[27] В историческом процессе,— пишет в этой связи Г. В. Флоровский,— достигается и осуществляется некая предааложенная и предпоставленная цель. Каковы бы ни были факторы и силы, осуществляющие этот имманентный план, их действие сковано всеобъемлющей необходимостью ...Оправдывается именно мир, не человек, история в целом, но не личная жизнь. Напротив, личность превращается в орган или элемент мировой сущности, жертвоприносится целому... Человек — родовой человек — включается в природу, и общественный идеал вырястает до космических размеров. Такая натурализация человека тесно связана с пониманием мира как телеологического единства, как органического целого, как некоего индивида высшего порядка... Это органическое мироощущение И есть первичная основа утопического овеществления идеалов» (Флормский Г. В. Метафизические предпосылки утопизма//Вопросы философии 1990. №10. С. 87).
[28]Если мы сливаем в единую абстракцию несколько или много людей, пишет Г. К. Честертон, они становятся не ближе, а дальше. «Люди теряют человеческий облик, если они недостаточно отделены друг от друга; можно даже сказать — если они недостаточно одиноки. Их труднее, а не легче понять. Чем ближе они друг другу, тем дальше от нас. Когда говорят о человечестве, мне представляются пассажиры в переполненной подземке. Удивительно, как далеки души, когда тела так близко!» (Вечный человек. М., 1991. С. 139—140).