Самое же главное, что если бы в США из России сбежали не три миллиона, а все тридцать, занятых в сельском хозяйстве и обрабатывающей промышленности, то остальные сто миллионов этого просто не заметили бы. Их существование определяется вовсе не урожаями и надоями на родных полях, а стоимостью барреля нефти на мировом рынке. Ценится баррель в тридцать или хотя бы в двадцать долларов - российскому профессору или пенсионеру, безразлично, перепадает тысяча - другая рублей. Упадет он до двух-трех долларов (к счастью, это навряд ли) - профессор и пенсионер получат соответственно по сотне "деревянных". При прежних или даже более высоких ценах. И при любых подвигах на отечественных заводах и фермах. Обидно, конечно. Но что поделаешь?..
Наука всегда держалась на трех китах: способных к научному творчеству людях, их исследованиях и систематическом обмене научной информацией. Сегодня, за исключением нескольких чудаков-энтузиастов, все способное бежало от нашей науки за рубеж, в коммерцию или в лучший мир. Просто потому, что последний дворник получает втрое больше первейшего профессора. Ни на какие серьезные исследования денег вообще нет, а наука без исследований -это все равно что кино без экрана. Наконец, система обмена информацией (не только научной) разгромлена полностью и подменена рекламой. Тем не менее, в науке (с обслугой) все еще осталось около миллиона человек - примерно столько же, сколько в тюрьмах или больных СПИДом. В какую категорию "занятости" заносить каждый из этих миллионов?
И только одно хозяйство у нас растет и ширится - управленческое. 20 лет назад мы гордились тем, что на 130 млн. солдат нашей армии труда приходилось 18 млн. "генералиссимусов" -от заведующих парикмахерскими до заведующего страной. Нынче, похоже, начальников стало гораздо больше, чем простого населения. Во всяком случае, в Москве - столице России их стало в несколько раз больше, чем было в Москве - столице СССР. В чиновники подался практически каждый, кто сумел. И если сопоставить чиновничьи и нечиновничьи доходы и пенсии (не говоря уже о других благах), то причина такой тяги сразу перестает быть таинственной.
Самое смешное, если, конечно, тут уместен смех, и что общеизвестно - чем больше управленцев, тем меньше управляемости. По коридорам наших бесчисленных офисов, начиная с кремлевских и белодомовских, озабоченно снуют мириады канцлеров разного ранга. А предприятия, учреждения, организации, отмахиваясь от них, как от назойливых мух, живут своей собственной, особой жизнью с совершенно иными законами физики, химии, биологии, управления и социологии. Мало того, директор топает ногами и ругается последними словами, а его завцехами и завлабы, если и ведут ухом, то совсем в иную сторону. Словом, давно установлено: жуткая свирепость российских законов и любых приказов в значительной степени умеряется тем обстоятельством, что их - законы и приказы - никто никогда не выполняет. Тем более, что старые законы вышвырнуты на свалку истории, а новые все еще разрабатываются и когда будут разработаны - неизвестно.
А как все же обстоят дела с занятостью? И вот тут продолжается сказка про белого бычка, начатая еще при советской власти. Да, в списках безработных на биржах труда их, действительно, не особенно много. А в Москве вообще сколько ищут работу, стольких же ищет и сама работа. Но ведь мы же живем не столько в Европе, сколько в Азии. А в Азии закон: если отец (у нас также и мать) семейства зарабатывает хоть на копейку больше того, что нужно, чтобы не помереть с голоду, он (она) обязательно будет содержать на своей шее столько будущих джигитов и джигитш, сколько сможет. Хоть до самой их, подрастающих аксакалов, пенсии. Пока не найдется синекуры, достойной юного абрека обоего пола. Такой публики у нас во много раз больше, чем стоящих в очередях на биржах труда. И исчисляется она миллионами. Но ни в какую статистику не попадает. В лучшем случае, значится как "частичная безработица".
Есть еще одна разновидность, о которой мы уже упоминали применительно к советским временам, - безработица скрытая. Что означает зарплата ниже прожиточного минимума, представляющая пособие по безработице под видом зарплаты? Она означает, что обществу, стране твоя трудовая деятельность необходима, а государству, расположенному на той же территории, - категорически нет. Невозможно представить себе самого плевого чиновника с зарплатой ниже прожиточного минимума. Ибо он олицетворяет государство. А вот инженера, агронома, врача, ученого, учителя, художника, офицера - сколько угодно. Ибо они только осложняют жизнь чиновника, т.е. государства.
Складывая разновидности безработных, получаем ту же картину, что и в Китае, Индии, Бразилии или Нигерии: полный или неполный, явный или скрытый безработный - каждый третий. Это побольше двух десятков миллионов из шестидесяти с хвостиком "работоспособных" (не считая учащихся старше 18 лет). Вот из какого болота приходится тащить нашего бегемота. Правда, на Руси уже больше тысячи лет в подобных случаях никогда не задавались вопросом: "что делать?". Всегда ограничивались другим: "кто виноват?". Найдя на него ответ, можно было не обращаясь на все остальные пустяки никакого внимания. На сей раз "козел отпущения" нашелся поразительно быстро. Как оказалось, это не кто иные, как наши злосчастные отцы и матери семейств.
Действительно, пока человек выступает в роли работника, гражданина или всесторонне развитой личности, его еще можно с грехом пополам терпеть, но как только он становится дедушкой или, того хуже, бабушкой, с ним происходит трансформации. Он перестает замечать разницу между своими в равной мере любимыми ребенком и кутенком. От того и другого одинаково требуют две вещи: радовать взор поведением и приносить как можно больше медалей с ближайшей выставки щенков (вариант: школы). Хотя у того и другого иные цели и ценности. Мало того, еще не родился тот родитель, который не хотел бы видеть своего отпрыска Аллой Пугачевой, помноженной на Эльдара Рязанова и весь прежний президиум Российской академии наук скопом. Ни на что меньшее никто не согласен. Ради этого каждый предок снимает с себя последнюю рубашку и 22 года подряд беспрерывно дает взятки - начиная с 10-рублевой "Аленки" нянечке в детсаде и кончая 5000 дол. в пакете с коробкой конфет в канцелярию хоть коммерческого, хоть некоммерческого вуза.
Справедливости ради следует уточнить, что есть один аспект, в котором родитель оказывается выше начальника. В отличие от правительства, родители - мамы и папы, бабушки и дедушки - хорошо понимают, что выпускать 18-летних младенцев (других сегодня в этом возрасте не бывает) в самом буквальном смысле во чисто поле, называется ли это поле армией или уличным криминалом, что безразлично, может только лютый враг самому себе и своему народу. Поэтому они и стремятся любой - любой! - ценой подольше удержать своего ребенка на скамье школьной или студенческой, лишь бы подальше от скамьи подсудимых. Прекрасно понимая, что лишь считанные проценты выпускников средних и высших специальных учебных заведений пойдут потом работать по специальности, начертанной на вывеске такого заведения.
Короче говоря, сколько ни топчись на описанном нами восточном базаре, к настоящему рынку труда все равно придется идти и дойти. Других вариантов, кроме возвращения в казарму со всеми проистекающими последствиями, просто не существует. А что такое рынок труда? Абсолютно то же самое, что овощной и вещевой: это прежде всего спрос и предложение (мы опускаем здесь мафию, рэкет, обмер, обвес и прочие неотъемлемые атрибуты каждого рынка, заслуживающие специального разговора). Спрос изучается нынче всем хорошо известным маркетингом: что и почему хорошо раскупается, а что и почему залеживается. И сообразно полученным результатам больше завозится одного и выбрасывается на_свалку другого. Вы только подумайте. С одной стороны, у нас свыше шестидесяти миллионов людей, способных работать. При надлежащих условиях - хорошо работать. Это примерно столько же, сколько в городах США или Китае (миллиард китайских крестьян - особая статья). С другой стороны, у нас столько природных богатств, сколько не наберется в США и Китае вместе взятых. Это тебе не Финляндия, где все богатство - озеро и скала с сосной над ним, и работников меньше, чем у нас в самом захудалом ЖЭКе. Теоретически мы должны были бы при таком соотношении сил жить впятеро лучше, чем в США, и вдесятеро - чем в Финляндии. А на деле все наоборот. И причина в том, что между армией работников и горой отечественных богатств стеной стали не самые честные на Земле люди, которых меньше всего заботят судьбы России, а больше всего -свой собственный бездонный карман. А вот как эту китайско-берлинскую стену снести, чтобы работник и объект его труда слились в экстазе на благо людям - такую проблему стоило бы обсудить специально.
Здесь же придется ограничиться только маяком-ориентиром - в каком направлении двигаться. Образно говоря, идеальная производственная структура общества близкого будущего представляется примерно такой. Из каждых десяти работающих один должен быть кормильцем на уровне знаменитого агронома Терентия Мальцева. Другой - "технарем" на уровне Калашникова. Третий - "транспортником" на уровне Туполева. Четвертый - ученым на уровне Жореса Алферова. Пятый - портным на уровне Зайцева или Юдашкина. Шестой - поваром экстракласса (не приходит на ум равнопорядковая фамилия). Седьмой - врачом на уровне Святослава Федорова. Восьмой - педагогом на уровне Сухомлинского. Девятый - художником на уровне Ролана Быкова. И только последний, десятый, - управленцем на уровне Лужкова. Если же десяток Лужковых навалится на одного Юдашкина, то получится Россия конца XX-начала XXIвека, и ничего больше. Как только до нас дойдет эта нехитрая истина, останется для начала сущий пустяк: реформировать нашу начальную, среднюю и высшую школу так, чтобы она готовила молодежь к жизни - каждого по способностям. И прежде всего - по потребностям общества в целом.
Вот такая перспектива, если в очередной раз не возжелаем утопии. К примеру, той, которую изобразил писатель-фантаст Курт Воннегут-младший. Представьте общество, где всю работу за людей выполняет гигант - некая электронная машина, ее обслуживает горстка технократов. Вместе с членами семей, прислугой и охраной это не более 5% населения. Куда деваться остальным? Фантазия Воннегута разделила их на две равные части. Одна составила "трудовую армию", солдаты которой с утра до вечера пересыпают что-то из пустого в порожнее - просто, чтобы убить время. Другая - жандармерия - стережет эту "армию" с винтовками в руках, чтоб не взбунтовалась. Понятно, это добром не кончится.
Нравится? Если нет, давайте подумаем над альтернативами, и первыми, на наш взгляд, должны задуматься социологи.