Новый импульс в исследованиях элит содержится в концепции капитала, предложенной П.Бурдье. Если в традиционном смысле капитал выводит на проблему неравенства в доходах и дифференциацию общества на экономически господствующий класс, средний класс и бедные классы, то в трактовке французского социолога он предстает вне границ экономической сферы как социальная энергия вообще, которая может содействовать в конкурентной борьбе. Культурный капитал выступает в двух видах как образовательный (диплом и срок обучения) и унаследованный культурный капитал (через семью). Образовательные учреждения распоряжаются культурным капиталом, ранжируют его неравное распределение и таким образом участвуют в производстве социального порядка. Эта связь отчетливо стала просматриваться в формировании, с одной стороны, элитных учебных заведений, а, с другой, примитивизации общедоступного образования, что теперь стало характерно и для России. Выделяется им также третий тип — социальный капитал, определяемый совокупностью используемых человеком социальных отношений и связей [5]. Взаимосвязь, переплетение этих видов капитала наблюдается и в российских условиях, в частности в конверсии социального капитала в экономику и политику. Соответственно, и экономический капитал может способствовать накоплению культурного и социального капитала, что при изучении формирования и циркуляции элит непосредственно затрагивает проблематику социальной монополии.
Чрезвычайно острой для России исторически не раз выступала проблема бюрократии. Для понимания субъектности социальной монополии важен анализ положения человека в бюрократических структурах, в особенности наличие иерархических рангов и привилегий. В еще большей степени это становится очевидным, если представителей бюрократии рассматривать не с привычных позиций социальных ролей, т.е. безлично, а как живых существ, способных формулировать и выдвигать собственные цели, преследовать личные интересы. В этом случае подрывается обоснованная М.Вебером рациональность бюрократии, которая собственно и превращала субъектов этой системы в простых носителей функций. Внутри и наряду с рациональной системой бюрократии начинает функционировать другая, неформальная система, в которой особое значение приобретают отношения обмена властью и власти на жизненные блага. Бюрократия обретает собственное движение, стремится к самостоятельности, накапливает готовность встать над гражданским обществом в форме бюрократических структур и во имя общего блага. Отсюда и тот размах бюрократического вмешательства в частную жизнь, который с тревогой отмечают, например, во Франции. Укрепляется опасная тенденция слияния административной системы с политикой.
Бюрократия в рассмотренном смысле выступает как одна из частных форм (институциональная) субъекта социальной монополии, представляющего собой “вертикально” и институционально организованную социальную группу, которая может рекрутироваться из разных слоев общества, но с обязательным наличием предпосылок социально-властного капитала. Этот субъект с трудом поддается количественному и качественному анализу. Он, как правило, не декларирует себя в качестве какой-либо целостности, не имеет четко локализованной среды обитания и жизнедеятельности. Однако как некое существо субъект социальной монополии способен совокупно реагировать на опасность, принимать защитную окраску, пользоваться средствами обороны и нападения, отличать своего от чужого, расти и обновляться.
Предпринятая нами попытка постановки вопроса о социальной монополии затрагивает лишь некоторые теоретические аспекты темы. Вместе с тем думается, что данная проблематика заслуживает обсуждения социологами, более углубленного анализа на основании эмпирических исследований.
Списоклитературы
1. Eaton J. Political economy. A marxist textbook. London, 1963. P. 255.
2. Пузановский А. Государственная собственность и система государственного социализма// Вопросы экономики. 1989. №6. С. 99-103; Абалкин Л.И. О практических шагах по переходу к рыночной экономике // Экономика и жизнь. 1990. № 49. С. 3-5; Lawrence E. Harrison. Who Prospers: How Cultural Values Shape Economic and Political Success. New York., 1992. Вихановский О. Собственность и управление // Вопросы экономики. 1989. №6. С. 92-99; Фигурнова Н. Монополистические тенденции в экономике социализма и деформации экономического роста // Вопросы экономики. 1989. №8. С. 96-106; Shlapentokh V. Public and private life of the soviet people. Changing values in post-stalin Russia. New York, 1989. P. 281.
3. Тощенко Ж.Т. Элита? Кланы? Касты? Клики? Как назвать тех, кто правит нами // Социол. исслед. 1999. №11.
4. Colson Ch., Eckerd J. Why America doesn't work. Dallas, 1991.
5. Бурдье П. Социология политики. М.: Socio-logos. 1993.