1 Дхармы означают любые объективные факты и факторы опыта, а также физические, психологические и нравственные (независимо от их оценки) феномены.
2 Буддийские сутры // История и культура древней Индии: Тексты / Сост. А.А. Вигасин / Пер. А.В. Парибка. МГУ, 1990. С. 182-183.
Наконец, буддисты достигали совершенства и в жанре дидактической живописи - речь идет о наглядных портретах идеальных "героев добродетели", которые нередко встречаются как в махаянских, так и в традиционных текстах. Органичимся опять-таки лишь несколькими примерами.
Один из них дает "Сукхавативьюха" ("Подробное описание блаженной [небесной] страны") [(ок. II-III вв.] - сочинение ранней махаяны из литературного цикла, посвященного будде западного региона Амитабхе (Амитаюс), составленное на санскрите и впоследствии ставшее чрезвычайно популярным на Дальнем Востоке. Будда на холме Гридхракута близ Раджагрихи, сопровождаемый тысячами монахов, учеников и бодхисаттв перечисляет в беседе со своим любимым учеником Анандой 81 своего предшественника. Последний из них, будда Локешварараджа, рассказывает монаху Дхармакаре (сам Амитабха в одном из своих предшествовавших воплощений) о райских "странах Будды". Выясняется, что достойнейший Дхармакара (букв. "Исполнитель дхармы"), исполняя обет бодхисаттвы, никогда не позволял себе в течение неисчислимых "эонов" и отдаленных импульсов похоти, злобы или жестокости, избегая даже контактов с объектами пяти чувств. Он был деликатен в общении, сострадателен, уживчив, дружелюбен, удовлетворен тем, что у него было, лишен зло-желательства, легкомыслия, подозрительности, лукавства, его речь была благожелательна, он был усерден и настойчив в своем стремлении к Чистой Земле [1]. Ради блага всех существ Дхармакара постоянно рецитировал молитву, демонстрируя в то же время почтение (без лести) к друзьям, учителям, общине, дхарме и Будде, побуждая и других совершать добрые дела. Исполняя непрерывно обеты бодхисаттвы, он постепенно осваивал совершенства-парамиты, начав со щедрости (см. § 2 гл. П), был примером для других в достижении "совершенств" знания, медитации, мужества, терпения и, наконец, нравственного поведения. В результате Дхармакара накопил такую "заслугу" (пунъя), что в каком бы местеон не возрождался, к нему со всей земли стекались несметные богатства. Его подвиги позволили ему наконец постичь и истину "пустоты" (шу-нъята), а также реальное отсутствие причинно-следственных связей и целей существования (гл. X).
1 Чистые земли - буддийские "райские страны", окормляемые буддами, одна из которых - Сукхавати, куда после смерти должны возноситься те, кто умер с именем Амитабхи на устах. Почитание "райских стран" очень популярно в Китае, Корее, Японии и Вьетнаме.
В главе XX едва ли не самого авторитетного текста праджняпара-митского цикла "Аштасахасрика-праджнянапарамита" (ок. I- II вв.) широкой кистью написан величественный аллегорический образ бодхисаттвы. Будда рекомендует бодхисаттве Субхути представить себе превосходного героя благородного происхождения, наделенного красотой, могуществом, нравственностью, образованностью, бесстрастием, рассудительностью, способностью к ясному самовыражению и обоснованию своих взглядов и задач, умением разбираться во времени, месте и обстоятельствах, превосходным владением луком и прочими видами оружия, искусностью во всех ремеслах, компетентностью во всех дисциплинах знания, множеством друзей, богатством, телесной силой, щедростью ко всем и приятностью для многих. Он завершает каждое начинание, владеет словом, чтит достойное чести, уважает достойное уважения, почитает достойное почитания и постоянно ощущает всевозрастающее чувство радости и "вкуса". Затем Будда предлагает своему ученику представить себе ситуацию, когда подобный человек взял бы с собой всю свою семью на прогулку и они внезапно оказались бы в глухом и страшном лесу. Его неразумные домочадцы ощущают страх, но он заверяет их в том, что им бояться нечего, так как он вскоре выведет их из чащобы. И Будда задает риторический вопрос - может ли подобный человек сам испытать страх, если на него нападут многочисленные враги, и оставить свою семью в глухом лесу, спасаясь бегством?! Подобным же образом не оставит свою семью - страждущих живых существ - и бодхисаттва, озабоченный благополучием живых существ, подвизающийся в дружелюбии, сорадовании и сострадании ко всем (см. § 2, гл. II), а также в полном спокойствии. Сострадание бодхисаттвы специально обсуждается в главе XXII того же текста. Великая "заслуга" накапливается, когда особое "видение" позволяет узреть все существа как бы проходящими путь на заклание. Великое волнение охватывает то "великое существо", перед которым открываются зрелища всеобщего страдания тех, кто несет бремя дурной кармы, ожидая ближайших наказаний в адских регионах; тех, чьим уделом становятся низкие рождения, удаляющие их от Будды и его учения; тех, кому предстоит скорая гибель и кто запутался в сетях ложных воззрений и не может из них выпутаться; наконец, тех, кто уже обрел рождение, благоприятное для "освобождения", но упустил свой шанс. Сострадание приводит бодхисаттву к решению: "Я освобожу все эти существа и избавлю их от страданий!" Буддийские нарративы о добродетельнейшем царевиче Вессантаре и не менее самоотверженном царе Шиби также можно рассматривать как сюжетно развернутые, прозаические варианты моралистической поэзии. Подвиги обоих царей являются наглядной проповедью двух основных нравственных совершенств буддизма - щедрости и сострадания.
Повествование о царевиче Вессантаре (последняя и самая подробная история из палийского собрания Джатак [1]), демонстрирующее успехи Будды в овладении "техникой нестяжателыюсти и альтруизма", стало одним из самых популярных буддийских "моралитэ" на Ланке,
в Бирме и Тибете. У царевича Вессантары был слон, обладавший волшебной способностью вызывать дождь. Соседний царь, страна которого страдала от засухи, попросил у него это сокровище, и тот без размышлений со слоном расстался. Его подданные в гневе изгоняют своего безотказного правителя, и Вессантара без всякого сопротивления уходит в горы со своей семьей. Но на пути его встречают брахманы, решившие, что им не помешают его лошади, повозка и весь его скарб, и Вессантара незамедлительно выпоняет их просьбу. Наконец, царевич находит себе покой, питаясь одними фруктами и кореньями - но тут еще один молодой брахман проситу него сыновей и слуг, и Вессантара отдает ему и их (несмотря на вопли протеста с их стороны). Наконец, еще одному брахману приглянулась супруга царевича - и ему отказать он также не смог. После всех этих подвигов непротивления перед царевичем является сам царь богов Индра, открывший, что стяжатели-брахманы были лишь его собственные манифестации, так как он хотел как следует проэкзаменовать Вессантару на нестяжательность. Поскольку будущий Будда выдержал "тест на нравственность" с честью, Индра благополучно возврашает ему все то, чего он лишился.
1 Всего собрание палийских Джатак - фольклорных по происхождению повествованиях о существовании Будды в прошлых его рождениях, оказавших значительное влияние на становление индийской повествовательной литературы, - включает 547 таких нарративов.
Если подвиг Вессантары увенчался отказом от всего имущества (вначале неодушевленного, затем одушевленного), то царь Шиби в санскритском дидактическом сборнике примерно II в. "Авадана-ша-така" (повествование № 34) продолжил свои подвиги там, где его "предшественник" завершил свои. Ему мало удовлетворить людей - в мире есть еще и малые живые существа, которым тоже много чего нужно. Так он в один прекрасный день надрезает себе ножом кожу и стоит, позволяя ядовитым мухам удовлетворять свою жажду его кровью. Но Индра, великий искуситель человеческих добродетелей, подвергает его новому тесту: он появляется перед Шиби в облике коршуна, делая вид, что хочет на него напасть. Шиби сосредоточивает на хищнике весь накопленный им запас дружелюбия (майтри) и предлагает: "Возьми, дружок, любую часть моего тела, которая тебе нужна - я отдам ее тебе!" После этого царь богов оборачивается брахманом и просит у этого индийского предка уайльдовского "Счастливого принца" его глаза. И когда Шиби охотно соглашается, Индра принимает свой истинный облик и пророчит, что Шиби (в которого перевоплотился не кто иной, как царственный патрон буддизма Ашока [1]) со временем достигнет нирваны.
1 Царь Ашока (III в. до н.э.) из династии Маурьев был создателем самой значительной за всю историю Индии (до настоящего времени) "империи" и к концу правления перешел от политики "веротерпимости" к открытому покровительству буддизма. Он, в частности, созвал так называемый третий буддийский собор, на котором "ортодок-сы"-стхавиравадины одержали верх над многочисленными оппонентами.