Как правило, выходцы из мещан обживали тыл, но среди них были и те, кто оказался в Красной армии и ЧК. Один екатеринославский юрист, оказавшись в городском ЧК, встретил там следователя тов. Ральфа, старого знакомого. До революции тот был театральным парикмахером, уволенным из театра по подозрению в краже. Теперь, прежде "запуганный и всегда полуголодный", он "превратился в изящно одетого комиссара, с золотой браслеткой на руке, с маникюром", имел золотой портсигар, наполненный папиросами, и маленький почти дамский браунинг для расстрелов прямо в кабинете. Чекист помог адвокату, благодаря которому сам избежал когда-то тюрьмы, выбраться на свободу. В 1920 г. в Киеве некто Агеев, комиссар по артиллерии XII армии, а до революции карточный шулер, обвинялся во взяточничестве, содержании игорных домов, разглашении за деньги приказов советской власти экономического характера. На суде подсудимый напирал на свои заслуги перед революцией, однако был приговорен к смертной казни.
Так что ошибался В.В. Маяковский, когда писал: "Утихомирились бури революционных лон. / Подернулась тиной советская мешанина. / И вылезло из-за спины РСФСР / мурло мещанина". Это случилось гораздо раньше.
Мещанство дало революции и новой власти не только перерожденцев. Среди профессиональных революционеров, идейных большевиков были выходцы из городских низов, не связанных с промышленным производством, например, Н.В. Фрунзе, С.М. Киров, А.С. Бубнов, Л.М. Карахан, В.М. Молотов, Н.И. Муралов, Ф.Ф. Раскольников, Я.М. Свердлов. Особенно много мещанок среди женщин-революционерок – некоторое образование и близость к очагам политической культуры делали из них "активных борцов за светлое будущее". Так, В.Н. Яковлева, в эмиграции она близко знала В.И. Ленина и Н.К. Крупскую, после революции с одинаковым успехом выполняла "различную советскую и партийную работу в Москве, Ленинграде и Сибири" во многих сферах – как в промышленности, так и в народном просвещении.
После окончания Гражданской войны писатели, "революцией призванные", взяли на себя миссию продолжения "не штыком, а пером" борьбы с контрреволюцией, к которой было отнесено и мещанство, как мелкобуржуазная культура, страшная своей серостью и массовостью, угроза "революционным завоеваниям". Продолжая традиции русской классической литературы и соединяя их с большевистской идеологией, М.А. Светлов, В.В. Маяковский, М.М. Зощенко, И. Ильф, Е. Петров высмеивали новых советских мещан. Они, дескать, и "желудки в панаме", и "механические граждане", одетые "не по-советски: добротно и солидно".
Но, преодолев все анкетные рогатки, именно горожане составили численное большинство служащих новых советских управленческих структур. Кто-то вступал в РКП (б) в расчете на дивиденды, кто-то по идейным соображениям, но все они в одинаковой степени стремились вырваться из нищенского существования, улучшить свои "бытовые условия". Благодаря их культурному влиянию советский бюрократический аппарат приобрел многие черты, позже обруганные как чуждые, но сыгравшие известную роль в преодолении сложных ситуаций 1930-40-х гг. Внутренняя сплоченность группы "сработавшихся" чиновников, невыдача "своих", взаимовыручка вплоть до "рука руку моет", высокая работоспособность и личная преданность начальнику-покровителю, как ни оценивай, но это черты советской командно-административной системы. С годами многое изменилось в СССР, но барды-шестидесятники все равно продолжали прославлять бессеребряничество, а советские поэты-песенники – "беспокойные сердца". С борьбы против "мещанства и равнодушия" начинались многие реформы и общественные движения.
"Мещанство – реальная угроза для любого государства". Это уже совсем свежее суждение одного из борцов за восстановление морально-нравственных традиций. "Осквернение духовных высот русской культуры, открытое глумление над дорогими истинно русскому человеку святынями, разрушение национальных традиций, складывавшихся веками" – вот что сейчас считается мещанством, толкающим народ к вырождению, а Россию – к пропасти. "Нас неуклонно теснят сплошные торговые ряды – чужие, самодовольные лица, с трудом выговаривающие русские слова, нагло цокающие языком и щелкающие пальцами", продолжает полемист, и мы понимаем, что это уже совсем другая тема. Цепь символов: погоня за наживой и достатком – рынок – торгующие на рынке лица нерусской национальности, таков логический прорыв из старого образа к задачам и лозунгам сегодняшнего дня. Социальный мираж живет и все дальше мигрирует от жизни. Итак, вглядевшись не в мифы, а в реальное бытие, придем к суждению: существование слоя индивидуалистического, довольствующегося весьма малым, уберегало (когда могло) страну от сильных встрясок. То, что называют мещанством, выполняло в обществе роль балласта – тормозило, но не давало перевернуться, когда слои с широким социальным зрением стремились, не считаясь с реальностью, к лучшему будущему[2].
В толковом словаре Даля дано следующее определение: "мещанин - горожанин низшего разряда, состоящий в подушном окладе и подлежащий солдатству; к числу мещан принадлежат также ремесленники, не записанные в купечество"; по словарю Ефремовой мещане - "городское сословие, преимущественно состоящее из мелких торговцев, ремесленников, низших служащих и т.п. в Российском государстве до 1917г. " По "Жалованной грамоте городам" (1785г) наименование "мещане" имело три значения:
1) городовые обыватели,
2) среднего рода люди ("среднего рода людей или мещан название есть следствие трудолюбия или добронравия, чем и приобрели отличное состояние"),
3) мелкие торговцы и ремесленники.
Слово "мещанин" за годы Советской власти приобрело стойкий негативный смысл, стало нарицательным. Например, братья Стругацкие характеризуют мещанина, как индивидуалиста, эгоиста, довольного собой и всегда уверенного в себе, недоступного для идей глупца; он ленив интеллектуально, уверен, что смысл жизни заключается в удовольствиях и развлечениях, а работа является лишь средством к добыванию денег и славы. А.М. Горький замечает: "одно из свойств мещанской души - раболепие, рабье преклонение перед авторитетами". Большая Советская энциклопедия: "мещанами называют людей, взглядам и поведению которых свойственны эгоизм и индивидуализм, стяжательство, аполитичность, безыдейность".
Вглядевшись не в мифы, а в реальное бытие, придем к суждению: существование слоя индивидуалистического, довольствующегося весьма малым, уберегало (когда могло) страну от сильных встрясок. То, что называют мещанством, выполняло в обществе роль балласта – тормозило, но не давало перевернуться, когда слои с широким социальным зрением стремились, не считаясь с реальностью, к лучшему будущему.
1. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Т.2. - М., 1956. - С.373.
2. Морозова О. Мещанство и русская революция: судьба одного культурного стереотипа // Ростовская электронная газета №16 (179), 25.11. 2008
3. Рыбаков К. Плохо ли быть мещанином? // Школа жизни № 12, 15.03. 2007
4. Уваров В. Мещанство // Грани эпохи № 28, 2006
[1] Уваров В. Мещанство // Грани эпохи № 28, 2006
[2] Морозова О. Мещанство и русская революция: судьба одного культурного стереотипа // Ростовская электронная газета №16 (179), 25.11.2008.