Дзен требует от человека предельного волевого усилия. Пережить мгновенное озарение — значит шагнуть в бездну, без колебания, без опоры.
Дзен требует от человека предельного волевого усилия. Пережить мгновенное озарение — значит шагнуть в бездну, без колебания, без опоры. Дзен — скачок на тот уровень сознания или сверхсознания, где исчезают прежние установки. Дзен исходит из веры в совершенную природу человека. По словам третьего патриарха чань в Китае Сэн Цаня (VI в.), «Совершенный Путь подобен бездне, где нет недостатка и нет избытка. Лишь оттого, что выбираем, теряем Путь. Не привязывайтесь ни к чему внешнему и не живите во внутренней пустоте. Когда мир покоится в единстве, двойственность сама собой исчезает» («Доверяющий разум»). Собственно, в этом едины все мистики, где бы и когда бы они ни жили. По словам Мейстера Экхарта, «Подлинная непривязанность не зависит ни от чего; она не возносится и не умаляет себя перед другими творениями. Она не сознает ни своего превосходства, ни своих недостатков... Непривязанность не желает быть никем. Она оставляет вещи таковыми, каковы они есть».
Дзен отвергает все мешающее приблизиться к изначальной Реальности. Потому и называют Дзен доначальной, безусловной Свободой. В ком она пробудилась, тот не может нанести ущерб кому-то или чему-то, ощущая свою причастность Целому. Это чистая практика, чистый опыт, прямое, непосредственное переживание факта жизни. Сознание готово пройти обратный путь до самого истока, потому что исток не замутнен. Когда в мгновение ока пройден обратный путь, освобождается ум, раскупориваются каналы, соединяющие сердце человека с сердцем Вселенной.
Итак, достигший полноты свободен. Свободный не посягает на свободу другого, нет надобности. Более того, спасая себя, спасает все, ибо единосущен с миром. Это происходит само собой, от полноты души. Дзен не преследует цели даже во имя спасения, зная, что, преследуя цель, теряешь ее. Сатори приходит мгновенно, самоестественно, когда очищено сознание, натружена душа, дух предельно сосредоточен на Высшем. Приходит в той абсолютной точке, где миг встречается с вечностью и раскрывается «цветок ума». Но это зависит от самого человека, никто не поможет, как не поможешь цветку зацвести. Потому и говорят: Сатори — самое интимное и личное переживание, преображающее человека, избавляя его от привязанности к себе. Эгоцентрик не может быть свободен, находясь в рабстве у самого себя. Судзуки называет эго врагом человека, порождающим «противостояние», вечное соперничество.
Вместе с тем, все очень просто и человечно. О пережитом Сатори свидетельствует почти каждое хайку Басё.
Едва-едва я добрел,
Измученный, до ночлега...
И вдруг — глициний цветы!
Но это простота сострадательной мудрости, со-творения — не от себя и не во имя свое, а по Божьему велению. «Может ли кто из людей запечатлеть взмахом кисти или исчерпать словами небесное искусство Творения! — восклицает Басё. — Танка Сайге, рэнга Соги, чайное искусство Рикю — их Путь одним пронизан. Это извечно Прекрасное (Фуга). Кто следует духу Творения (Дзока), становится другом четырех времен года. На что ни смотрит, во всем видит Цветок. О чем ни думает, думает о Луне. Кто не видит во всем Цветка, тот дикарь. У кого нет в сердце Цветка, тот подобен зверю. Изгони из себя дикаря, освободись от зверя, следуй духу Творения и вернешься в Него». Судзуки поясняет: «Басё жил не там, где мы, он прошел сквозь поверхностные слои сознания до его глубочайших бездн, в Бессознательное, которое глубже бессознательного, как понимают его обычно психологи... Такое интуитивное постижение Реальности невозможно, если мир Пустоты (Шуньяты) представляется по ту сторону нашего повседневного опыта. Два мира — чувственный и сверхчувственный — нераздельны, суть одно и то же».
Слова Басё о духе Творения можно сравнить с «искрой Божьей» Экхарта, которая есть в каждом, но не в каждом разгорается. «Цветок души» — это то, что в человеке от Бога («Образ человеческий, но и образ Божий» — по Бердяеву, в этом скрыты все загадки и тайны человека). И не важно, что ее по-разному называют, важно, что человек по природе своей Теург (идея, вдохновившая мастеров искусства России Серебряного века). Просты и непритязательны все виды дзенского искусства: составление композиций из цветов (икебана) или чайная церемония. Но не случайно их называют Путем, До: Кадо — Путь цветка или Тядо —Путь чая. Мастера чая говорят: не нужно следовать никаким правилам, просто вскипятить воду и пить чай. Какие могут быть правила, если Дзен — это Дао, Дао — Истина, а Истина — Свобода! Потому и возможно бессловесное общение от сердца к сердцу, встреча чувств, если одно сердце открыто другому. «Когда я пью чай в чайной комнате, — признается Судзуки, — я выпиваю с ним всю Вселенную. В тот момент, когда приближаю чашку к губам, сама вечность входит в пространство и время». Правда, знаменитый мастер чая Сэн-но Рикю (1521–1591), упростивший до предела чайный ритуал, счел возможным назвать четыре правила Пути чая: Ва-Кэй-Сэй-Дзяку. Ва — это атмосфера Гармонии, понимания без слов, когда одно сердце откликается на зов другого. Кэй — Почтительность: ни один из участников не может ставить себя выше другого, чайный дом не только обитель простоты и естественности, но и Справедливости. Сэй — чистота в абсолютном смысле: чистота обители и чувств, чистота души, никаких злокозненных мыслей. Потому и «оставляют меч у порога» — за пределами обители мира. И Дзяку — полный покой, невозмутимость (это состояние сравнивают с Нирваной — покоем и блаженством, которое испытывает «забывший себя»).
Какие могут быть правила, если Дзен — это Дао, Дао — Истина, а Истина — Свобода! Потому и возможно бессловесное общение от сердца к сердцу, встреча чувств, если одно сердце открыто другому.
Кавабата Ясунари напомнил об этих правилах в Нобелевской речи 1969 года и добавил: «Если ваби-саби (дух простоты, просветленного одиночества. — Т.Г.), столь высоко ценимое в Пути чая, который предписывает Чгармонию, почтительность, чистоту и покой“, олицетворяет богатство души, то крохотная, до предела простая чайная комната воплощает бескрайность пространства, беспредельность Красоты». Судзуки расширяет смысл этих понятий, называя Ва-Гармонию «мягкостью духа» (явараги — второе чтение иероглифа ва), как понимал его японский мудрец Сётоку Тайси. «Самое главное — мягкость духа: не противоречить другим» — с этих слов Сётоку начал свою «Конституцию» (604 г.). И мастер Догэн, вернувшись из Китая, на вопрос, чему он там научился, ответил: «Мягкосердечию». «Почтительность» унаследована от Конфуция (китайское ли, одно из «пяти постоянств», изначальных свойств человеческой природы: Человечность, чувство Справедливости, Почтительность, Мудрость, Искренность; одно невозможно без другого).
Судзуки поясняет: тогда искусство достигает совершенства, когда становится безыскусным, открывая сокровенную Искренность Бытия. Тогда и становится доступен смысл «почтительности» в искусстве чая. Но и это чувство может умаляться, если неблагоприятно время. «По сути Чпочтительность“ изначально является религиозным чувством... Это чувство затем переносится на социальные отношения, а потом вырождается в простой формализм. В нынешнюю эпоху так называемой демократии все люди равны... и нет никого, кто бы заслуживал особого почтения». Сколь глубока мысль Судзуки: формальное равенство означает унификацию, унификация — вырождение (соединение однородного, говорил греческий мудрец Эмпедокл, ведет к вражде, ненависти-нейкосу). Все, что посягает на индивидуальную природу, безбожно, враждебно миру (отсюда, кстати, неприятие глобализации, угрожающей национальной душе и свободе человека). «В Дзен каждый индивид — это абсолютная целостность; будучи таковым, он связан со всеми другими индивидами: эта цепь бесконечных взаимоотношений становится возможной в царстве Пустоты, — повторяет Судзуки, — потому что они все находят здесь себя именно такими, какие они есть, то есть индивидуальными сущностями». Дзен заставляет «слабую травинку действовать как тело Будды... и, наоборот, тело Будды действовать как слабая травинка». Он как бы удерживает весь мир в своих ладонях. Это и есть религия Дзен.
Не в том ли причина устремленности к дзенскому искусству во всем мире — к трехстишиям-хайку, к чайному ритуалу, к дзенским садам, умиротворяющим душу, что душа эта устала сражаться с измышлениями ума, отпавшего от Истины, от Любви?
Список литературы
Бл. Августин. О счастливой жизни.
Исповедь Блаженного Августина, епископа Гиппонского. М., 1991.
Бердяев Н.А. Философия свободного духа. М., 1994.
Эриксен Т.Х. Тирания момента. Время в эпоху информации. М., 2003.
Рерих Ю.Н. Буддизм // Философская энциклопедия: Т. 1. М., 1960.
Судзуки Д.Т. Дзен и японская культура.
Судзуки Д.Т. Мистицизм: христианский и буддистский. К., 1996.
Юнг К.Г. Предисловие к книге «Дзен-буддизм». Бишкек, 1993.
Кандзо Утимура. Собр. соч. в 40 т.: Т. 5, 3. Токио, 1982.
Бреславец Т.Н. Поэзия Мацуо Басё. М., 1981.
Догэн. Сёбогэндзо (Глаз-сокровищница истинной Дхармы). 1-й свиток «Гэндзё коан» // Соч. Догэн дзэнси, Токио, 1969.
TakuanSoho. The Unfettered Mind. Tokyo — New York — London, 1987.
Дзен-буддизм и психоанализ. М., 1995.
Мацуо Басё. Сочинения // Полн. собр. соч. японской классической литературы: Т. 41.