Обозначенное представление о личности без труда можно обнаружить и в зрелых работах Ницше. Особенно важно это сделать в применении к важнейшему понятию зрелого Ницше – к понятию сверхчеловека. Оказывается, что даже в нем есть признание абсолютности каждой конкретной эмпирической личности. В «Так говорил Заратустра» речь идет о «преодолении» человека, и кажется, что если и можно говорить о сверхчеловеке как цели человеческого развития, то лишь в качестве общей, «родовой» цели. Однако слова о «преодолении» человека, о том, что он «мост, а не цель», можно понять как метафору, обозначающую преодоление человека самим человеком и в самом человеке . Становление сверхчеловека происходит внутри каждой личности – за счет её глубокой творческой энергии, укорененной в потенциальной бесконечности её бытия, не знающего ограничений и необходимости . Термины «животное», «человек» и «сверхчеловек», которые заставляют некоторых интерпретаторов говорить об «антигуманизме» Ницше и о забвении им божественного начала личности, на деле служат лишь метафоричному описанию этапов развития личностного начала – укорененного в бытии и принадлежащего бытию как таковому. В этом смысле правильнее было бы назвать позицию Ницше сверхгуманизмом,
поскольку он не просто отвергает отдельную эмпирическую личность за её несовершенство и творческую «немощь», а требует «преодоления», обращаясь в ней самой к её – пока потенциальной – бесконечной творческой силе. И именно полагание «потенциальной» абсолютности личности заставляет его быть безжалостным к её внешней форме, к её «видимости», которая должна быть преодолена через раскрытие её подлинной абсолютной полноты.
Такая интерпретация идеи сверхчеловека получает веское подтверждение, если обратить внимание на центральную идею книги « Человеческое, слишком человеческое» –
идею «происхождения» всех наших идей, верований, представлений , а также самой «картины мира»,полагаемой нами в качестве «истинного» мира, из процесса становления человека . По сути, Ницше ведет здесь речь о зависимости мира явлений в той форме, которая предстает нам в нашем каждодневном опыте, от человека – о постепенном
«складывании» этой формы в рамках истории человека и его сознания. Важно отметить, что это утверждение Ницше ничего общего не имеет с идеей Шопенгауэра о мире как «представлении», это следует хотя бы из того, что точку зрения Шопенгауэра он упоминает как одно из радикальных заблуждений, порожденных верой в наличие «объективной» реальности. Самое главное различие, которое делает новую позицию Ницше скорее противоположной позиции Шопенгауэра, чем схожей с ней, - это решительное отрицание какого-либо «метафизического» мира, т.е. чего-либо находящегося за пределами личности человека и мира явлений, зависимого от личности.
Ницше утверждает: именно совокупность творческих центров Я, совокупность личностных начал, выступающих как подлинно первичное и абсолютное в бытии, «порождает» все мировое бытие, « творит» его. Тот факт, что Ницше не конкретизирует смысл этого «творения», конечно, делает его мысль менее доступной и понятной, однако её было бы неверно трактовать метафорически. Как обозначение производности только «мира» человеческой культуры и человеческих ценностей. Безусловно, здесь необходимо видеть ту форму интерпретации отношения личности к мировому бытию и к бытию как таковому.
Представление о зависимости мира, в той форме, как он явлен нам, от установок и творческой энергии человеческих личностей остается, хотя и важным, но только эпизодом в трудах Ницше. Все свое внимание он обращает на критику того состояния культуры, которое каждый человек застает как данность и которое препятствует раскрытию указанной творческой энергии. В идее сверхчеловека заключено убеждение в бесконечном творческом
становлении самого Бытия, концентрирующемся в каждой отдельной личности.
Если можно говорить о какой-то связной метафизике, лежащей в основе зрелых сочинений Ницше, то это метафизика основывается на признании человеческой личности – каждой конкретной личности и метафизического единства всех личностей – в качестве абсолютного начала и источника бытия . При этом отличие состояния человека, в котором он пребывает сейчас, от обозначаемого термином «сверхчеловек»,заключается «только» в том, что в последнем состоянии человек раскрывает свое подлинное значение, переводит его из формы потенциальности в форму актуальности.
3. Ницше и гуманизм
3.1 Классический гуманизм
Первоначально гуманистами называли образованных людей, состоявших в переписке друг с другом .Отсюда гуманизм можно определить как дружеское общение при помощи писем. Уже во времена Цицерона гуманистами называли людей, умеющих пользоваться алфавитом, использующих язык для воздействия на людей с целью их облагораживания. С тех пор как философия сформировалась как писательство, они тоже стала идентифицировать любовь и дружбу не только мудростью, но и посредством текстов. Благодаря чему и сегодня спустя две с половиной тысячи лет сохраняется философия, это её способность писать тексты для друзей и о дружбе. Её можно рассматривать как непрерывную цепь посланий от поколения к поколению .
Первым важным посланием была греческая литература, а её первыми получателями и читателями – римляне. Усилиями римских гуманистов содержание греческой культуры оказалось открытием для империи и позже для всего европейского мира. Они ещё не осознавали, что правило игры в письменную культуру не предполагает личного знакомства отправителя и адресата. Кажется авантюрой посылать тексты неизвестным получателям . Так и было бы, если бы не существовало кода, благодаря которому греческая философия могла транспортироваться в форме письма, ставшего способом передачи традиции. Дружба на расстоянии предполагает не только тексты, но истолкователей. Без готовности римлян дружить с греческими писателями, без способности воспринять соответствующие правила игры, предполагаемые письмом, их произведения никогда бы не проникли в европейское культурное пространство. Во многом благодаря способности читать античные тексты, мы сегодня можем вести речь на своем языке о гуманных вещах .
Оценивая эпохальное значение греко-римской письменной коммуникации, следует учитывать особенности отправки и получения философских текстов. Прежде всего отправитель не знает его получателя. Даже если речь идет о письме к далекому. Но знакомому другу, философский текст пишется с расчетом на большое количество безымянных и даже не родившихся читателей. С эротологической точки зрения гипотетическая дружба автора и читателя, отправителя и получателя послания является любовью на расстоянии, любовью к дальнему, о которой критически писал Ф.Ницше.
Он указывал, что письмо - не просто коммуникативный мост между друзьями, разделенными расстояниями, а сама операция разделения. В европейской магии письма оно и есть «действие на расстоянии», целью которого является включение другого в круг дружеского общения . Письмо или книга – это приглашение к дружбе.
Первоначально гуманисты были не более чем сектой грамматиков, которой в отличие от других удалось сделать свой проект универсальным. Это произошло при государственной поддержке специальных дисциплинарных учреждений, развивающих письменную культуру в определенных рамках. Это прежде всего школы, гимназии и университеты, где грамматические, логические, научные и литературные стандарты согласуются с политическими. Благодаря им возникает некая принудительная дружба, организованная каноном лекций. Теперь уже не только античные и христианские, но и национальные авторы образуют круг чтения публики, которая формируется на основе литературы и театра, музыки и живописи.
3. 2 «Физиология» гуманизма Ницше
На первый взгляд Ницше выглядит духовным аристократом, ненавидевшим толпу, радикальным индивидуалистом, противопоставлявшим свободу социальным нормам, литературным романтиком. Тяготевшим к древним трагедиям и темным сторонам человеческого бытия. Он также противник буржуазной морали и социологии, предметом которой стал « последний человек», придерживавшийся эгалитарных нивелированных ценностей. Формулу «смысл жизни» Ницше модифицировал как вопрос : что есть ценного в жизни, чем она вообще ценна ? Он полагал, что ответить на этот вопрос нужно не умозрительно, а жизненно, т.е. не теорией, а экзистенцией. Поэтому следует обратить внимание не только на то, как люди теоретизируют или морализируют, а и на то, как живут. Отсюда вытекает требование « переоценки всех ценностей».
Понятие ценности замыкается на человеке, но своим основание имеет не его удовольствие, благополучие, счастье, но прежде всего такие абсолютные идеалы, которые не выполняются в условиях земного существования и поэтому ц3енностно ориентированный человек постоянно недоволен собой. Ценность это не то, что можно иметь как «добро» в смысле материально ценных предметов. Ценность как значимость указывает на отсутствие чего-то; она связана не с предметами, а выступает как знак потребности, т.е. различитель того, что нужно и не нужно. Если вопрос о ценности замыкается на человека, который верит в необходимость и ценность жизни, то это приводит к вопросу о смысле человека, о смысле жизни.
Традиции самопознания Сократа и Платона Ницше противопоставлял «психологию»
и даже « физиологию» культуры. Он описывал познание как « очеловечивание» сущего, т.е.
восприятие мира с точки зрения потребностей. Множество афоризмов Ницше указывает на то, что человек смотрит на вещи сквозь призму собственных потребностей и познает не мир, а себя самого. Закономерности, приписываемые миру, есть законы человеческого бытия в мире, который есть не что иное, как «инвентарь человеческого опыта».Однако антропоморфизация оборачивается у Ницше чем-то странным, если учесть, что он описывает человека как животное. Он характеризует человека как «патетическое», «неполноценное», «больное» животное. «Человек – это обезьяна Бога», то «плачущее», то «смеющееся», то «счастливое», то «несчастное» животное. Еще более интригующе выглядит определение человека как «интерпретирующего существа» : он везде ищет смысл, даже там, где его нет, - в событиях и явлениях. Он вкладывает смысл «инстинктивно» в вещи, события, тексты ; из всего делает знаки, везде ищет значение, и это относится прежде всего к ценностям и целям. Так происходит отчуждение от собственно животной природы. Человек становится то выше, то ниже животного. Способный не только познавать, но и действовать, он не ограничивается конструированием образа мира и преобразует его для своих нужд, изменяя при этом самого себя. Человек - само себя создающее существо, творящее не только «вторую природу», но также третью, четвертую и т.д. Становясь более искусственным, он при этом остается природным существом. Ницше нервически относится к социальному контексту. Не в силах отрицать факт социальности, он описывает становление человека на основе общения с другими людьми. Человек создается культурой в качестве экземпляра рода. Человек – это «социальное животное»,для которого даже разговор с Богом выступает частью социального общения. Социальность бытия оказывается констатирующим фактором генеалогии ценностей и смысла. Мир возникает как продукт отношения по меньшей мере двоих человек . При этом интерпретация собственного положения в бытии определяется взглядом другого.