Анализ причин развития и упадка цивилизаций.
Цивилизации, как и люди, различаются не только друг от друга, но и видоизменяются в процессе своего исторического развития. Некоторые мирные, другие, напротив, - агрессивные, некоторые богатые, другие – бедные, одни –экспансивные и необузданные, другие, напротив, - домоседы. Долгие годы антропологи, историки, экономисты, политологи и философы пытались разобраться, почему так происходит. Почему Римляне были гениальными воинами и строителями общества, а греки нет? Почему процветающая в античности Греция превратилась в страну, ничем не выделяющуюся в современной истории? Что послужило причиной стремительного развития и упадка Римской империи? И почему государство, повторно процветающее на Аппенинском полуострове уже во времена Возрождения, оставило свой след именно в искусстве, а не в военном деле, как это было прежде? Почему Британская Империя, в девятнадцатом веке распространившись по всему земному шару, в двадцатом также стремительно пала? Почему Великобритания была более успешна, чем другие Европейские страны?
Обычно историки при ответе на эти вопросы основываются на конкретных исторических факторах: победа или поражение в сражении, случайные выгодные условия торговли, открытие новых экономических ресурсов. Эти факторы, несомненно, очень важны, но они имеют решающее значение только вкупе с национальными стремлениями и коллективной мотивацией. Да, В 19 веке Британии повезло в том, что она избежала вторжения на свою территорию, и в том, что британцы были предприимчивее, чем другие. В 20 веке они, похоже, потеряли свою «напористость», хотя их территория все еще не подвергалась вторжению. Или, к примеру, древние римляне. Они организовали отличную военную систему, но сначала им нужно было оправиться от многих поражений на море и на суше. Что же помогало им вновь обретать свое благополучие? Ученые неизбежно обращаются к терминам личностной и коллективной мотивации. Некоторые страны в какой-то момент становятся более «мотивированными», - более активными в военной, экономической или эстетической сфере, – чем другие. Как же рассматривается в психологии роль коллективной мотивации в истории и обществе?
Фрейд о мотивационных основах цивилизации
Серьезное всестороннее исследование этого вопроса было начато Зигмундом Фрейдом (1930), он задал наиболее существенный вопрос: зачем люди вообще создают какую – либо цивилизацию? Почему они как другие животные не живут примитивными сообществами, в которых прямо и немедленно удовлетворяются все их потребности в еде, сексе или агрессии? Зачем они тщательно конструируют структуры государства, нормы управления межличностными отношениями, художественные и научные монументы человеческой гордости?
Частично он нашел ответ в биологически обусловленном желании сына спать вместе с матерью и уничтожить своего вечного соперника, отца. Фрейд назвал этот основной мотивационный конфликт Эдиповым комплексом, в честь древнегреческого мифического персонажа, который, действительно, непреднамеренно убил своего отца и спал со своей матерью. В конце концов, из-за своей любви к отцу и по другим причинам, каждый сын, осознав запретность инцеста, подавляет свой сексуальный интерес к матери и пытается заместить удовлетворение своих нереализованных сексуальных потребностей работой и созданием общества, которое позже и менее конкретно сможет удовлетворить его потребности. Сын понимает, что, чтобы получить то, что он хочет, - допустим, секс - не разрушая ни себя, ни семью, он должен «стать взрослым», принять правила, на которых настаивают его родители, ходить в школу, получить профессию, и соблюдать условия ухаживания и женитьбы.
Согласно Фрейду, миллионы молодых людей, которые пережили эту примитивную мотивационную драму, преуспели в создании тщательно выработанной системе взглядов, которую мы называем обществом. Таким образом, наиболее сложные общественные институты представляются как результат простых мотивационных потребностей и конфликтов между ними. Капитализм, например, который считается мотивационной мощью, стоящей за современным экономическим развитием, рассматривается как реализация потребности «накапливать презренный металл» или по-ученому испражнения (Фромм, 1947).
Сначала сексуальные потребности мальчиков удовлетворяются различными частями тела, затем он переключает свое внимание на мать (см. Главу 2). Некоторые останавливаются в эмоциональном развитии на этой стадии (см. Таблицу 2.4), особенно, когда удовольствие получается от накопления и игры с испражнениями. По мнению многих последователей Фрейда, у таких людей особенно сильна мотивация к накоплению и к капиталистической деятельности.
Другие теоретики привлекают внимание к другим видам мотивации общественной деятельности, которые обнаруживаются в сексуальных или агрессивных инстинктах внутри семьи. Н. О. Браун (1959), например, утверждает, что основным мотивом при создании цивилизаций был страх перед смертью. Общественные институты стали своего рода защитой людей от мыслей о смерти и гарантией бессмертия. Д. Бейкан (1966) считает, что у мужчин и женщин разные мотивы: мужчины деятельны, стремятся к господству и контролю. Женщины, напротив, стремятся к общению или взаимосвязанности, что позволяет им успешно растить детей.
Основная мотивационная структура и культура
Как могут настолько общие мотивации объяснять изменения в развитии культур? В сороковых годах 20 века антрополог Ральф Линтон (1945) и психоаналитик Абрам Кардинер (1945) обосновали, что определенные социальные и экономические условия благоприятствуют развитию определенных психотипов людей, которые, в свою очередь, создают определенные типы культур. Теория детского воспитания сильно варьируется в разных культурах, и даже в одной и той же в разные периоды ее исторического развития. Логично предположить, что общество, которое настойчиво тренирует навыки туалета, способно воспитать людей, которые с возрастом сохранят интерес к сбережениям и, следовательно, к капиталистическим предприятиям, как к способу реализации этой потребности.
Многие конкретные социологические исследования, проведенные в определенных сообществах (см. напр. Эриксон 1950/1963) показали, что вид взрослой мотивации, характерной в обществе, действительно отражает детское воспитание. Кардинер (1945), исследуя жителей Алорских островов в Ост-Индии, обнаружил, что мужчины казались подозрительными и недоверчивыми в основном из-за того, что в первые месяцы жизни они не получали регулярного питания и были заброшены своими матерями, которые трудились в семейных садах, чтобы выжить. Экономические условия (ежедневное садоводство матерей вдали от дома), создали обычай детского воспитания (заброшенность детей), который обусловил тип личности (подозрительность и недоверчивость), усложнивший для жителей Алорских островов процесс сотрудничества и бурного развития экономики.
Вольфштейн и Лейтс (1950) проанализировали семейные взаимоотношения в некоторых американских фильмах сороковых годов и выяснили, как необычно изображается классический треугольник сын – мать - отец. В этих фильмах отец представал в образе неповоротливого и неудачливого старика, либо плохого, продажного шерифа, который не может поддержать порядок в городке на Диком Западе, либо невежи иммигранта, который вообще плохо понимает, что происходит. Следовательно, главный герой, то есть сын, обычно брал все в свои руки и улаживал дела. Женщины, которых герой находит привлекательными, - «падшие женщины», однако при дальнейшем общении они оказываются благоразумными натурами, которые просто случайно заменяли на вечер подругу – певичку в ночном клубе. Таким образом, для американского сына напряжение Эдипова конфликта снижается, потому что его отец слишком слаб, чтобы его ненавидеть и потому что сына сексуально привлекают падшие женщины (не такие как его мать), хотя, по сути, они такие же как мать.
Не нужно большого воображения, чтобы объяснить теми же причинами участие студентов мужского пола в волнениях в 60-х годах. Молодые люди выказывали свойственное американцам неуважение властям (отцам, полицейским и администрации колледжа), которых они считали неуклюжими и слабыми и у которых они должны отнять бразды правления, если нужно улучшить общество. Также молодые люди имели сексуальные отношения с падшими женщинами и принимали наркотики, однако при дальнейшем рассмотрении эти падшие женщины оказались обычными девушками из соседнего корпуса. Конечно, необходимо дальнейшее объяснение, почему американская версия Эдипова конфликта привела к студенческому безразличию пятидесятых и волнениям в шестидесятых, но эти аналитики утверждают, что, наблюдая за тем, как удачно дети борются против своих отцов, можно объяснить недоверие к властям в Соединенных Штатах.
Группа ученых широко использовала этот подход вскоре после второй Мировой войны, чтобы понять мотивацию, лежащую в основе возникновения фашизма в Германии и особенно в преследовании евреев (Адорно, Френкель-Брунсвик, Левинсон и Санфорд, 1950). Они обнаружили ее в авторитарном синдроме личности, который характеризуется «отношениями господства-подчинения, уважением по отношению к начальству; щепетильностью в отношениях с властью; с широким использованием стереотипов и верностью любым ценностям, традиционным в данном окружении» (Гринштейн, 1969). Тщательно исследовав дела высоко авторитарных и неавторитарных людей, они подчеркнули важность раннего семейного опыта в развитии этой совокупности черт:
Когда мы рассматриваем ситуацию в детстве … мы находим доказательства тенденции к строгой дисциплине со стороны родителей, любящих больше условно, чем безусловно в зависимости от поведения своего ребенка. К этому же относится тенденция … основывать [семейные] взаимоотношения на совершенно определенных принципах господства и подчинения… У загнанного в подчинение родителям ребенка развивается враждебность и агрессия, которые направляются в определенное русло. Замещение подавленной враждебности по отношению ко власти может быть одним из или основным источником его вражды к национальным меньшинствам. (Адорно и другие, 1950)