Йоги-свами также лелеют более высокий идеал, по сравнению с стремящимися йогами-отреченными: настоящие йоги-свами настолько окутаны любовью единственно к Богу, что они не боятся принять безусловный обет полного отречения, чтобы жить целомудренно и в строгой самодисциплине чувств и эго – обет, считающийся мирскими умами страшным вызовом, если не полностью непостижимым. Превознося искреннее отречение, Иисус так обратился к своим ученикам: “И каждый, оставивший дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, во имя Мое, получит стократно, и унаследует жизнь вечную” (От Матвея 19:29).
В моем случае, такое полное отречение, как монаха Ордена Свами, было единственным возможным ответом на пылкое желание моего сердца посвятить свою жизнь полностью Богу, без какой-то мирской привязанности; для меня, нечто меньшее значило бы предложить Возлюбленному Господу второе место. Когда я выразил это твердое намерение своему гуру, Свами Шри Юктешвару, он заклинал меня: “Помни, что оставляющий обычные мирские обязанности, может оправдаться только, принимая какую-то ответственность за значительно большую семью”. Его вневременная мудрость могла быть отголоском слов Шри Кришны в Гите. Моя жизнь, как монаха, была предложена в неограниченное служение Богу и духовному пробуждению душ по Его поручению. На пути, которому следовал я, тем, которые чувствовали призвание к полному отречению в жизни стремления к Богу и служения Ему, посредством йоговских идеалов медитативных и ответственных действий, я принял в монашеский орден Товарищества Самопознания / Индийского Общества Йогода Сатсанга , линии саньясы в Ордене Шанкары, в который я вступил, когда я принял священные обеты свами от моего гуру. Организационная работа, которую начали Бог, мой гуру, и Парамгуру через меня исполняется не мирскими нанятыми работниками, но теми, кто посвятили свои жизни высочайшим целям отречения и любви к Богу*.
Стремящих поклонников в миру и в ашраме, Бхагавад Гита призывает сделать сердце прибежищем Бога, где человек, как отреченный, стремится ко внутреннему отсутствию желаний и к непривязанности; и, как йог, он облачает себя в медитативное блаженство Божественного Присутствия *
и затем предлагает свою деятельность неэгоистического Совет Гиты: сделай
служения, чтобы разделить то Присутствие с другими сердце храмом Бога
стремящимися душами.
Все действия йогов-саньясинов, как кариям или карма, должны исполняться с любовью и из желания ублажить Бога. Исполняющий свои обязанности нерегулярно и небрежно, или медитирующий без жара, не может ублажить Господа и освободиться. Любое действие – физическое, ментальное или духовное – исполняемое с желанием божественного единения, как награды за него, не является “эгоистическим” действием. Вместо этого это есть совершенное действие, в том смысле, что оно отвечает божественному мотиву в творении. Цель Бога – это открыть Себя Его детям, после того, как они успешно прошли испытания страшной иллюзии (майи), в которую Он намеренно их бросил.
Тот наилучшим образом любит Бога, кто действует праведно. В соответствии с законами настоящей любви (выраженными кратко, хоть и вульгарно, в поговорке: “Если любишь меня, люби и мою собаку”), йог-саньясин в своей любви к Богу любит также и деятельность, которую Бог на него наложил. Он исполняет свои обязанности и медитирует радостно, без желаний, единственно _____________________________________________________________________
* Холостые мужчины и женщины, свободные от семейных обязанностей, и искренно желающие поствятить себя всецело поиску Бога и служению Ему, монахом или монахиней Монашеского Ордена Товарищества Самопознания, приглашаются контактировать с главным оффисом Товарищества, для информации о жизни в ашраме. (Заметка издателя)
чтобы ублажить Того, кого он любит. Он и в правду есть настоящий – идеальный – йог и саньясин.
Стих 2
Пойми, О Пандава (Арджуна), что то, что писания называют отречением, есть то же, что и йога; потому что тот, кто не отказался от эгоистического мотива (санкалпы), не может быть йогом.
Как обсуждалось пространно в предыдущем стихе, саньясин или отреченный, сосредотачивается в основном на устранении всех материальных и ментальных препятствий (мирских связей и эгоистических желаний), с целью Богопознания, тогда как йог в основном занимается использованием научной йоговской техники для Самопознания. В позитивном смысле, йог, вкушая превосходное блаженство Господа, автоматически отказывается ото всех меньших удовольствий, чтобы обнять одного только Бога. Более негативным способом, саньясин отказывается ото всех материальных желаний и ложных действий, размышлением, чтобы приготовить себя к соединению с Бесконечным. Оба пути ведут к той же Цели. Но от обоих, саньясина и йога, такое достижение требует не только внешнего мастерства человеческой активности, но также и внутренней ментальной победы.
Санкалпа, “эгоистический мотив”, упомянутый в этом стихе, означает внутреннее планирование или ожидание желаемого результата, сформированного ведомым эго умом.. Отреченные и йоги предостерегаются, что хотя они могут оставаться в самоконтроле или медитативно спокойными внешне, они могут тем не менее быть заняты внутренне эгоистической активностью, вдохновленной чувствами и телесными побуждениями, что причиняет непрерывную неустойчивость в сознании. Ум размышляет об жтих импульсах, приемлемых или неприемлемых, и соответственно формулирует желаемые результаты относительно них. Так, йога или совершенная равностность [уравновешенность] сознания, предотвращается.
Патанджали в своих Йога Сутрах, определяет йогу, как растворение колебаний или вритти (переменных волн мыслей, желаний эмоций) в читте или первичном чувстве (тотальности индивидуализированного сознания), возникающих из приятного и неприятного, полученных от контакта ум с чувствами.* Йога также определялась в писаниях, как оставление всех мыслей о желаниях и достижения состояния “безмыслия”. Эти определения подходят достижениям обоих, отреченного и йога. Настоящее отречение состоит в способности по воле отбросить мысли и желания. Высший йоговский экстаз дарует состояние “безмыслия”. Это не есть ментальная кома (в которой ум бессознателен относительно внешних ощущений и внутренних восприятий), но является состоянием божественного равновесия. Достижение оного доказывает, что йог
________________________________________________________________________
вошел в Невибрирующее Существо – вечно блаженную, вечно сознательную Божественную Пустоту, за пределами феноменального творения.
Никто не может быть йогом, сохраняя ментальное равновесие, свободным от внутреннего вовлечения в спланированные желанные действия, если только он не отказался от отождествления со своим эго и его ненасытной похоти к пложам действий. Только о достигшем самадхи можно сказать, что он больше не работает для эго.
Конечно, если поклонник не планирует свою деятельность в соответствии с определенным божественным намерением, он будет спотыкаться на каждом шагу. Истинный йог наполняет себя Богом и разумно исполняет все действия, вдохновленный Им. Если, например, он строит монастырь для своих учеников, его нельзя упрекнуть в планировании с эгоистическим мотивом. Цель всех его действий состоит в ублажении Бога. Он не инертен и не бесчувственнен, но работает в миру, делая все лишь для Бога, без личных желаний относительно чего бы то ни было, Он видит и уважает Бога во всех проявлениях добра и красоты. Настоящий йог может лубоваться прекрасной лошадью, например; но те, кто имеют желание обладания животным, запутываются в санкалпе, эго-подстрекаемых желаниях. Тот является йогом, кто может находиться в любом материальном окружении, без вовлечения в приятные и неприятные эмоции.
Когда йог может оставаться совершенно свободным от личных желаний во время внутренней или внешней деятельности, тогда он успешен в отречении. А когда отреченный способен оставить все внутренние и внешние действия волевым актом и погрузить свое сознание в восприятие Бога, он тождествен с йогом, способным оставаться в Боге, посредством экстаза, растворяя йогой все колебания чувств.
Усовершенствованный саньясин, таким образом, и достигший йог суть одно и тоже, так как разными путями они обрели йогу, Богоединение.
Стих 3-4
(3) Чтобы муни мог совершать желанное восхождение, ему нужно медитативное действие (карма) для божественного единения (йоги), о котором говорится, как о “его пути”; когда он достиг мастерства в этой йоге, тогда говорится, что недействие стало “его путем”.
(4) О преодолевшем привязанность, как к чувственным объектам, так и к действиям, и свободном от всякого, подстрекаемого эго, планирования говорится, что он достиг прочного единения души с Духом.
Для стремящегося муни (духовного альпиниста), продвигающегося к Богоединению, средством достижения его цели является божественная * медитативная деятельность йоговских техник, Йогарудха: состояние совер- посредством которой он оттягивает свой ум от шенного равновесия в Духе сновидений материи и растворяет её в Боге. Когда йог достиг этого единения, тогда покой непоколебимого союза с Духом, за пределами сновиденческой активности иллюзорного творения, является после того причиной и инструментальностью всех функций его преобразованного сознания. Таким образом, поклоняющийся поднимается посредством действия (кармы, или научной йоги). Усовершенствовавшись в йоге, он достигает недействия – состояния совершенного равновесия в Духе, йогарудха.
Освободившись от сна материи, достижением бездеятельного состояния в самадхи (йогарудха), йог также обретает свободу (1) от всех желаний чувственных объектов, (2) от эгоистического планирования (санкалпа), которое сопровождает желание, и (3) от иллюзии, что это он, а не Бог, является исполнителем действий.