Смекни!
smekni.com

Женщины-философы (стр. 16 из 31)

«Дочь моя, все разговоры об этой женщине не заслужива­ют внимания, они плод домыслов и измышлений. При жела­нии же узнать правду необходимо найти ответ на столь мно­гие вопросы, что и Аристотеля будет недостаточно, хотя он привел много доводов в "Проблемах" и в "Категориях". Одна­ко, чтобы удовлетворить твою просьбу, дорогой друг, можно с таким же успехом спросить, а почему Бог пожелал, чтобы мужчины не выполняли женских обязанностей, а женщины мужских? На это я отвечу, что как мудрый и рассудительный сеньор в своем хозяйстве приказывает каждому слуге нести свою службу и не мешаться в чужую, точно так же и Бог повелел, чтобы мужчина и женщина служили ему, выполняя разные обязанности, но при этом помогали и поддерживали друг друга, занимаясь каждый своим делом. Каждому полу он дал особые способности и наклонности, соответствующие их предназначению. А поскольку люди могут заблуждаться насчетсвоих обязанностей, он наделил мужчин сильным и крепким телом, благодаря чему они могут и сносить физические тяготы, и произносить смелые речи. По этой причине мужчины в соответствии со своей природой изучают законы, дабы долж­ным образом поддерживать в мире справедливость, а если кто-либо не желает повиноваться разумным установлениям и указа­ниям закона, то и заставлять подчиняться им, используя при­нуждение и силу оружия. Женщины эту задачу выполнять не способны. И хотя Бог наделил женщин большим умом, кото­рый проявляют многие из них, и склонностью к справедли­вости, им все же не пристало заседать в суде и выступать столь же безжалостно, как это делают мужчины. Для этого достаточно мужчин. Ведь если с ношей могут справиться двое, то зачем привлекать еще и третьего, особенно если она ему не под силу?

Утверждение же, будто женщинам недоступно изучение за­конов, очевидно противоречит свидетельствам о деятельности многих женщин в прошлом и настоящем, которые обладали большими способностями к философии и справлялись с зада­чами гораздо более сложными, возвышенными и деликатны­ми, нежели писанное право и прочие созданные мужчинами установления. Более того, если кто-либо скажет, что женщи­нам от природы не дано заниматься политикой и управлени­ем, я приведу примеры многих женщин-правительниц, жив­ших в прошлом. А чтобы ты могла лучше постигнуть истину, я напомню о некоторых современных женщинах, которые, оставшись вдовами, искусно управлялись со всеми делами по смерти мужей и несомненно доказали, что женскому уму под силу любая задача».

Глава 27

Кристина спрашивает у дамы Разума, изъявлял ли Господь желание облагородить женский ум приобщением к возвышенным наукам, и дама Разума отвечает

Выслушав все, что она столь убедительно разъяснила, я обратилась к ней со словами:

«Госпожа моя, Господь действительно явил большое чудо, дав столько сил тем женщинам, о которых вы рассказали. Но просветите меня также и насчет того, было ли угодно Госпо­ду, осыпавшему женщин столь многими милостями, почтить их и таким достоинством, как способность к глубокому по­знанию и постижению высоких материй, наделил ли он их достаточно развитым для этого умом. Мое сильное желание узнать это объясняется тем, что, по утверждению мужчин, женскому уму доступно лишь малое знание».

Она отвечала: «Дочь моя, из моих прежних объяснений ты должна была понять, что утверждение это несправедливо. Но чтобы яснее тебе это показать, я приведу еще один довод. Если бы в обычае было посылать в школу дочерей, как и сы­новей, то не сомневайся, что они учились бы столь же усерд­но и понимали бы тонкости всех наук и искусств столь же хорошо, сколь и сыновья. Но, как я уже говорила, с женщи­нами случилось так, что, будучи слабее и деликатнее телосло­жением, чем мужчины, они оказались менее способными к выполнению многих обязанностей, а потому их ум более широк и проницателен, нежели они могут проявить».

«Что вы говорите, госпожа моя? Не сочтите неуважитель­ной мою просьбу, расскажите об этом более обстоятельно. Уверена, что мужчины никогда не признают справедливость вашего мнения, если оно не будет хорошо обосновано. Ведь, по их мнению, всякому нормальному человеку ясно, что муж­чины знают больше, чем женщины».

Она спросила: «А известно ли тебе, почему женщины знают меньше?»

«Нет, госпожа моя, я жду разъяснений».

«Без всякого сомнения, потому, что они не принимают Участия в разнообразных трудах, а сидят дома и занимаются хозяйством, тогда как для разумного существа нет ничего более поучительного, чем участие и опыт во многих делах».

«Госпожа моя, но если женский ум столь же способен учению и постижению наук, сколь и мужской, то почему женщины не стремятся знать больше?»

Она ответила: «А потому, дочь моя, что люди не нуждают­ся в привлечении женщин к тем делам, которыми, как я го­ворила, поручено заниматься мужчинам. Для женщин же до­статочно выполнения предопределенных им обычных обязан­ностей. Но что касается суждения, будто всем известно, что женщины знают меньше мужчин и что у них, значит, меньше способностей к познанию, то стоит посмотреть на деревен­ских мужчин, занятых обработкой земли, или на тех, что живут в горах. Ты обнаружишь, что во многих местах мужчи­ны из-за своего тупоумия совершенно дикие. Несомненно однако, что Природа наделила их теми же телесными и умственными способностями, что и наиболее ученых и мудрых мужей. Различие же объясняется неодинаковой образованнос­тью, хотя, как я говорила, среди и мужчин, и женщин есть от природы более умные и менее умные».

Глава 43

Кристина спрашивает у дамы Разума, присуще ли женщинам естественное благоразумие, и дама Разума ей отвечает

И я, Кристина, сказала ей: «Госпожа моя, воистину я те­перь ясно вижу, что Господь – да будет славен он в веках! — соблаговолил одарить разумных женщин способностью позна­вать, понимать и хранить в памяти все доступные уму вещи, Знаю, что немало есть людей со столь проницательным умом, что они могут изучить и понять все представляющееся их взору; есть немало и столь сообразительных и быстрых на обобщения, что любая область знания открыта для них, и благодаря страсти к наукам они обретают необычные позна­ния. Но я недоумеваю, когда известные ученые, даже наибо­лее сведущие и именитые, проявляют столь мало благоразу­мия в своих нравах и поступках. Ведь науки, преподаваемые в школах, несомненно, учат и помогают быть добродетель­ным. Если вы не возражаете, госпожа моя, я была бы рада ус­лышать от вас, способен ли женский ум, который, как я по­нимаю благодаря вашим разъяснениям и собственному опыту, вполне может постигать и усваивать сложные предметы школьных наук, столь же быстро овладевать тем, чему учит благоразумие. Иначе говоря, в состоянии ли женщины рас­суждать о том, что можно делать и чего нельзя, усвоив при­меры из прошлого и собственной жизни, и обрести таким об­разом, мудрость, необходимую для повседневной жизни, и предусмотрительность в отношении будущего? Как мне кажет­ся, всему этому учит именно благоразумие».

«Ты права, – сказала она, – но благоразумием, которое ты упоминаешь, наделяет Природа, и одних более, а других менее щедро. Однако люди не получают от Природы знаний, которые могли бы совершенствоваться одновременно с при­родным благоразумием в тех, кто им обладает. А развивать в себе оба этих качества намного сложнее и труднее, чем толь­ко одно из них. Поэтому я считаю, что человек, наделенный природным благоразумием, которое я называю также природ­ным рассудком, и приобретший благодаря ему еще и знания. достоин особой хвалы за свое совершенство. Но часто люди, как ты сама заметила, имея одно из этих качеств, не облада­ют другим, поскольку одно является даром божьим, ниспос­ланным через природу, а другое приобретается долгим уче­нием, и оба они являются благом. Некоторые предпочитают природный рассудок, пренебрегая знаниями и полагая, что это лучше, нежели обширные знания при малом разуме. По этому поводу существует много разных мнений и возникает немало вопросов. Одни могут сказать, что наибольшее благо достигается при выборе того, что более всего содействует об­щественной пользе и выгоде; другие скажут, что большие по­знания из разных наук полезнее сколь угодно большого при­родного рассудка, поскольку природный рассудок существует, пока жив человек и со смертью его погибает. Приобретенные же знания, напротив, надолго переживают человека благодаря славе, которую они могут ему снискать, поэтому полезно по возможности обучать других и сочинять книги для будущих поколений. В этом случае познания не умирают вместе с че­ловеком, в чем можно убедиться на примере Аристотеля и других, чьи учения обошли весь мир и оказались для него более полезными, чем благоразумие всех людей прошлого и настоящего без обретенных знаний. Правда, с помощью одно­го благоразумия люди, бывало, хорошо управляли различными королевствами и империями, поддерживая в них порядок. Но все это тем не менее преходяще и со временем исчезает, зна­ния же остаются навсегда.

Все эти вопросы я оставляю без окончательного ответа, предоставляя другим заниматься ими, поскольку они не имеют отношения к строительству нашего Града, и хочу вернуться к твоему вопросу, есть ли у женщин природное благоразумие. Конечно, есть. И ты знаешь это как из моих слов, так, в общем, и из собственных наблюдений за поведением женщин, когда они исполняют предписанные им обязанности. Но будь осторожна при оценке благоразумия, ибо все или большинство женщин столь усердны, внимательны и заботливы, занимаясь хозяйством и обеспечивая себя всем необходимым по своему разумению, что нередко вызывают возмущение своихбеспечных мужей. Те думают, что жены принуждают и застав­ляют их делать гораздо больше, чем они обязаны, и говорят что жены хотят быть расторопнее мужей, чтобы все дела взять в свои руки. А потому многое из того, что женщины говорят мужьям из добрых побуждений, теми оборачивается против них.