Таково господствующее, современное объяснение общества с точки зрения социального сингуляризма. О нем надо сказать следующее: будучи само по себе, в качестве простого констатирования, очевидно и безусловно правильным, оно имеет, однако, тот существенный недостаток, что в действительности не объясняет именно того, что здесь подлежит объяснению.
В самом деле, что все в обществе непосредственно есть итог стихийного скрещения индивидуальных воль - это совершенно бесспорно; непонятно при этом только одно, но именно самое существенное: отчего из этого скрещения получается не хаос и не беспорядок, а общность и порядок? Представим себе, что нам говорят: книга есть результат комбинации множества отдельных букв. Это, конечно, несомненно; но все же, если бы буквы не подбирались наборщиком на основании рукописи автора, а просто как попало, в результате случайности сваливались бы в наборные кассы, то из этого получилась бы не книга, а бессмысленный набор букв. Отчего же в обществе не случается того же самого? Отчего общество есть не хаос людей-атомов, несущихся в разные стороны, случайно сталкивающихся между собой и механически разлетающихся по разным направлениям, а общий порядок, общая форма? Если ограничиться рассматриваемым объяснением, то единственным "естественным" состоянием общества могла бы быть только абсолютная, безграничная анархия. Но такое состояние уже не может быть названо обществом, а есть именно его отсутствие.
Очевидно, что если из беспорядочного, неурегулированного скрещения индивидуальных элемент.ов получается нечто общее, какое-то единство, какой-то порядок, то это возможно лишь при условии, что через посредство индивидуальных элементов действуют и обнаруживают свое влияние некие общие силы. Но в таком случае загадка "общего" или "единства" в общественной жизни не разрешена, а только отодвинута вглубь. Мы снова стоим перед вопросом: как, в какой форме реально в обществе нечто общее, а не только одни разрозненные, замкнутые в себе и лишь извне соприкасающиеся между собой индивиды?
Тоталитаризм.Принципиально разное понимание исторических процессов, происходивших в 30 - 50-е гг. в СССР, советскими и зарубежными авторами до недавнего времени приводило не только к полному непониманию сущности сталинизма, но и вело к открытой борьбе между советскими и зарубежными историческими науками, к полному разночтению и обоюдному оклеветанию в неистинности описываемых в СССР процессов. Это вело к искажению исторических событий, к принципиально различным оценкам, выводам и прогнозам. Мировое сообщество историков, сложившееся в XX веке, сверявшее ход развития мировой истории по единым законам природы и общества, распалось. Сталинизм со своей особой идеологией стал главным камнем преткновения познания исторического развития, в частности, России и Европы, превратившись в его могильщика.
Для прекращения состояния "холодной войны" в исторических знаниях Запада и Востока в настоящее время наступили благоприятные времена. Не устраняя ряд принципиальных сущностных подходов, ученые-историки разных стран все ближе сходятся в одном, в определении методологических позиций, в единении теоретико-методологических подходов, что неизбежно ведет к успехам в деле изучения как мировой истории в целом, так и российской истории, в частности.
Проблема тоталитаризма несколько десятилетий изучается учеными мира многоаспектно и глубоко. Она уже с 1939 г. заявила о себе как проблема научная, требующая философского осмысления и концептуального конструирования. На симпозиуме Американского философского общества (1939 г.) впервые тоталитаризм был расценен "как восстание против всей исторической цивилизации Запада". Этот симпозиум стал своего рода "начальной школой" дальнейших исследований проблем тоталитаризма, открывший длительную научную дискуссию, не завершенную до сего дня.
После длительных дискуссий наиболее значимой стала считаться концепция тоталитаризма, предложенная Карлом Фридрихом и Збигневом Бжезинским. Их шесть основных черт тоталитаризма называют классическими и долгие годы не подвергая сомнению. Это: единая официальная идеология; единственная массовая партия; система террористического полицейского контроля, поддерживающего партию; технологически обусловленный почти полный контроль партии над всеми средствами массовой информации - прессой, радио, кино; контроль партии над всеми вооруженными силами; централизованное руководство всей экономикой посредством бюрократической координации ее ранее независимых составных частей.
В 20-30-е годы в России сложилось тоталитарное государство, в котором личность и отдельный человек превращались в ничто, только государство и его контролирующе-карательный аппарат, вмешивавшийся и контролировавший все стороны жизни имел право на существование. Российские ученые в понятие "тоталитарная система" включают следующие элементы: насильственное установление однопартийной системы; уничтожение оппозиции внутри самой правящей партии; "захват государства партией", т.е. полное сращивание партийного и государственного аппарата, превращение государственной машины в орудие партии; ликвидация системы разделения законодательной, исполнительной и судебной властей; разрушение горизонтальных общественных и управленческих структур; уничтожение гражданских свобод; построение системы всеохватывающих массовых общественных организаций, с помощью которых партия обеспечивает контроль над обществом; государственное руководство средствами массовой информации; полицейский и идеологический террор одновременно; унификация всей общественной жизни; монополия на контроль за личной жизнью индивидов; контроль не только за действиями, но и за мыслями населения; подмена личных интересов общественными; отсутствие реального выбора; культ национального вождя; личная диктатура вождя; запрещенным является все, кроме того, что приказано властью; массовые репрессии".
Именно такая система, окрашенная национальной и идеологической российской действительностью, сложилась в СССР к середине 30-х годов. Партия являлась ядром тоталитарной системы. К началу массовых репрессий было совершенно невозможно разграничить, где начиналось государство и где заканчивалась партия (и наоборот). Даже партийная символика приобрела официальный статус - красный флаг большевиков стал, так же как и партийный гимн "Интернационал", государственным. ВКП(б) к этому периоду изменила и свой собственный облик, утратила остатки демократизма в своей внутрипартийной жизни. С последними политическими процессами в ней исчезли дискуссии, диспуты, воцарилось полное, но весьма относительное "единство". Рядовые члены партии, а в ряде случаев и члены ЦК всех выборных органов были отрешены от выработки партийной политики, которая стала уделом Политбюро и партийного аппарата. Т.о. государственная власть в стране с середины 30-х годов полностью оказалась в руках узкого круга партийной элиты, а сама ВКП(б) составила ядро тоталитарной политической системы.
Отличительной чертой тоталитарного государства является идеологизация общественной жизни. Идеология марксизма-ленинизма превратилась не только партийной, но и официальной государственной идеологией. Об этом говорилось в Конституции 1936 г. как об одном из завоеваний социализма. Основной метод идеологизации - пропаганда. Она зависела от преследуемых целей. Основными чертами тоталитарной пропаганды, по мнению историков, являлись: возведение руководством пропаганды в ранг государственной политики; подавление альтернативы и источников альтернативного влияния: закрытие альтернативной печати, запрет на обнародование материала "враждебного содержания"; распространение средствами массовой информации определенных политических установок.
В 30-е годы носителем идеи выступает уже не партия, а вождь. Для официальной идеологии стали присущи - простота изложения, повторяемость, схематизм для удобства распространения. Все коммунисты задействованы в идеологической работе. Введена даже специальная должность чтеца, который читал газеты, разъясняя и комментируя события и факты в соответствии с установленной линией партии.
В современных условиях для исторической науки немаловажной проблемой остается выяснить вопрос о влиянии марксова учения на российские события ХХ века.
Сегодня ученые добрались до Маркса, выискивая в его учении те аспекты и компоненты, которые в той или иной степени проявились в Российской действительности. Одни историки видят в теории Маркса причину всех послеоктябрьских бед в России, другие, наоборот, считают марксизм непричастным к трагическим событиям нашей страны.