- отношение разделенного знания и всех членов деления друг к другу.
Кант пишет, что всякая трансцендентальная видимость чистого разума основывается на диалектических выводах, и форму этих выводов дает логика в трех своих формальных видах умозаключений. И при применении разума к объективному синтезу явлений , разум сталкивается с совершенно новым явлением “... а именно с совершенно естественной антитетикой, сети которой вовсе не приходится преднамеренно расставлять на пути разума, т. к. он сам собой, и притом неизбежно, попадает в них” [3; стр. 390].
Если следовать методу М. Мамардашвили, а именно брать слова в аккорде “... мы должны брать слова, термины, выражения Канта только как они звучат в аккорде” [7; стр. 8], то мне кажется, необходимо обратить внимание на словосочетание “совершенно естественной антитетикой”.
Особенно на слово “естественной”. Для Канта яественная антитетика” это неизбежная особенность разума, один только Кант говорил о естественной антитетике. Антиномий разума может быть только четыре. С точки зрения количества, возможно, доказать, и что мир ограничен, и что он безграничен в пространстве и во времени. Относительно качества возможно доказательство, что мир состоит из атомов, и что нет. Со стороны отношения доказывается, что в мирских процессах действует причины безусловные, которые сами уже не могут быть одним из звеньев причинной связи, и вместе с тем, что таких причин не существует. С точки зрения модальности доказывается как существование, так и не существование, безусловно необходимого существа.
Это для Канта естественная функция человеческого разума, сущность нашего духа, которая содержит в себе противоречия. За это его критиковал Гегель, называя это “нежничанием с мирскими вещами [2; стр.166]. Для Гегеля противоречие трансцендентно сущности нашего духа и поэтому антиномии содержатся “во всех предметах всякого рода, во всех представленных, понятиях и идеях [2; стр. 165].
Кантовские антиномии принадлежат сфере чистой космологии. Он замечает, что чистые и трансцендентальные понятия возникают только из рассудка, разум не в состоянии создавать каких-либо понятий. Разум выдвигает требование об абсолютной целокупности синтеза на стороне ряда условий. То есть здесь идет речь о регрессивном синтезе ряда на стороне условий, ряда направленного in antecedentia, и таким образом оказывается, что космологические идеи направлены in antecedentia. Этот регрессивный ряд может осуществляться и во Времени и в Пространстве. В отношении времени этот ряд выстроить проще, т. к. время само по себе есть ряд и условия всех рядов и разум необходимо мыслит прошедшее время как данное в качестве условия данного мгновения. В отношении Пространства этот ряд так же осуществим в том смысле, что части пространства, координированы между собой и эти части ограничивают друг друга, из этого следует, что всякое пространство можно рассматривать как обусловленное в том смысле, что это пространство требует обнаружения другого пространства выступающего условием ограничения данного.
Вообще Кант подчеркивал, что под антитетикой “... Я разумею не догматические утверждения противоположного, а противоречие между догматически по виду (thesincumantithesi) из которых ни одному нельзя отдать предпочтения пред другими... Трансцендентальная антитетика есть исследование антиномии чистого разума, ее причин и результатов” [3; стр. 400].
Кант ставит три вопроса естественно возникающие перед чистым разумом в такой диалектике.
1. При каких утверждениях чистый разум неизбежно впадает в антиномию?
2. От каких причин зависит эта антиномия?
3. Может ли разум, несмотря на это противоречие, найти путь к достоверности и каким образом?
Для получения ответов на эти вопросы Кант использует метод называемый им скептическим и особо подчеркивает, что этот метод присущ только трансцендентальной философии.
Пред тем как исследовать причину и обстоятельства денных противоречий И. Кант считает необходимым выяснить, руководствуясь какими принципами мы определяли бы свои приоритеты в этом споре разума с самим собой. “В утверждениях антитезиса заметно полное однообразие способа мышления и совершенное единство максимы, а именно принцип чистого эмпиризма не только в объяснении явлений в мире, но и в решении [проблемы] трансцендентальных идей о самой Вселенной. Утверждения же тезиса полагают в основу кроме эмпирического способа объяснения в ряду явлений еще умопостигаемые начала, и в этом смысле максима их не проста... я буду называть ее догматизмом чистого разума” [3; стр. 434].
Этим противоречием тезиса и антитезиса, как мне кажется, впервые в истории мысли выдвигается связка Мышления и Бытия. Мы можем мыслить и тезис и антитезис, и значит, мы способны помыслить Бытие, таким образом, что будет существовать возможность помыслить его иначе. У Канта оказывается, что Мысль есть мышление бытия, т. к. мысль сбывается благодаря бытию и разворачивается в бытии. Бытие делает возможным обретение существенности мысли. Благодаря нашей мысли выстраивается отношение бытия к человеку. Как писал М. Хайдеггер благодаря мышлению бытие обретает слово. “Мысль действует, поскольку мыслит. Эта деятельность, пожалуй, самое простое и вместе с тем высшее, потому что она касается отношения бытия к человеку. Всякое воздействие покоится в бытии, но направлено на сущее. Мысль, напротив, допускает бытию захватить себя, что бы сказать истину бытия [9; стр. 192].
Возможность чисто теоретическим путем доказать как тезис так и антитезис указывает не на антиномичность самого Бытия, как считал Гегель, и наверняка даже не на естественность антитетики человеческого разума, а на совершенно особую форму являемости сущего человеку. Казалось бы, относительно конкретно сущего мы можем сказываться сугубо определенным образом, но оказывается, что эта обязательность никогда не соблюдается? Мы можем проделывать (сказываться) это бесконечное число раз. И здесь нельзя говорить о том, что сущие каждый раз является нам по особому. Так происходит из-за того, что каждый раз сказываясь, мы каждый раз определяемся в пространстве.
Вопрос о возможности априорных синтетических суждений есть вопрос о возможности рассудка подводить под понятия являемое в созерцании. Разум же есть элемент устанавливающий регулятивные принципы применения рассудка и таким образом вопрос о синтезе, вопрос о возможности априорных синтетических суждений становится вопросом о возможности разума в его применении в отношении познавательной деятельности рассудка. При неправильном применении рассудка разум впадает в антиномичность.
Человек есть существо чувствующее, и в природе чувствования содержится не только элемент чувствования того, что нам дается как предрасположение к чувствованию, но элемент самочувствования. Трансцендентальная логика посредством априорных форм созерцания имеет перед собой многообразное в чувственности, это многообразное является материалом для чистых рассудочных понятий. Но, как пишет Кант, спонтанность нашего мышления требует, чтобы это многообразное, составляло материал для разума “… прежде всего было каким-то образом просмотрено воспринято и связано, для получения из него знания. Такое действие я называю синтезом” [3,173] В этом моменте Кант конкретно формулирует проблему синтеза. Синтез берется здесь как присоединение различных представлений друг к другу и осознание многообразия этих представлений в едином акте познания. Результатом этого синтеза будет являться действительное знание, знание полученное не в результате расширения исходных понятий, а полученное непосредственно благодаря особенным качествам нашего рассудка. Это новое знание уже в дальнейшем должно быть подвергнуто анализу для приобретения достоверности и отчетливости. И таким образом синтез -это основной элемент в человеческом познании. И функция рассудка ,в целом, и заключается в том, чтобы свести этот синтез к понятиям. Поэтому получается, что трансцендентальная логика учит, как сводить к понятиям не представления, а чистый синтез представлений. Чистым синтезом является такой синтез, который имеет своим основанием априорное синтетическое единство.
Синтез вообще, есть функция нашей души, проявляющейся в действии способности воображения, то есть способность нашей души представлять предмет без его непосрдественного присутствия в созерцании.
Такой синтез, относящийся к многообразному содержанию чувственного созерцания, возможный и необходимый apriori называется synthesisspeciosa – фигурный. Однако этот синтез многообразного как таковой еще не дает нам знание, нам необходимо еще нечто. что придает единство этому чистому синтезу. Эта необходимость составляет еще одно условие для познания. И это единство синтеза задает нам рассудок, это единство называется чистым рассудочным понятием. Это единство называется так, потому что рассудок задает его теми же самыми действиями, какими он создает логическую форму суждения, и поэтому имеется столько чистых рассудочных понятий, apriori относящихся к предметам созерцания вообще, сколько имеется логических функций во всех возможных суждениях.
В отношении функции Количества, соответственно отношению мышления в суждении:
· Единство
· множественность
· целокупность
Относительно функции Качества:
· реальность
· отрицание
· ограничение
Относительно функции Отношения:
· присущность и самостоятельное существование
· причинность и зависимость
· общение
Относительно функции Модальности:
· возможность
· существование
· необходимость
Эти понятия Кант называет по примеру Аристотеля категориями, но правда уточняет, что Аристотель постулировал свои категории без какого-либо принципа, то есть он как бы наталкивался на предикаменты и вносил их в свою таблицу. У Канта же таблица категорий выводится из одного общего принципа – из способности суждения. Данные первоначальные чистые понятия синтеза и содержит наш рассудок, и благодаря им он оказывается способным понимать что-либо.