Так Бог принял грех, сделал его Своим, но не как согрешивший, над которым грех властен, но как спасающий, как Тот, кто этот грех преодолевает.
Преодоление это возможно лишь через смерть, как доведение "как бы не-сущего" до абсолютного небытия, до того, над чем не властен и грех, ибо этого что, объекта порабощения, нет, а - только ничто; здесь смерть надо мыслить как отчуждение от греха, то есть как отчуждение от отчуждения, преодоление самого себя, вернее, не-самого себя, отступившего от себя, как миг абсолютной тьмы, через который происходит возвращение, через который открывается вечность. И Богочеловек умер, умер как единая Богочеловеческая Личность, Всечеловек и человек-со-грехом, и потому умер как все люди со грехом, как все согрешившие, вознес на крест весь греховный мир и так освободил человека от греха.
4. Почему Бог "не мог просто так простить человеку"? Почему все-таки потребовалась жертва Богочеловека? Эти вопросы вызваны всё тем же пониманием греха как проступка: как Бог гневается на человека, так Он и его прощает - всё дело, в конечном счете, не в человеке, а в Боге.
Грех - это внутренний акт, злая воля самого человека, как ее можно "отменить"? Бог прощает человеку грех, но человек не в силах принять это прощение, ибо он, согрешивший, бесчеловечен, человек лишь отчасти. Грех стал внешним произволом и таким же внешним произволом "отменить" его нельзя. Бог преодолевает грех человеческий изнутри, то есть Сам становиться человеком.
И к тому же, человек ответственен за свою волю, ибо он - свободен, и Искупление вовсе не есть отмена его ответственности, а то, что эту ответственность повышает, возводит на новый уровень, ибо человек, вернувшийся к свободе, стоит перед выбором: Бог или грех, бытие или небытие, человек или не-человек, в то время как раньше человек был только в плоскости греха, не имел иной перспективы.
Бог преодолевает грех человека изнутри. Так и искупленный человек должен преодолевать его изнутри, а не отказываться от свободы, воспринимая спасение как что-то внешнее - "кто-то за меня меня спас", но как внутренний факт - Бог меня спас и я свободен принять это спасение, обожиться. Не отказа от свободы требует христианство, а возврата к ней требует, бытия человеком, усилия воли, а не бессилия (об этом см. в главе "христианская этика"). Бог умер за человека, чтобы человек был свободным, а не чтобы потом всех людей "отправить в рай" вне их воли, вне их усилия, вне их свободы, а потому от человека требуется не пассивность, а активность, сила, а не бессилие.
5. Бог освободил нас, искупил грехи совершенные и те, которые еще будут совершены, искупив грех Адама. Все наши грехи надо понимать не как цепь единичных актов, первым из которых был грех Адама, а как расширение и углубление во времени одного единственного греха - Адамова, который был совершен до времени, ибо время есть следствие греха.
Время еще не преодолено, но Господь преодолел грех во времени и из времени, и теперь, хотя время и властно пока над нами, грех Адама, следствием которого является время и который проявляется во времени, над нами уже не властен, и потому мы вольны - грешить или нет, примыкать ли ко греху, делая себя и свою жизнь его проявлениями, открываться ли греху и подчиняться ли рабству, или быть с Богом, быть человеком настолько, насколько это в наших силах, ибо мы еще расколоты на бессознательное и сознательное и распластаны во времени.
6. Жертва Христа имеет всеобщий характер, она относится ко всякому человеку и Промысел Божий состоит в том, чтобы, так или иначе, всякий человек имел возможность ее принять.
"Он и делами Своими, когда пришел в мир и принял смерть не за друзей только и близких к Себе, но и за врагов, за мучителей, за обманщиков, за ненавидящих, за распявших Его, о которых Он прежде сотворения мира знал, что они будут такими, и который предвидя сотворил, победив предвидение благостью, и за них Он пролил собственную кровь, за них принял смерть". (Св. Иоанн Златоуст) Крест Господень побеждает всякую обреченность, всякий рок, Он знал, что многие согрешат, но знал также, что Его Крест даст возможность согрешившим и потерявшим свободу обрести эту свободу и спастись.
И люди не имеют права кого-либо от Жертвы Богочеловека отстранять, приписывать человеку или любой земной организации право решать, кто достоин спасения, а кто нет, распоряжаться Крестом Господним вопреки личности кого-либо из людей, хотя к ней-то он и обращен.
Все люди равны перед милосердием Господним и каждый человек и только он сам решает, отвернуться ли от Лика Господня или же припасть к водам жизни.
7. Христос не только умер, но и воскрес, и этим преодолел и смерть, Он сделался живой Силой, Духом Живым, действующим в человечестве, Он, Богочеловек, стал средоточием осуществляющегося в каждом и грядущего в конце времен Богочеловечества, Живым Ликом, перед Которым предстоит каждый христианин. "Пришел Иисус и стал посреди и говорит им: мир вам!" (Ин. 20:19) Бог, Сверхсущий, Сверхличность явился человеку как Богочеловеческая Личность, Друг и Брат и Судья человеков, Он воистину имеет право судить людей, ибо Он сам есть Человек, Он не чужд человеку, Он проникает его не только всеведением, но и Жизнью, Духом. Он не отвлечен от человека и поэтому Он знает самые непостижимые глубины его существа.
Христианство - религия жизни, живоносного Духа, Бога, данного людям, религия искупленного прошлого во имя благодатного грядущего, религия побежденной смерти, религия не только Пятницы, но и Воскресения, религия надежды. Надежда - это неоспоримый факт бытия лучшего и грядущего, явленный нам в нашем трагичном бытии. Мария не знала о Воскресении. Христиане же и в самый темный час, когда звезды померкнут, будут уверены в Воскресении, в исходе дурной бесконечности, ибо Христос - Первенец их мертвых уже воскрес, преодолев тем самым и рабство смерти, как он преодолел рабство греха Своей смертью.
Христианство - это религия Воскресения, явленного в пятницу, в мире отчуждения и разделенности, в мире смерти.
Глава 9. Бытие человека как я в падшем мире.
"Чтобы собрать воедино себя
Нам надо собирать обрывки+"
Е. Летов
1. И в этой, и в следующей главе мы рассмотрим потерю единства, грех и следствие греха человека, отчуждения его от самого себя и от Бога - ранее мы показали, исходя из сущности человека, как оно вообще возможно, каково оно и как возможно его преодоление, теперь же рассмотрим, как оно непосредственно дано человеку нынешнему, отчужденному и греховному, как он существует относительно его как некой реальности, которая еще не преодолена.
В следующей главе мы скажем о существовании человека в раздробленном мире, где он явлен как его часть, теперь же речь пойдет о том, каким он существует в себе, являясь в то же время его частью.
2. Человек, даже если взять его статично, в какой-то один момент времени, не представляет из себя некой неделимой частички, монады. Он не может охватить своей волей себя целиком, он дан себе лишь частично, в своем сознании. Но другая, неизмеримо огромная часть существа человека отчуждена от него даже в рамках его мирского, греховного бытия, т.е. мало того, что он отчужден, во вселенском смысле, от своей всебытийной сущности, что собственно и есть грех, но существует и второй уровень отчуждения, следствие греха, проявляющееся в раздробленности человека уже отчужденного, я-лишь-частично, я существующего в мире отчасти как эго.
Я, сущее на пределе (об этом пределе* отчуждения мы уже говорили ранее), отчужденное от себя, но не отчужденное в себе до вещественности, каким оно есть в мире, т.е. существующее еще, но существующее отчужденно (существующее как эго, но существующее не окончательно, т.е. могущее замкнуться в своем эго-бытии, а могущее от него отказаться, не действовать как эго), представляет собой, в себе, некое единое существо, которое мы для удобства назовем душой. Это слово мы будем использовать здесь в этом специальном смысле, заранее оговариваясь, что оно в нашем тексте не тождественно тому, что в это слово вкладывают многие, в частности христианские, авторы и даже тому смыслу, в котором и сам автор этой книги может его иногда употреблять в силу уже сложившийся традиции неточного его употребления. Хотя тот смысл, который я сейчас предлагаю вкладывать в слово "душа" довольно близок к библейскому его смыслу и предполагает просто его философскую интерпретацию. На сущность человека в христианстве принято два взгляда: триадический и диадический, в первом случае сущность человека видится состоящей из тела, души и духа (1 Фес. 5:23), а во втором лишь из души и тела. Если дух, душу и тело понимать, как они обычно понимаются, как матрешки (сосуды, коробки), вложенные друг в друга, то предпочтительнее всё же второй взгляд на человека, ибо, во-первых, человек един, и, во-вторых, Бог соединяется со всем его естеством, и прежде всего с его личностью, а не лишь с особым качеством личности, которое "вложено" в душу, как коробка в коробку. Бессмертная и нетленная душа, которая может быть названа духом благодаря своей способности к богообщению и которая ныне пала и греховна - вот человек при диадическом взгляде на него, который в общем-то гораздо ближе к истине, чем первый. Но если понимать дух и душу в совершенно ином смысле, чем они понимаются традиционно, то это осветит по-новому, более полно сущность человека.
Прежде всего надо отметить, что душа и дух это не статичная структура, это не "компоненты", не составляющие части человека, ибо в противном случае, раз апостол Павел пишет, что душевное в Воскресении преобразится в духовное (см. 1 Кор. 15:44), Воскресение будет потерей человеком его целостности, ибо у него будет "не доставать" его части - души.
Дух - это я в полном смысле слова, личность, существующая я-бытием и все-бытием, я всечеловечное и безграничное, которое и лежит в основании единства я-мы-Я; я - единство, я все-сущее, но не разлитое в безличном всё, (ибо так может существовать только эго, чуждое я,) а я, преодолевшее всякую безличность; я, которое в то же время есть Я, Богочеловечество, Ich и I.Ch; личность, являющую полноту богообщения и человекообщения, Бог, Творец Всего, обращается к ней и она, все-сущая, обращается к Нему и ко Всему как к Ты и ты.