Громыко Н.
Современная ситуация в философии определяется борьбой за философское наследие. Впрочем, некоторые мыслители склонны утверждать, что вместе с крахом марксистских форм и победой либеральной демократии во всем мире эта борьба закончилась: грядет эпоха многовековой скуки. "Конец истории печален", - пишет Френсис Фукуяма в своей нашумевшей на весь мир статье "Конец истории?". - "Борьба за признание, готовность рисковать жизнью ради чисто абстрактной цели, идеологическая борьба, требующая отваги, воображения и идеализма, - вместо всего этого - экономический расчет, бесконечные технические проблемы, забота об экологии и удовлетворение изощренных запросов потребителя. В постисторический период нет ни искусства, ни философии; есть лишь тщательно оберегаемый музей человеческой истории. Я ощущаю в себе самом и замечаю в окружающих ностальгию по тому времени, когда история существовала." (1)
По мнению Фукуямы, перспектива дальнейшего развития предопределена - одна для всех на несколько веков вперед. Все идеологические споры - позади. Марксизм, генетически опиравшийся на гегелевскую философию и вслед за ней предлагавший однозначную линию толкования истории как процесса восхождения от менее совершенных экономических, политических, философских форм к более совершенным, оказался на самом деле не венцом развития, а нежизнеспособной идеологией, затормозившей движение ряда стран к "общечеловеческому государству" либеральной демократии. Крушение марксизма, являвшегося главным идеологическим противником развития либеральных экономик и на их основе - бесконечно разнообразной культуры потребления, автоматически означает наступление новой эпохи. В постисторическую формацию из "музея человеческой истории" будет взято лишь то, что будет способствовать развитию потребления и приносить "пользу". К философскому наследию, соответственно, люди станут обращаться лишь затем, чтобы получить еще одну радость, хотя и несколько изощренную - радость философствования.
Статья Фукуямы вызвала огромный резонанс, хотя многие из ее положений действовали шокирующе. Фукуяма честно сформулировал и предъявил философскому сообществу то, что оно долгое время боялось само себе сказать: философия как форма интеллектуального труда больше не нужна; в обществе потребления эта форма не может быть востребована. Иллюзии же о возможности построения другого общества бессмысленны, о чем свидетельствует опыт, прожитый человечеством в течение последнего столетия.
Постисторическую, постмодернистскую точку зрения разделяют сегодня многие философы, независимо от особенностей их "вероисповедания" - будь то платонизм или аристотелизм, прагматизм или аналитическая философия. Разделяют и проповедуют, относясь к своим кумирам как к музейным экспонатам, удовлетворяя личную потребность в удовольствии философствования.
В этой ситуации массового отказа от философии как средства развития общества особенно интересной является позиция Мюнхенской школы трансцендентальной философии, деятельности которой посвящен предлагаемый обзор.
Мюнхенская школа начала складываться в пятидесятые годы, т.е. в то время, когда для Германии (как сейчас - для России) на первое место встали вопросы, связанные с восстановлением разрушенного государства, с поиском путей дальнейшего развития Германии. Пережив крушение тоталитарного режима в собственной стране, представители Мюнхенской школы - в отличие от философов и социологов, сплотившихся во Франкфурте вокруг Маркузе, - испытывали активную неприязнь к идеологии марксизма и социалистическим формам правления в странах Восточной Европы. Однако они не спешили обольщаться и так называемой либеральной демократией, активно пропагандировавшейся и насаждавшейся странами англо-саксонской ориентации. Неизбежность грядущих катастроф (ядерной, экологической, морально-этической), связанных с безостановочным наращиванием экономик потребления, представлялась очевидной. Человечество в целом зашло в тупик. Но тупик еще не означает конца истории. История "открыта". Человечество реализовало лишь одну из многих линий возможного развития. Поиск новых путей требует переосмысления всей культуры на альтернативных основаниях, восстановления альтернативных программ. Пример такой программы мюнхенские философы увидели в трансцендентальной системе наукоучения И.Г.Фихте, которая собственно и послужила началом их духовного объединения.
Особая заслуга в открытии и обосновании трансцендентальной линии развития философии как самостоятельной научной программы принадлежит Рейнхарду Лауту. Именно он первый сумел провести ряд серьезных исследований, направленных на восстановление из-под обломков многочисленных интерпретаций подлинного - научного и методологического - смысла фихтевского наукоучения. По инициативе Р.Лаута было организовано новое издание полного собрания сочинений И.Г.Фихте, что потребовало колоссальных усилий. Издание включило в себя четыре серии, позволяющие составить полное представление о научном и хронологическом развитии идей наукоучения, о биографии самого философа: "Сочинения", "Наследие" (куда вошли работы, которые не были опубликованы при жизни Фихте и относительно которых до сих пор нет полной ясности, собирался ли вообще их Фихте публиковать), "Письма", "Записи фихтевских лекций" (отсутствующие в виде рукописных манускриптов самого Фихте и найденные лишь в семейных архивах его учеников и слушателей).
При Мюнхенском университете Лаут создал специальный теоретический семинар, в котором в течение двух десятилетий прорабатывались важнейшие произведения не только Фихте, но и других представителей трансцендентальной философии (Декарта, Канта и др.). "Выпускники" этого семинара, с одной стороны, участвовали в подготовке сочинений Фихте к изданию, с другой стороны, - в организации специальных конференций, на материале которых регулярно издаются сборники ("Der Transzendentale Gedanke"; "Fichte-Studien"). Эти линии деятельности сохранены до сих пор. Но, пожалуй, самое главное направление сегодняшней работы связано с практическим применением и развитием фихтевского трансцендентального метода в разных областях научного знания (политология, здравоохранение, психиатрия, теология, этика).
В качестве основных моментов наукоучения, воспроизводимых представителями Мюнхенской трансцендентальной школы и активно развиваемых ими далее - применительно к современной ситуации, - можно выделить следующие:
1) деятельностный подход;
2) принцип целостного отношения к миру;
3) принцип системности;
4) принцип открытости системы;
5) принцип диспараллелизма бытия и мышления;
6) принцип коррелятивности объекта субъекту;
7) принцип интерсубъективности;
8) рефлексия как базисная процедура мышления;
9) отношение "искусственного" и "естественного" как базисное категориальное отношение;
10) идея проектирования и т.д.
ХХ-й век - это век синтетических, полипрофессиональных форм, соединяющих в себе философские, методологические и предметные способы работы. Опыт Мюнхенской трансцендентальной школы принципиально важен и интересен тем, что ее представители сделали шаг в направлении построения новых форм философской практики, касающихся развития различных областей знания.
Тем самым мюнхенцы открыли и продлили для себя историю. Предлагаемый аналитический обзор представляет собой первый выпуск материалов, посвященных деятельности Мюнхенской школы трансцендентальной философии. В нем рассматриваются основные направления историко-философских исследований, сложившиеся в результате издания Полного собрания сочинений И.Г.Фихте (в основном на материале сборников "Fichte-Studien"). Следующий аналитический обзор предполагается посвятить вопросам практического применения трансцендентального метода в контексте современной ситуации, сложившейся внутри науки, а также сопоставительному анализу деятельности Мюнхенской школы трансцендентальной философии и Московского методологического кружка, осуществляющего ряд аналогичных разработок.
* * *
Для последователей трансцендентальной философии, сплотившихся вокруг Рейнхарда Лаута, важнейшее значение имело опровержение критики, направленной некогда Гегелем в адрес наукоучения: оно позволяло выявить коренные различия между той и другой философскими программами, реконструировать собственно методологические их расхождения. Однако интерес к Гегелю как к главному оппоненту был обусловлен не столько тем, что он "разбранил" когда-то Фихте, но тем, что гегелевский метод оказался положен как в основание советских учебников марксизма-ленинизма, так и в основание западногерманских учебников по истории философии, богословию и этике, являющихся не менее идеологизированными и сыгравшими не менее важную роль в духовном кризисе западного общества. Как свидетельствуют материалы полемик, разгоревшихся между представителями немецкой классической философии на рубеже XVIII-XIX вв., предпочтение было отдано гегелевской программе не потому, что она "превзошла" собой все другие философские проекты, но потому, что она, как ни странно, оказалась немного проще, нежели та же самая трансцендентальная философия Фихте, предполагавшая совсем другие принципы организации гуманитарного знания. Возможность восстановить истинный смысл наукоучения возникла у мюнхенцев в результате того, что были найдены новые важнейшие архивные материалы: письма Фихте и его учеников, рукописные экземпляры никогда не публиковавшихся ранее вариантов наукоучения, неизвестные статьи, черновики. По инициативе мюнхенцев стали проводиться конференции, направленные на выявление границ использования фихтевского метода применительно к современным проблемам, а также не выяснение собственно историографических вопросов: культурологических, предметных и философско- методологических особенностей наукоучения. Далее в обзоре представлены новейшие материалы, отражающие основные направления исследований, сложившиеся к сегодняшнему дню в фихтеведении и отражающие подлинный смысл наукоучения Фихте.