Экономика и социология дают две полярные модели человека. Экономист исходит из того, что человек самостоятелен в принятии своих решений, нацелен на максимизацию собственной выгоды, расчетлив и последователен в своих действиях, обладает всей необходимой информацией. Социолог, напротив, исследует общественные ценности и нормы, которые определяют действия человека, не соглашается с исключительно эгоистическими мотивами этих действий, сомневается в желании и возможностях все просчитывать в условиях постоянного недостатка информации. Применительно к трудовой сфере важно отметить, что экономическая модель предполагает мобильность человека, его способность к смене места работы и места жительства при изменении ситуации на рынке труда. Социологи в этом случае указывают на существование сложившихся сообществ и множества социальных связей, от которых человек отнюдь не спешит освободиться.
Экономисты считают, что созданный ими образ «экономического человека» характеризует человека как такового, его сущность, природу. Поэтому в экономических теориях присутствует некий абстрактный, универсальный человек, неизменный во времени и пространстве. Социологи не упускают из виду, что человеческие потребности, ценности и нормы исторически и культурно обусловлены, а сам «экономический человек» - продукт современного западного общества.
Естественно, что в «чистом виде» таких людей не существует. Модель – это мыслительная конструкция, научная абстракция, «идеальный тип». Та или иная наука уделяет повышенное внимание одним аспектам и абстрагируется от других. Поэтому о том, какая модель правдивее, реалистичнее, спорить бесполезно. Однако вышеописанные логические полюса образуют систему координат для анализа реального человеческого поведения.
В настоящее время общество труда в полной мере начинает испытывать на себе парадоксальные результаты своего функционирования: неустанный труд в конечном счете ведет к исчезновению труда как такового. В условиях научно-технического прогресса стремительно повышается производительность труда, и как результат снижается потребность в рабочей силе. Благодаря автоматизации производства, развитию робототехники своеобразные безлюдные производства уже не выглядят утопией. Все меньшее количество людей может производить все большее количество товаров и услуг. Создаваемое техническим прогрессом некоторое число новых рабочих мест в новых производствах на деле оказывается неизмеримо меньше того числа рабочих мест, которое ликвидируется. Но при снижении потребности в рабочей силе и сокращении занятости растет безработица. Если при этом учитывать, что население земного шара продолжает увеличиваться, можно заключить, что безработица постепенно становится одной из глобальных проблем современности.
Жертвами трудосберегающих технологий могут стать не только промышленные рабочие. Компьютерные технологии сокращают число клерков в банковском деле, страховании, бухгалтерском учете и т.п. Например, такая новая технология, как «телебанкинг», не требующая физического присутствия клиента для совершения операций, позволяет существенно сократить сеть банковских филиалов, а значит, и их служащих. Наиболее радикальные футурологи утверждают: человечеству пора задуматься не о будущем труда, а о будущем без труда.
Сокращается трудовая биография человека. Вследствие увеличения продолжительности образования отодвигаются границы вступления человека на рынок труда. Одновременно приближаются сроки выхода на пенсию. В стремительно развивающейся постиндустриальной экономике с возрастом становится все труднее конкурировать с молодыми, высококвалифицированными работниками. Для многих трудящихся активная профессиональная жизнь уже заканчивается в возрасте около 50 лет.
«Будущее без труда» - скорее всего преувеличение, но ясно, что мир труда в том виде, в котором мы его знаем, действительно существенно изменяется. Такие характеристики, как единственное место работы, полный рабочий день, непрерывный рабочий стаж, могут стать скорее исключением, чем правилом. Поэтому неизбежно возникнет необходимость отказаться от философии единственной карьеры по принципу «одна работа на всю жизнь» и самостоятельно формировать «портфель работ» и управлять им. Сегодня все более распространенным явлением становится не просто периодическая смена рабочего места, но и смена профессии, рода занятий. И это не стоит рассматривать как исключительно негативную тенденцию, связанную с разрушением стабильности человеческой жизни. Ведь человек получает возможность полнее реализовать себя в разных качествах, разнообразить свою жизнь, получить новые впечатления.
Возможно «общество труда» действительно приближается к своим историческим границам и привычная трудовая этика и уклад жизни вскоре станут достоянием истории также, как трудовая этика крестьянства или средневекового ремесленника. Тогда профессиональный труд уже не будет представлять единственную ось существования человека. Наблюдается отход от понимания труда как призвания, характерного для протестантской этики. Люди вновь обретают когда-то утерянные представления, что народное хозяйство не является единственной сферой приложения жизненной энергии и творческого потенциала, и направляют свою активность за пределы традиционного труда, обращаясь к детям, семье, общественной работе, политической деятельности, духовному самосовершенствованию.
Все вышесказанное означает, что многие привычные положения о роли труда, организации труда, трудовых отношениях, управлении персоналом, занятости и безработице, государственной политике должны быть пересмотрены.
Иноземцев В.Л. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы. – М.: Логос, 2002
Попов Ю.Н., Шевчук А.В. Введение в социологию труда и занятости: Учеб.пособие. – М.: Дело, 2005
Радаев В.В. Еще раз о предмете экономической социологии.// Социологические исследования. 2002. № 7