Сертификация Сегежского ЦБК проходила в существенно более короткие сроки (за полгода), что отразилось на более низком качестве сертификации. ЦБК имел значительно меньше финансовые и организационных ресурсов для реализации этого проекта. Основным партнером его являлось региональное экоНПО, которое помогло реализовать экологические стандарты сертификации. Данный тип партнерства повлек некоторые трудности при внедрении новых правил, которых удалось избежать в Коми. Прежде всего, данное партнерство было более конфликтным, чем партнерство НПО - лесхоз. Это объясняется несовпадением целей действующих агентов. Если в Прилузье и НПО, и лесхоз ставили своей целью осуществление контроля за коммерческим лесопользованием, то в Карелии цели партнеров расходились. ЦБК в первую очередь хотел увеличить эффективность коммерческого лесопользования, а "СПОК" как раз стремился к его ограничению. Затем, отсутствие партнерских отношений с государственными структурами в Карелии негативным образом отразилось при внедрении сертификации и повлекло за собой рост неформальных институтов взаимодействия. Так, не сумев урегулировать вопрос о противоречии российских и международных стандартов на уровне региональных властей, лесопромышленники пытались урегулировать его через неформальные договоренности с представителями отдельных лесхозов.
Но с другой стороны, перспективы функционирования сертификата в карельском кейсе не ниже, чем в Коми. Во-первых, Сегежский ЦБК, инициировавший процесс внедрения, экономически заинтересован в его поддержании. Во-вторых, его постоянное присутствие в рамках взаимодействия также способствовало поддержанию сертификата в длительной перспективе. В-третьих, отсутствие жесткой территориальной привязки к партнерам (как в Коми) создало возможности для его распространения в более широких границах (например, скупая лесозаготовительные предприятия в других регионах, компания имеет возможности транслировать существующие правила в другие поля).
Помимо создания новых партнерств, для институционализации новых правил важным является опора на организации. В обоих случаях агенты опирались на уже существовавшие организационные структуры (лесозаготовительные компании, лесхозы, школы, библиотеки, дома культуры). В Коми республике основной акцент был сделан на работу с государственными структурами (лесхозами) и культурнообразовательными учреждениями (дома культуры, библиотеки). Это способствовало мобилизации культурно-образовательных ресурсов. Работа с местными компаниями велась через лесхоз посредством административных рычагов управления. В Карелии, наоборот, основными организациями, через которые проводилась институционализация новых правил, стали местные лесозаготовительные компании, входившие в структуру холдинга. Работа с местным сообществом проводилась, так же как и в Коми, через школы, библиотеки, дома культуры. Но в Коми она имела намного более широкий размах благодаря финансированию западных фондов, направленному на создание институтов низовой демократии в деревне. стр. 96 Кроме того, в обоих случаях предполагалось создание дополнительных организаций, которые бы послужили кронштейнами для более эффективного поддержания новых правил. Поскольку деятельность "Серебряной тайги" по проекту изначально предполагала временные ограничения, необходимо было создание новой общественной организации, которая помогала бы лесхозу поддерживать сертификат. Такой структурой должен был стать "Лесной совет", в который вошли наиболее активные представители местной общественности. Однако, по сути, он не стал преемником "Серебряной тайги", и его деятельность носила лишь вспомогательный, а не направляющий характер. "Серебряная тайга", хоть и перестала быть основным агентом по дальнейшему внедрению сертификации, продолжает оказывать лесхозам помощь в поддержании сертификата. В Сегеже такой новой общественной структурой должен был стать модельный лес "Сегозерье". Предполагалось, что его работа будет способствовать развитию новых практик, лучшей адаптации сертификационных стандартов к местным условиям. Однако реализация этого проекта была заморожена.
Еще одной важной причиной разных сценариев сертификации в Коми и в Карелии стали региональные особенности. Разница в предшествующих путях развития регионов, обусловленная политическими, экономическими, географическими отличиями, повлияла на разные пути институционализации новых правил. Поскольку лесная сертификация предполагает активную роль НПО в процессе ее разработки и внедрения, важен предшествующий опыт взаимодействия с такого рода организациями. В Коми пришли консенсусные НПО, которые предложили мощное финансирование, направленное не только на внедрение новых правил, но и на поддержание местного сообщества. Они стремились выстроить отношения с региональными властями через диалог и убеждение. Карелия же имела совсем иной опыт общения с радикальными НПО, придерживающимися позиции прямого давления на бизнес и государственные органы власти. Проводимые в начале 1990-х годов этими организациями кампании против вырубания старовозрастных лесов в Карелии имели нежелательные экономические последствия для региона и способствовали формированию здесь негативного отношения государственных властей к транснациональным НПО [4, 5].
Поскольку сертификат предполагает востребованность на сенситивных рынках, то важным оказываются возможности выхода компаний на определенные западные рынки. В Коми лесной бизнес в силу удаленности республики от границ сталкивался с большими сложностями при выходе на западные рынки. Сертификат мог стать вспомогательным механизмом при поиске западных партнеров. Кроме того, основным западным направлением поставок древесины для компаний, работающих в Коми, были Прибалтика, Англия, Германия - страны, в которых лесной сертификат максимально востребован. Близость Карелии к финской границе способствовала тому, что, во-первых, карельские компании без особых сложностей устанавливали связи с западными (финскими) партнерами, а во-вторых, в Финляндии FSC сертификат не был так востребован, как в западной Европе. Наконец, дополнительную роль сыграло также то, что Сегежский ЦБК, в отличие от Сыктывкарского ЛПК, не был региональным предприятиеммонополистом и не мог оказывать такого давления на экономику региона, а через это - и на региональные власти.
Таким образом, отсутствие в Коми негативного опыта общения с НПО и заинтересованность региональных властей в установлении новых торговых связей с западными странами создали более благоприятный фон для внедрения негосударственной системы регулирования лесной отраслью. Результатом сертификации предприятий в обоих случаях стало некоторое изменение в положении компаний на рынке, порядке их взаимодействия с другими акторами, в практиках работы. И в Коми, и в Карелии FSC сертификат позволил найти новых партнеров и заключить выгодные контракты. Сертификация увеличила прозрачность деятельности компаний и осуществляемого ими лесопользования, усилила действие некоторых государственных законов. В обоих случаях лесозаготовительные компании начали вести работы в лесу в соответствии с более высокими экологическими стандартами стр. 97 (защита девственных лесов, биоразнообразия, сохранность почв, контроль за разливом ГСМ, обязательная переработка низкосортной древесины, жесткий контроль за легальностью древесины, уборка делянок). По словам директоров разных компаний: "Хотя бы для вида стали с собой опилки возить. Это уже есть. Аптечки многие стали держать в тракторах. С людей технику безопасности стали больше спрашивать". "Культура производства поменялась. Разлива масла сейчас уже не допускаем. Запчасти не выкидываем". Повысились требования к условиям труда для рабочих. Сертификат способствовал более строгому соблюдению техники безопасности, обеспечению спецодеждой, своевременной выплате заработной платы, созданию более комфортабельных условий для работы в лесу (горячее питание, лучшая обустроенность рабочих вагончиков, наличие мест для переодевания). Наконец, сертификация создала условия для привлечения к участию в лесных отношениях местных жителей и способствовала усилению взаимодействия между компанией и сообществом. Безусловно, взаимодействие участников поля происходило и раньше. Однако в основном оно носило характер неформальных договоренностей. Сертификация предоставила новые права участникам этого взаимодействия и предложила новые формальные площадки для этого. К ним можно отнести процедуру общественных слушаний, обучающие семинары, участие в проектах.