Специфичность европейской философии, ее видовой признак - это философия понятия. Это философия мысли. Слово здесь должно стать прозрачным для мысли, раствориться в ней: своего рода брак слова и идеи. Смысл - то, что с-мыслью. Народная философия, как мы можем начать себе уяснять - философия слова. Мысль есть то внутреннее сочленение и ритм, которые позволяет слову быть связующей и обособляющей нас силой: "нас с тобой любовь разъединила, чтобы я от Ты отлично было, Ты меня любовью отличил, чтобы я с Тобою вечно был". Смысл - это с-мы-слово. Философия слова и философия мысли равно обладают одним и тем же родовым качеством философии - быть незаинтересованным знанием.
Однако философия и образование связаны на генетическом уровне культуры - это выяснили давно и наверное навсегда. Философия - ядро просвещения: это идея соответствующей эпохи европейской философии (ХУIII век). Немецкая классическая философия по сути своей разработала само понятие образования и на ее основе сформировалось то мощное общественно-педагогическое движение, которое надолго и прочно определило многие основные черты европейской педагогики и школы - вплоть до сегодняшнего дня. Многие, но не все. Наша отечественная школа, по крайней мере, имеет еще и иное измерение. Именно понятие народной философии позволяет связать воедино неизменные черты нашего отечественного педагогического "менталитета", а точнее онтологии, задаваемой традицией.
Наши зарисовки недостаточны, но необходимы для того, чтобы положить основание суждению о существовании нашей народной педагогической культуры. Утвердив, что она есть, мы далее ставим вопрос: как же мы будем осознавать во взаимном признании: что есть то, что есть, то есть осознавать онтологию исторической преемственности в образовании. На поприще и ниве (употребляя здесь оба образа - и образ войны, и образ мирного труда) отечественной педагогики и психологии подходы к проблеме налицо. Но для ее удовлетворительного решения необходимо от начала и до конца провести линию сопряжения народной философии и народной педагогической культуры - философии и культуры слова - с философией образования, которая порождена философией и культурой мысли.
Эта работа только начата была в отечественной философской лаборатории где-то с конца ХУIII века и не прекращалась никогда, продолжается и поныне, в пределах Отечества и в русском рассеянии за рубежом. Ошибкой было бы ограничивать себя пределами того сложного и разнородного явления, которое объединено - за неимением лучшего - термином "русская религиозная философия", и пафос которого – идея синтеза богословского и философского знания. Синтез этот очень по-разному понят и представлен внутри нее. В комплексе "русской религиозной философии" могут быть выделены по меньшей мере три по-разному заряженные течения. Эсхатологическая идея Н. Бердяева о полном и окончательном уяснении совершенной истины, частично явленной в богословском церковном знании через новое откровение Святого Духа вне Церкви, в свободном культурном творчестве, совсем не совпадает с пафосом "оправдания добра" В.Соловьева, утверждавшего веру отцов средствами современной европейской философии и стремившегося преодолеть предание Православной Церкви в экуменическом синтезе экклесий разделенного мира. И тот, и другой подход отличаются от сдержанного суждения С. Франка о том, что его понимание синтеза - только лишь восстановление классической формы философии, которая одновременно всегда была и независимой и религиозной, и именно в этой своей классической форме и нужной всем мыслящим людям, и плодотворной. И все три весьма далеки от того ряда реальности, который задается в понятии народная философия. Из представителей религиозной философии приближаются к анализу этого явления – А. Лосев, В. Розанов, П. Флоренский, И. Ильин, но едва ли достаточны сегодня для нас предложенные ими формы сопряжения культуры мысли и культуры слова. Их следует пополнить, как минимум, богословским синтезом Г.Флоровского, возвращающего нас к традиционному пониманию историчности истины: истина исторична не потому, что все истины относительны, но потому, что абсолютная истина воплотилась в истории.
Самостоятельное значение имеет также православная педагогика, которая не следует имплитцитно из народной философии, не есть ее прикладная форма, но составляет ее ядро. Народная философия существует в форме предания, и она педагогична по самому своему существу: "в законе Господнем поучатися день и нощь" – ее тайнозримое начало. Решаемая нами задача сопряжения двух культур требует умения покинуть почву автономного рефлексирующего сознания и научиться входить в мудрость культуры слова, которая педагогична и существует в форме предания. Культура предания признает жизненную устойчивость и воплощенность того мира - в этом, и отдает ему время и место жизни: время традиции и место священной географии предания.
Форма удостоверяет свое бытие во взаимной связи с другою формой. Закон формообразования - не только закон мысли, но и закон бытия, и перед лицом любой поспешной идеологии всегда будет прав народный учитель, который скажет - я делаю так, потому что я знаю, как это устроено, я наблюдаю общий ход вещей и делаю выводы, - и я умею это делать. Я вижу себя в связи всех со всеми в пределах пространства современного мира и времени традиции, и я знаю тайну молчания мысли, в котором рождается слово. И какова бы ни была идеология - служить будет она - ему, но не он - ей, потому что он имеет власть ее подчинять.