Вернадский, прежде всего натуралист и его рассуждения, выводы во многом рассчитаны на «натуралиста-эмпирика». Для него является аксиомой, что все проявления исторического хода развития знаний, не случайны, а столь же подчинены весу и мере как движение небесных светил или ход химических реакций.
Ценность истории науки и ее значимость неоднократно подчеркивалась автором. «История науки является одной из форм выяснения научной истины. В особенности ее значение и роль возрастают в период крутой ломки научных представлений, или научных революций» (3, стр. 250). «При крутом переломе понятий и понимании происходящего, при массовом создании первых представлений и исканий неизбежно возникает желание связать их с прошлым. Часто историческое понимание является единственной возможностью их быстрого проникновения в научную мысль и единственной формой критической оценки позволяющей отделить ценное и постоянное в огромном материале этого рода, воссоздаваемой человеческой мыслью. Ведь значительная часть этого материала имеет переходящее значение и быстро исчезает, и чем быстрее это можно понять, тем быстрее будет движение нашей мысли, рост нового научного миропонимания (4, стр. 241). Действительно, глубокий исторический анализ может помочь выяснению того, насколько современные представления согласуются с накопленным историческим опытом, знаниями уже проверенными и подтвержденными, что тем самым способствует ускорению «восприятия нового».
Это особенно важно, если учесть, что Вернадский жил и находился на «гребне взрывной волны научного творчества». «Мы видим, что мы вступили в новый период научного творчества. Он (период) отличается тем, что одновременно почти по всей линии науки меняются все основные черты картины космоса, научно построяемого». Особенность момента не в том, что происходят изменения, они происходят постоянно на протяжении десятилетий, а в том, что они все проявляются разом, одновременно. Вернадский приводит примеры крупных изменений влияющих на мышление людей. Меняются представления о материи, энергии, времени, пространстве, создаются новые понятия совершенно отсутствовавшие во всех предшествующих миросозерцаниях: символ кванта, новое понятие о симметрии, времени.
Вернадский считает, что в области истории наук на рубеже XIX-XX вв. наблюдаются два больших новых явления.
Во-первых, впервые входит в сознание человека чрезвычайная древность человеческой культуры, в частности древность проявления на нашей планете научной мысли. «Раньше концепции и представления о прошлом человечества сосредотачивались в истории европейской, тесно связанной со средиземноморским центром культуры. Эта европейская история казалась всемирной. Уже в течение всего XIX столетия шла неуклонная работа к перестройке этих не отвечающих реальному явлению представлений.…Сейчас это ограниченное изучение прошлого кончилось. Исторический процесс создается как единый для всего Homo sapiens…» (4, стр. 553).
Во-вторых, впервые сливаются в единое целое все до сих пор шедшие в малой зависимости друг от друга, а иногда и вполне независимо, течения духовного творчества человека.
Таким образом, перелом научного понимания Космоса, указанный раньше, совпадает с одновременно идущим изменением наук о человеке. С одной стороны эти науки смыкаются с науками о природе. С другой - их объект совершенно меняется.
«Одно из самых могущественных орудий роста исторических знаний, создание XVII-XIX вв. - историческая критика и достоверность ее заключений, - требует поправок, опирающихся на эмпирический материал, предвидеть который разум не может. Природный процесс, может, как оказывается, в корне менять достижения исторической критики» (4, стр. 522).
Кроме научного значения «как одной из форм выяснения истины», как «орудие достижения нового» история науки и техники имеет так же и идеологическое значение. Она помогает выявить достижение и значение научной мысли и творческой научной работы всего народа. Широкий охват знаний всего народа имеет первостепенное значение для его самосознания. А осознание народом своего бытия, своего значения и положения есть, может быть, самая большая сила, которая движет жизнь. (3, стр. 251).
Генезис науки. Значение общественных условий и роли народа в развитии науки и техники.
«Несомненно, корни научного знания теряются в бесконечной дали веков былого» (6, стр. 215). По мнению Вернадского, зачатки научного знания возникли еще задолго до появления науки, как самостоятельной формы человеческого сознания и деятельности. «Наука, - писал он, - есть создание жизни... Наука есть проявление действия в человеческом обществе совокупной человеческой жизни» (5, стр. 38). «Действие - это характерная черта научной мысли. Научная мысль, творчество, знание идут в гуще жизни, с которой они непрерывно связаны. И самим существованием они пробуждают в среде жизни активные проявления, которые сами по себе являются не только распространителями научного знания, но и создают его бесчисленные формы выявления, вызывают бесчисленный крупный и мелкий источник роста научного знания» (5, стр. 39).
Первоначальные знания человека о мире, вплетенные в его материальную деятельность, составляли лишь эмпирическое знание, не подымавшееся до теоретических выводов и обобщений. Но именно оно сыграло решающую роль в возникновении науки. Благодаря им закладывался ее фундамент - совокупность точно установленных фактов. «Корни научной мысли - связаны с гущей жизни, они много глубже и вдаль веков, чем думают, и только отчасти связаны с проникнутыми религиозными и философскими интуициями, построениями и обобщениями ... Ясного понятия о сумме эмпирических знаний ... в эти далекие от нас времена, мы сейчас, к сожалению, иметь не можем ... Но история знаний с большой точностью выделяет такой объем таких эмпирических знаний, и во многом такое их совершенство в какое не верила наука ХХ столетия» (1, стр. 17).
С другой стороны, - и Вернадский, конечно, не мог этого не осознавать - никакая сумма чисто эмпирических фактов, наблюдений не способна сама по себе породить науку. Наука невозможна без теоретического мышления. И возникает планомерный вопрос: « Каким же образом оно возникло?». Этот вопрос, до сих пор, не получил четкого единого разрешения.
Вернадский не сомневался в порождении науки жизнью человека. Однако он видел, сложность и многоплановость процесса формирования и развития науки, стремления постичь ее конкретные исторические формы. Попытка ответить на выше поставленный вопрос толкала его на поиски в разных направлениях. На протяжении всей своей жизни постоянно возвращался к обсуждению вопроса о влиянии на процесс становления научного знания практической производственной деятельности человека, философии, общественного строя, религии и искусства, и притом в разные периоды человеческой истории. Отдельные его высказывания по эти вопросам иногда вызывают недоумения, настолько они расходятся между собой. Однако это происходит, из за того, что ученый не стремился к четкости и законченности в этой области своих исследований. Он лишь намечал направления поиска, пытался охватить различные области и явления, которые должны быть изучены, чтобы охватить в картину в целом. Например: в работе «О научном мировоззрении» встречаются утверждения о том, что наука произошла от религии (7, стр. 32). Но в этом не было и нет ничего похожего на примитивную формулу, которая проявляется во взглядах иных людей и сегодня, выстраивающих ход развития истории науки или культуры в следующий ряд: сначала шаманы, затем жрецы, затем ученые. В религиозных и других вне научных представлениях Вернадский видел лишь форму, в которой отливались добытые в практической деятельности знания и с помощью которой они входили в сознание людей.
«Первые проблески религиозного вдохновения, технических навыков или религиозной мудрости, - писал он в 1912 г., - не составляют науки, как первые проявления счета не составляют еще математики. Они дают лишь почву на которой могут развиваться создания человеческой личности ». Для этого человеку пришлось перешагнуть через рамки бессознательной коллективной науки - работы, приноровленной к среднему уровню и пониманию. Первые шаги научного творчества были еще слабы и ничтожны и реально не были исторической силой, меняющей жизнь данного времени (7, стр. 19). Наука, по его мнению, начала складываться с самостоятельную область человеческой деятельности, приблизительно 5-6 тыс. лет назад (5, стр. 48). Эти цифры он считал лишь первым приближением, требующим дальнейшего уточнения. Важнейшую роль в стимуляции развития науки, кроме практической деятельности человека, сыграл развитие философской мысли. И, прежде всего в древней Индии, откуда она распространилась на цивилизации азиатского континента. Вернадский считал допустимой гипотезу о влиянии этой философии на Аристотеля, чья логика стала господствующей в европейской науке. Однако ряд современных авторов, не поддерживают подобную гипотезу и разделяют развитие древнегреческой философии и древнеиндийской (9, т.1).
Вернадский указывает и на дифференциальность происхождения науки во времени и пространстве. «Наука создавалась и отделилась от собственных исторических корней - художественного вдохновения, религиозного мышления, философии - в разное время, в разных местах, различно для основных черт ее культуры» (5, стр. 77). В «Очерках по истории современного научного мировоззрения (1902-1903 гг.) » он подробно проследил процесс становления науки в Европе. История ее формирования значительно легче поддается анализу, чем генезис науки вообще, так как мы располагаем гораздо более полным количеством источников о Европе XVI - XVII вв. где собственно и закладывалась наука нового типа. Подобное исследование послужило основой для тех принципиальных выводов по вопросу о генезисе науки, которых автор придерживался в последующих работах. В том числе в трудах «Из истории идей (1912 г.)», «Научная мысль как планетное явление (1938)» и других.