Шаров A. H.
Преобразования, которые в настоящее время происходят в нашей стране, неоднозначны и своеобразны. При этом их масштабы и характер таковы, что можно говорить о конституировании новой (качественно иной) социально-экономической системы. Источником преобразований является руководство страны, но с самого начала реформ и до сего дня существует широкая поддержка перемен «снизу». Эта поддержка «снизу» рядовыми гражданами предполагает понимание ими тех требований, которые к ним предъявляются как к участникам событий. Освоение и творческое применение новых экономических и политических идей, наличие устойчивой мотивации, направленной на изменения и т. п.,—вот требования, обусловленные реформами. Между тем возникает вопрос: а готов ли человек внутренне к выполнению этих требований? Ведь он сегодня находится в мощном потоке иных социальных реальностей, объем и интенсивность которых просто несоизмеримы с его прошлым социальным опытом. Изменение форм собственности, механизмов социального регулирования уже сегодня привели к тому, что человек оказался в совершенно новой, незнакомой обстановке, к которой он не только не может адаптироваться, но часто просто неспособен адекватно ее воспринимать и оценивать.
Уместно напомнить, что повышение роли человека, каждого члена общества в осуществлении социальных преобразований было провозглашено задачей перестройки. В специфических условиях, которые сложились к середине 80-х годов, она была обозначена как «активизация человеческого фактора». М. С. Горбачев сформулировал ее так: «Мы пришли к выводу, что без активизации человеческого фактора, т. е. без учета разнообразных интересов людей, трудовых коллективов, общественных организаций, различных социальных групп, без опоры на них, без привлечения их к активному творчеству, немыслимо решить ни одной задачи, изменить обстановку в стране» [1]. При этом задача активизации человеческого фактора, несмотря на всю ее масштабность, представлялась в принципе относительно простой. Там же М. С. Горбачев пишет: «Вот если видишь высокую цель — сияющий Храм на зеленом холме, тогда самые тяжелые камни — легки, самый изнурительный труд — удовольствие» [2]. Здесь еще не просматривается понимание необходимости изменения самого человека. Следует, правда, иметь в виду, что и преобразования того периода — совершенствования социализма — не предполагали качественных изменений человека и общества.
Впрочем, проблематичность адаптации человека к новым условиям существования, освоения им этих социальных условий была отмечена еще на начальных стадиях перестройки [3]. В предельно острой форме она была отрефлексирована в публицистике [4]. В дальнейшем значительное распространение для обозначения особенностей советского человека получило выражение homo soveticus, которое имело хождение на Западе. Оно было введено в публицистический обиход в нашей стране А. Зиновьевым [5]. Конститутивными чертами homo soveticus’a, по мнению тех, кто использовал это понятие, являются пассивность, конформизм, безответственность, социальный паразитизм и т. п. Нужно отметить, что в научной литературе оно не получило распространения, а ряд исследователей вообще отрицали, что именно эти качества составляют особенные черты советского человека [6].
Проблема адаптации человека была, тем не менее, .поставлена. Однако в полном объеме ее размеры прояснились только в период, когда реформы в обществе обрели новое качество, т. е. в период перехода к рыночной экономике, преобразований общества на началах демократии, прав человека, плюрализма собственности. Новые цели развития общества выдвинули новые требования к человеку.
Но вернемся к начальному периоду реформ. Не вызывает сомнений, что перемены в российском (советском) обществе были вызваны органической необходимостью, требованиями его дальнейшего развития. Опросы общественного мнения конца 80-х годов показали высокую готовность населения принять политику реформ. По нашим данным, стремление к переменам накануне перестройки было всеобщим. В 1987 г. нами впервые был проведен опрос населения по вопросам организации и проведения выборов местных Советов. Нами опрашивалось население Тосненского района Ленинградской области, что не обещало «революционных» результатов. Между тем были получены данные, которые поразили нас. Дело в том, что выборы эти носили характер эксперимента, в ходе которого опробовалось введение так называемых многомандатных избирательных округов, где на п мандатов могло претендовать n+1 кандидатов. Это новшество предполагалось впоследствии ввести более Широков избирательную практику. В опросном листе нами был предложен общепринятый в демократических обществах вариант: выдвижение на один мандат двух или более кандидатов. И этот вариант получил 79% голосов респондентов, только 41% не поддержали его. Эти данные были первым индикатором высокой ориентации населения на серьезные изменения в политической и экономической жизни страны. В том же исследовании впервые нами была обнаружена ориентация избирателей на личность кандидата в депутаты, а не на его программу; тенденция эта. в значительной мере сохраняется и сегодня.
Была выявлена высокая поддержка населением Ленинграда демократизации общества в целом: в опросе 1988 г. 61,7% опрошенных считали, что следует развивать и расширять демократизацию, не опасаясь ее негативных последствий, и лишь 29,41% считали, что, поскольку некоторые люди поняли ее как вседозволенность, к ней нужно относиться с большой осторожностью. Следует отметить, что опрос проводился в период, когда реальных шагов в области демократизации еще не предпринималось, и эти данные свидетельствуют лишь о существовании определенной интенции в сознании людей. На вопрос о сути перестройки 31,2% опрошенных отметили, что они понимают перестройку как революционные преобразования в обществе, 44,1% — как реформы, изменения в сфере экономики, социальной политики и управления, лишь 20,2% — как политический лозунг, желание поднять активность людей. Поддерживало коммунистические партии до 1995 г. не более 1,5% населения. Аналогичные по характеру данные за этот период были получены и другими исследователями.
Наблюдалась высокая политизация общественного сознания. Данные опросов свидетельствуют о высокой информированности населения по всем основным вопросам политической жизни, о хорошо выраженной определенности оценок событий, политических деятелей, о высокой готовности (хотя и вербальной) к участию в политической жизни. Результаты опросов хорошо согласуются с данными об участии населения в выборах народных депутатов СССР и местных Советов 1989 —1990 гг., в референдуме о сохранении СССР и учреждении поста Президента РСФСР, а также особенно в выборах Президента РСФСР, избрания мэра Ленинграда и возвращении городу названия Санкт-Петербург, которые проводились в условиях полной добровольности и, на наш взгляд, отражали реальное стремление людей участвовать в политической жизни страны.
Дальнейшие исследования показали, что реальное проведение реформ (начиная с 1992 г.) привело к значительному изменению в сознании населения [7]. Отмечено снижение интереса к общественно значимым событиям, что дало основания некоторым обозревателям говорить о деполитизации населения. На наш взгляд, об этом неуместно говорить в обществе, где существует высокая социальная напряженность и столь неопределенны перспективы развития и где политическая ангажированность приобретает новые формы, а политические оценки становятся более взвешенными. Конечно, массовое неучастие в голосовании по выборам в Государственную Думу 12 декабря 1993 г. может быть интерпретировано как индикатор политического индифферентизма, однако, на наш взгляд, возможно другое его толкование: может быть. впервые избиратели приняли решение не голосовать за тех, кого они плохо знают, в ком не уверены.
Были отмечены изменения по сравнению с периодом до 1992 г. политических ориентаций населения. В сентябре 1995 г. по данным общероссийского опроса фонда «Общественное мнение» наблюдалось следующее распределение предпочтений: КПРФ — 9%, «Яблоко» — 8%, ... Демократический выбор России — 2% [8]. Как видно из первичных данных, процент лиц, сделавших на момент опроса политический выбор, весьма низок. Лидирующее положение КПРФ из далекого 1992 г. выглядит по меньшей мере неожиданным. Персональные предпочтения (т. е. предпочтения политических лидеров) также свидетельствуют о значительном смещении политических ориентаций. По данным Института системных исследований и социологии (ИСИС), при лидирующем положении Г. Явлинского — 36% предпочтений, на втором месте генерал А. Лебедь Конгресс русских общин) — 34°/п. затем В. Черномырдин — 32%: Е. Гайдар имеет поддержку лишь 8% опрошенных [9].
Процессы, которые отражают приведенные данные, свидетельствуют об определенном разочаровании в ходе реформ, об отрезвлении и охлаждении граждан к политике. Представляется, что здесь имеют место и более глубокие причины, выявление которых, на наш взгляд, составляет важнейшую теоретическую задачу. Сегодня в социологической науке ощущается острый недостаток теоретических проработок проблем российского общества. В научный обиход вошло огромное количество эмпирических данных, но практически нет объясняющих их моделей. Необходимо выдвижение нетривиальных и продуктивных концептуальных версий, применение новых методологических подходов, использование более широкого спектра методов и техник исследования. По-прежнему остается актуальным преодоление сложившейся дисциплинарной структуры науки, более активное внедрение междисциплинарных, комплексных исследований. Нами предлагается теоретическая модель, в рамках которой, на наш взгляд, возможна проработка подходов к объяснению процессов, протекающих в российском обществе.
Человек и общество представляют собой бинарную систему, причем свойства человека и свойства общества взаимно адекватны, так что изменения в обществе требуют соответствующих изменений свойств человека, и наоборот. Таким образом, реформирование общества предполагает соответствующие изменения в структуре человеческой личности. Это значит, что человек, чтобы стать участником новых общественных отношений, должен пройти фазу внутренней перестройки. И здесь также возникает ряд сложных проблем. Каждое конкретное общество представляет собой совокупность структурных компонентов, обеспечивающих существование человека как члена данного общества, а именно механизмы производства и распределения материальных и духовных благ, поддержание целостности и устойчивости и т. п. В силу этого общество предъявляет к человеку требования, которые могли бы обеспечить эффективное поддержание общественных структур и тем самым достойное существование самого человека.