Во-вторых, каждая культура нарабатывает свой определенный набор слов, с помощью .которых осуществляется перевод состояний духовного мира на уровень сознания. Переживания, для которых в языке нет подходящих слов, остаются за пределами сознания, в виде смутных и неясных томлений и т. п. Так, европейские языки являются номинативными, т. е. приспособленными в основном для передачи информации о свойствах и закономерностях объективного мира. В них мало слов для передачи мотивационно-эмоцио-нального содержания. В таком языке европейцы отразили свою ориентированность на интеллектуально-рациональное отношение к миру. За исключением поэтов, они редко могут осознанно и полно передать в слове свое переживание красоты, любви и т. д. Поэтому, как считает Фромм, психоанализ дает лучшие результаты, если пациент— не европеец, ибо тот не имеет в своем распоряжении адекватного языка для передачи содержания своих переживаний и многое из этого содержания остается навсегда не проясненным не только для врача, но и для самого пациента.
В-третьих, содержание сознания скрыто детерминировано господствующей в той или иной культуре логикой, направляющей мышление. К примеру, если господствует правило, утверждающее, что «невозможно, чтобы одно и то же в одно и то же время было и не было присуще одному и тому же в одном и том же отношении», т. е. правило, запрещающее противоречие в мышлении, то представителям данной культуры очень трудно будет вывести на уровень осознания амбивалентность (двойственность) переживания, выражающуюся в том, что один объект вызывает у человека одновременно два противоположных чувства: симпатию и антипатию, любовь и ненависть и т. п.
В-четвертых, в любом обществе всегда существуют какие-либо социальные табу — запреты на высказывание некоторых идеи и обнародование тех или иных чувств. Эти табу пресекают путь к осознанию большой части духовного опыта. При этом, по мнению Фромма, необходимость вытеснения переживаний из области сознания тем больше, чем
меньше общество представляет интересы всех своих членов. Так, господствующий класс для своего сохранения использует всякие средства для вытеснения чувства негодования и злобы у представителей других членов общества. Поэтому одной из главных задач партий, защищающих угнетаемые и социально униженные слои населения, является блокирование такого вытеснения. Грандиозные эксперименты по вытеснению целых пластов духовного опыта людей были проведены в период первоначального накопления в Европе XV—XVI вв. (о чем мы писали выше), в период коллективизации в нашей стране. Сейчас мы являемся свидетелями того, как социально табунрованными становятся переживания, связанные с патриотизмом, мысли и идеи, отстаивающие государственность, державность, неделимость России, союз братских народов, своеобразие русской культуры и т. д. Через средства массовой информации людям (особенно молодым) внушаются определенные идеологеммы, которые настолько глубоко овладевают умами, что людям кажется, что мысли в их головах есть результат их собственного мышления. В итоге современная молодежь, которая не имеет еще опыта жизни, плохо знает отечественную историю, с завидной легкостью выдает, как свои собственные, суждения о прошлом нашей страны, считая ее «тюрьмой» народов, отказывается признавать нашу победу в войне с фашизмом великой, воспринимает как свой собственный выбор желание жить не «в этой» стране, а на Западе.
Итак, в каждом обществе существуют своеобразные социальные и культурные фильтры, через которые «просеивается» содержание духовного опыта перед его допуском в сферу сознания. Содержание последнего формируется в рамках тех ограничений, которые существуют в конкретной цивилизации и в конкретном обществе. Мы уже отмечали факт непредставленности в сознании людей вплоть до XX в. проблем секса и безумия. Такая «непредставленность» явилась следствием наличия социальных табу, объявляющих идеи и чувства, связанные с этими сторонами жизни, непристойными, запретными.
Таким образом, тема социального бессознательного, открытая Марксом, была в последующем существенно расширена и углублена.
Фрейд: открытие бессознательного в душевной жизни человека. Идея бессознательной мотивации сознания стала предмете), i внимания австрийского врача 3. Фрейда. Как и Маркс, он исходил из признания детерминированности со знания объективными по отношению к нему факторами, не
представленными в опыте самого сознания, а потому бессознательными. Но, в отличие от Маркса, 3. Фрейд относил к этим факторам психологические и биологические потребности, вызывающие неосознаваемые переживания. Именно ему принадлежат слова о том, что «я» не «является хозяином в собственном доме», и что сознание человека вынуждено «довольствоваться жалкими сведениями о том, что происходит в его душевной жизни бессознательно».
В сжатой и несколько упрощенной форме суть учения Фрейда сводится к следующим положениям. В человеке спрятана великая сила— «бессознательное», или, как он его называл, «Оно». Этой силой управляет и ее распределяет либидо (лат. libido — влечение, желание, страсть) —гипотетическая психическая энергия сексуальных влечений. Сила и содержание бессознательного проявляется в снах. Кроме «Оно», в структуре человеческого духовного опыта присутствуют общественные нормы и социальные установки, которые ученый назвал «Сверх-Я». «Сверх-Я» образует систему социальных фильтров, о которых мы говорили выше. То, что не пропускается через фильтры «Сверх-Я», загоняется в бессознательное, «вытесняется» из сознания, становясь впоследствии причиной серьезных психических расстройств... Одной из таких причин является «эдипов комплекс»— неосознаваемое желание ребенка— мальчика— юноши убить отца. Бунт против отца и желание быть рядом с матерью или даже обладать ею уходит своими истоками в архаику, когда сыновья сговорились и убили отца— властелина первобытного племени. С тех пор в человеческом духовном опыте наследуется и воспроизводится структура «эдипова комплекса». Этот сексуальный «дефект»—причина многих неврозов. Культура, развитие цивилизации предполагают бесконечную .работу по отлучению людей от инстинктов. Но когда культура чрезмерно задавливает инстинкты, они вырываются наружу, как джин из бутылки, и уничтожают ее. .
Как и Маркс, Фрейд считал, что бессознательное— причина н основа человеческого духовного рабства. Однако если Маркс видел в этом рабстве истоки социальной несвободы, то Фрейд-врач сводил его к душевным заболеваниям. Он изучал бессознательное с целью понять причины душевных расстройств людей. По его мнению, врач-психотерапевт обязан помочь больному осознать действующее за его спиной бессознательное и тем расширить сферу свободы человека, избавить его от власти «Оно». В отличие от Маркса, Фрейд жестко не связывал свободу человека с общественными изменениями. Он исходил из того, что в любом обществе человека можно превратить в самосознающего и свободного, самостоятельно определяющего свою судьбу, если сделать осознанным его индивидуальное бессознательное.
Открыв в структуре духовного опыта человека три уровня— «Сверх-Я» (отеческие догмы, традиции, идеалы, совесть и другие ценностные представления, доминирующие в культуре), «Оно» (бессознательное, инстинкты), «Я» (сознание), Фрейд дал точный диагноз своему времени, вернее, человеку своего времени. Чрезмерное давление «Сверх-Я», не считающегося с миром человеческих бессознательных инстинктов, создает неполноценную личность, уводит людей в мир иллюзий по поводу возможности чисто социальными «уловками» творить природу человека, подправлять и изменять ее. Фрейд напомнил людям о существовании «Оно», которое по мере развития цивилизации вытесняется, но не исчезает. Вытесненные бессознательные инстинкты сравнимы с пороховой бочкой, готовой взорваться внезапно в виде психических срывов, а также всякого рода социальных бунтов. Чрезмерное давление «Сверх-Я» как бы провоцирует усиление мощи «Оно». В результате человек оказывается заложником сил, не подчиняющихся его «Я». Отсюда и пафос учения Фрейда-врача: найти осмысленный баланс «Сверх-Я» и «Оно» и тем самым дать возможность «Я» свободно и разумно конституировать самое себя, быть жизнеспособным. Пока человек живет в обществе, ему не избавиться от влияния «Сверх-Я»; аналогично, пока он жив и живо его тело, ему не удастся полностью освободиться от силы инстинктов. Выход— в осмыслении существования этих сил и их влияний и установления между ними какого-то компромисса. Только в этом случае расширяется пространство человеческой свободы, а следовательно, пространство сознания.
Заявляя, что «человек не хозяин в своем собственном доме», что «интеллект человека бессилен в сравнении с человеческими влечениями», Фрейд не обрекал человека на безнадежность: он требовал от человека и человечества постоянной работы по превращению «Оно* в «Я». «Там, где было «Оно», должно стать «Я»,—таков лейтмотив его учения. Он утверждал, что в конечном итоге разум и сознательный опыт окажутся сильнее «Оно». Фрейд был уверен, что единственно возможный и нормальный путь для человечества в будущем— жить, постоянно укрепляя в себе само-сознателыюе «Я», освобождаясь от давления стихии бессознательного.
Однако своим учением Фрейд спровоцировал некоторые эффекты в культуре, которых не желал и не ожидал. Когда его учение стало известно деятелям искусства: писателям, художникам, эстетам, философам,— они восторженно приняли магию бессознательного, восхитились его тайной силой, демонизировали «Оно». Так идея бессознательного стала центральной в творчестве экспрессионистов, сюрреалистов, «театра абсурда» и т. д. Фрейдовскую идею о необходимости скоррелировать воздействие «Сверх-Я» на структуры бессознательного вульгаризовали, довели до опошления: «Сверх-Я»'сбросили со счетов, с ним перестали считаться вообще, от учета его влияния отказались. Если в Новое время люди «освободились» от Бога, то в новейшее время последователи Фрейда в искусстве предложили людям освободиться от социальных норм и ценностей, и прежде всего от стыда. Он был объявлен ложным и мешающим жить чувством. Мир искусства занялся бесстыдным показом всех скрытых пороков человека, его тайных инстинктов и желаний, забыв о главной теме в учении Фрейда: победить «Оно».