Метод и путь, ведущий к свободе и добродетелям, Диоген обозначает понятиями - "аскеза", "усилие", "тяжкий труд". Тренировка души и тела до готовности противостоять невзгодам стихии, умение господствовать над похотями, более того, презрение к наслаждениям - фундаментальные ценности киников, ибо удовольствия не только расслабляют тело и душу, но серьезно угрожают свободе, делая человека рабом своих привязанностей. По этой же причине осуждался и брак в пользу свободного сожительства мужчины и женщины. Впрочем, киник также находится вне государства, его отечество - целый мир. "Автаркия", т.е. самодостаточность, апатия и безразличие ко всему суть идеалы кинической жизни.
Одним из учеников Диогена и видным представителем кинизма был Кратет. Жил до начала III века до н.э. Он подтвердил установку, что богатство и слава суть далеко не ценности, а для мудреца - просто зло, блага же "бедность" и "невежество". "продав свою часть наследства, - сообщает один древний источник, - он выручил 200 талантов и раздал их согражданам. Он оставил свои пастбища и овец, а последний грош бросил в море. Банкиру же оставил распоряжение, что если его дети останутся невеждами, то отдать им деньги с его счета, если же станут настоящими философами, то тогда его деньги отдать нуждающимся, ибо в этом случае им не понадобится решительно ничего".
Киник должен быть аполитичным, "apolis". Полис неприемлем, для мудреца нет и не должно быть никакого прибежища. Александру, который спросил Кратета, не желает ли он видеть свой родной город заново отстроенным, он ответил: "А зачем? Придет другой Александр и все разрушит". "Моя родина, - писал Кратет, - не одна только башня, крыша, но то место, где возможно жить пристойно, так что любая точка универсума - мой город, мой дом".
Кратет женился на Гиппархи и вместе с ней апробировал кинический образ жизни. Его отношение к браку как социальному институту он выразил так, что "отдал бы дочь замуж для пробы только на тринадцать дней".
В начале III века до н.э. киники становятся популярными, особенно в Александрии. В это время гвардия киников пополняется такими именами, как Бион с Борисфена, Менипп из Гадеса, Телес, Менедем.
Киники этого периода публиковали небольшие проповеди, указывающие, как легко обойтись без материальных благ, каким счастливым можно быть, вкушая самую простую пищу, как тепло может быть зимой без дорогих одежд, как глупо чувствовать привязанность к родной стране или горевать, когда умирают твои дети или друзья.
"Смерть моего сына или моей жены, - говорит Телес, один из киников-популяризаторов, - не причина для того, чтобы я стал пренебрегать самим собой, все еще живым, и перестал бы присматривать за своим имуществом". С этого момента становится трудным чувствовать какую-либо симпатию к простой жизни, которая сделалась слишком уж простой.
Телес говорит богачу: "Ты даешь щедро, а принимаю мужественно, не пресмыкаясь, не роняя никогда своего достоинства и не ворча". Очень удобное учение! Популярный цинизм учит не отказу от благ этого мира, а лишь некоторому безразличию к ним. Что касается тех, кто берет взаймы, то цинизм всячески преуменьшает его обязательства по отношению к заимодавцу. Видно, как слова "циничный", "циник" приобрели свое теперешнее значение.
Во времена популярного кинизма возникает кодификация "диатриб". Диатриба - короткий диалог популярного характера этической направленности, написанный часто язвительным языком, с сарказмом. По существу, речь идет о кинизированном сократическом диалоге. Литературными моделями стали композиции Мениппа; Лукиан немало вдохновлялся ими, как и латинская сатира в лице Луцилия и Горация.
Жизненная энергия кинизма не иссякла и в эпоху империи, и новый импульс поддержал его развитие вплоть до IV века н.э. Говоря о кинизме, необходимо помнить о трех компонентах этого особого явления духовной жизни древнего мира:
1) "кинической жизни",
2) "кинической доктрине",
3) "литературной форме", кусачей манере выражаться. Что касается последнего момента, то лучшее из "диатриб" уже было создано в первые века эллинистической эпохи, в жанре, ставшем незаменимым.
Относительно второго момента, кинической доктрины, то необходимо отметить, что вновь объявившиеся киники не могли претендовать на открытия, ибо уже Диоген достиг предела радикализма. Оставались две возможности:
воспроизвести кинизм на общей платформе с другими течениями, со стоицизмом, в частности, вводя религиозные и даже мистические настроения новой эпохи;
переосмыслить радикализм первоначального кинизма, ограничив его эпатирующую страсть к свободе.
Первым путем пошли Деметрий и Дион Хризостом в I веке н.э., вторым - Эноман, Демонат, Перегрин Протей во II веке.
Зато идеал "кинической жизни" стал еще более привлекательным в эпоху империи. Образ Антисфена, основателя учения, мало-помалу уходил в тень, в фокусе были Диоген и Кратет. Это и понятно, ибо первый лишь отчасти практиковал Кинизм как образ жизни, но парадигматически это сделали "в живую" Диоген и Кратет. Справедливости ради следует сказать, что наряду с искренними попытками возродить киническую практику было немало авантюристов, внесших такие искажения, которые не могли не скомпрометировать идею.
И Эпиктет, и Лукиан видели множество карикатурных переодеваний и гнусных подделок под киников, в то время как подлинный идеал был доступен лишь немногим. Ситуация мало изменилась к IV веку, как это следует из писаний императора Юлиана. Он говорит, что киническое учение в подлинном своем духе есть универсальное и естественное, ибо не требует каких-либо специальных познаний, но основывается на двух началах:
познании самого себя;
презрении к суетным домыслам и следовании истине.
Однако среди современников он не находит воплощения этих максим, напротив, сплошь встречается поношение философии, самомнение ряженых киников, невежество, хамство и неотесанность. "Дорога, наикратчайшая к добродетели" для них - это проклинать богов и лаять на людей.
Смысл формулировок Диогена и Кратета, имевших грандиозный успех в свое тревожное время, состоял в отвержении Ир разоблачении великих иллюзий, двигавших поведением людей:
погони за удовольствиями;
очарованностью богатством;
страстного желания власти;
жажды славы, блеска и успеха.
Все это, по мнению киников, влекло к несчастью. Воздержание от этих иллюзий, апатия и автаркия - условия зрелости и мудрости. А в конечном счете, счастья, - этот тезис стал общим местом для всех философских течений эллинизма, как для "Стои" Зенона, так для "Сада" Эпикура, скептиков.
Кинизм оказался менее жизненным, относительно других философских течений, в силу: экстремизма и анархизма; неравновесия в основе; духовного убожества.
Экстремизм кинизма заключается в том, что осуждение ценностей или пристрастий, освященных традицией, и преследование их без соответствующего выдвижения взамен альтернативных ценностей решительно ничего не спасает.
Неравновесие в основе и нетрезвость духа киников состояла в сведении человека, в конечном счете, к животному началу, считая необходимыми потребностями животные, а значит, потребности примитивного человека, вместе с тем, запрашивая активность духовного плана, т.е. то, что примитивному человеку не доступно, поэтому сократовское "психе" было обречено.
Наконец, духовная нищета кинизма заключается не только в том, принижается наука и культура, но и в том, что философский аспект его редуцирован до такого уровня, на котором невозможно более никакое обоснование. Эмоциональное восприятие ценностей собственной миссии - единственное основание кинизма.
Древние называли кинизм наиболее краткой дорогой к добродетели. Однако, мы можем сказать, что кратких дорог в философии, как и в жизни, нет. Это явно обнаружилось в стоицизме, где "дорога к добродетели" уже длинна, и чтобы завоевать души, следовало переосмыслить кинизм.
В основу кинизма была заложена здоровая идея о поиске добродетели. В начале своего становления и во время расцвета школа киников не имела ничего общего с цинизмом, в основу которого легли проповеди популярных киников эпохи империи.
Однако в кинизме изначально было заложено немало противоречий, вызвавших закат учения.
Как уже говорилось, кинизм оказался менее жизненным, относительно других философских течений, в силу: экстремизма и анархизма; неравновесия в основе; духовного убожества.
Экстремизм и анархизм, предполагавшие крайнюю степень индивидуализации, сразу отчуждали это учение от общества и государства. Очень популярным это учение в изначальной своей форме не могло быть, так как оно отрицало все общепринятые ценности и традиции.
Призыв к животному началу человека в кинизме достиг экстремума. Отрицались духовные потребности человека, наука и культура.
Из всего выше сказанного можно понять, что кинизм вел не к добродетели, а в темноту и невежество, обрекавшие это учение на закат.
Древние называли Кинизм наиболее краткой дорогой к добродетели. Однако, мы можем сказать, что кратких дорог в философии, как и в жизни, нет. Это явно обнаружилось в стоицизме, где "дорога к добродетели" уже длинна, и чтобы завоевать души, следовало переосмыслить кинизм.
1. Асмус В.Ф. Античная философия: 3-е изд. - М.: Высшая школа, 1990. - 400с.
2. Кузнецов В.П., Кузнецова И.Д., Миронов В.В., Момджян К.Х. Философия: Учебник. - М.: Инфра-М, 2001. - 519с.
3. Рассел Б. История западной философии: Т1. - Новосибирск: Изд-во НГУ, 1994. - 464с.
4. Философия: учебник для вузов/ Под ред. проф. В.Н. Лавриненко, проф. В.П. Ратникова. - М.: Юнити-ДАНА, 2002. - 584с.
5. Философский словарь. М.: Политиздат, 1987.
6. Современная западная философия. Словарь. М.: Изд-во полит. литературы, 1991.