и энергетическая, угроза ядерной войны и др. Весьма сложен также вопрос о критериях прогресса применительно к высшим сферам духовной деятельности, например к искусству, где новые течения и формы, возникая на основе старых, не отменяют и не стоят “выше” последних, а сосуществуют с ними в качестве автономных, альтернативных и взаимодополнительных способов видения и конструирования мира.
Хотя теория прогресса часто формулируется в объективно-безличных терминах, его важнейшим двигателем, конечной целью и критерием является сам человек. Недооценка человеческого фактора и ложное представление, будто социализм автоматически разрешит все социальные противоречия, повлекли за собой целый ряд экономических, социально-политических и нравственных деформаций, преодолеваемых в процессе перестройки. Становление новой цивилизации невозможно без свободного и гармоничного развития личности. Понятие прогресса – лишь один из элементов исторического сознания; понимание развития общества как естественноисторического процесса не исключает того, что оно есть также всемирно-историческая драма, каждый эпизод которой, со всеми его участниками, индивидуален и имеет свою собственную ценность. Важная черта современной эпохи – переход от экстенсивного типа развития, нивелирующего социально-индивидуальные различия и основанного на принципе господства и подчинения, кинтенсивному. Человечество не сможет выжить и разрешить свои глобальные экологические энергетические и прочие проблемы, не научившись управлять социальными процессами. Это предполагает отказ от технократического мышления, гуманизацию прогресса, выдвижение на первый план общечеловеческих ценностей, которым должны быть подчинены классовые, государственные, национальные и иные более частные интересы. Для этого необходимо уменьшить неравномерность объективных возможностей пользования материальными и культурными благами цивилизации. Вместе с тем новая мировая цивилизация не будет единообразным монолитом, она предполагает увеличение много вариантности типов развития и многообразия форм социально - политической, национальной и духовной жизни. Отсюда – необходимость терпимости к различиям и умение преодолевать связанные с ними конфликты и трудности мирно, путем расширения сотрудничества и кооперации. Новое политическое мышление – глобальный экологический императив (требование, приказ, закон, безусловный принцип поведения).