А посмотрите, какую зримую печать налагает духовно-экзистенциальное пространство гениев на духовное пространство всей культуры в целом. Мы говорим: «Поэты пушкинского круга», «ближайшее окружение Достоевского». Существуют книги с характерными названиями: «Пушкин в Японии», «Гегель в России». Слава Псковской области во многом определяется Михайловским, и именно к нему духовно стремятся любители пушкинской поэзии со всего мира Им дорог каждый штрих его биографии и все места, где ступала нога гения. Что люди знают про Тулу? То, что там делают оружие, да сохраняется «Ясная поляна» — родовое имение графа Л. Н. Толстого. Уберите из столиц мира монументы выдающимся людям, их мемориальные квартиры, памятные вывески на улицах и домах, связанные с их жизнью и творчеством, — и что останется от культурной составляющей этого города? Разве не изменится полностью его культурный и духовный статус? И разве не потеряет он свое выделенное пространственное положение в национальной и мировой культуре?
Помимо персонифицированных компонентов в духовной культуре любого народа всегда присутствует мощный пласт анонимных идей и ценностей, относящихся по большей части к так называемой народной культуре. Они зафиксированы в произведениях устного и песенного творчества, в архитектуре, в орнаменте бытовой утвари и одежды, в обрядах, и т.д. Однако и в рамках так называемой высокой культуры удельный вес подобных идей довольно значителен, хотя имена их непосредственных творцов (художников, ученых, философов) часто забываются1. Мы не знаем, кто конкретно ввел в античный философский оборот слова «логос» и «эйдос», равно как и категорию «софии-премудрости». Точно также мы затрудняемся сказать, кому принадлежит авторство введения в культурный оборот таких важнейших понятий отечественной национальной традиции, как «правдоискательство», «общинность» и «добротолюбие».
В жизни таких общезначимых идей и ценностей есть свои пространственно-временные закономерности. Мы далеки от мысли дать сколь-нибудь исчерпывающий обзор и обстоятельный анализ последних. Скорее мы выскажем ряд гипотетических философских суждений в качестве стимула для теоретической дискуссии.
Во-первых, чем фундаментальнее и значимее теоретическая идея или ценностное суждение, тем устойчивее их бытие во времени и шире ареал распространения в пространстве. В этом смысле можно вслед за Н.О. Лосским говорить, что есть вечные и сверхпространственные идеи и ценности типа корпускулярного строения материи или всеобщности развития, не уточняя, в какой конкретно форме эта вечность и сверхпространственность идей фиксируются: то ли в автономно-идеальной, то ли в предметно-вещественной. Ясно, что могут быть и «идеи-однодневки», умирающие, еще не успев родиться.
Во-вторых, сильным идеям свойственен пульсирующий пространственно-временной ритм существования: они то уходят под почву духовной культуры, как бы «проваливаются» в ее подполье, до минимума суживая пространственный ареал своего бытия и словно «застывая» в потоке исторического времени3, то с огромной мощью вновь вырываются на поверхность духовной жизни и растекаются вширь, овладевая массовым сознанием и обретая новые смысловые нюансы.
В-третьих, фундаментальные идеи могут быть разрушительными, вроде идеи «национальной исключительности» какого-то народа или«безусловной пользы богатства». Могут быть и созидательными, вроде универсальной полезности альтруизма и установки на самосовершенствование. В качественных характеристиках и пространственно-временных особенностях существования двух этих противоположных рядов идей есть принципиальные различия.
Разрушительные идеи провоцируют во все времена и у всех народов до тошноты одинаковые стереотипы порочного поведения с одинаковыми формами краха соответствующих жизненных установок. Они навязываются всему обществу в подавляющем большинстве случаев насильно, т.е. сохраняют свой пространственный ареал распространения и историческую устойчивость искусственным, а не естественным образом. Таковы все диктаторские и человеконенавистнические режимы в истории. Ложь долго может удержаться только на штыках.
Созидательные же идеи фундаментального характера способны проявиться в огромном разнообразии форм и человеческих творческих самореализаций. Они овладевают сознанием людей естественными, а не насильственными путями. Любое же искусственное и насильственное утверждение созидательных и гуманных идей в общественном сознании неизбежно приводит к выхолащиванию их позитивного содержания и переходу в свое иное, что, в частности, и произошло с практикой отечественного социализма.Сильные изменения пространственно-временных условий существования сферы духа и, соответственно, духовного творчества человека произошли в связи с развитием современных коммуникативных технологий и возникновением сети Интернет. Сегодня можно констатировать формирование особого коммуникативного духовного пространства современной цивилизации и новое качество культурного и экзистенциального времени.
Литература
1. Гуревич Л.Я. Средневековый мир. Культура безмолвствующего большинства. М, 1990.
2. Иванов А.В. Уровни русского самосознания // Вестник МГУ. Сер. 12. Социально-политические исследования. 1993. № 6.
3. Кнабе Г.С. Материалы к лекциям по общей теории культуры и культуре античного Рима. М., 1993.
4. Конструкции времени в естествознании: на пути к пониманию феномена времени. Ч. 1 /Под ред. Б.В. Гнеденко. М., 1996.
5. Трубников Н. Время человеческого бытия. М., 1987.