Оглавление
Введение. 3
1.Понятие «бытие»: философский смысл. 5
2. Экзистенциальные истоки проблемы бытия. 6
3. Бытие: единство мира. 8
3.1 Античность: поиски «вещественных» первоначал. 8
3.2 Бытие как «чистая» мысль: начало онтологии. 10
3.3 Античные оппоненты проблемы бытия. 12
3.4 Тема бытия в судьбе европейской культуры.. 13
3.5 Новое время: отказ от онтологии и субъективизация бытия. 15
3.6 Отождествление бытия с физической природой. 16
Заключение. 18
Список литературы.. 20
Философские понятия нередко предельно абстрактны. Иначе говоря, они несут в себе некое умозрительное содержание. Вот, скажем, понятие «бытие». Оно происходит от слова «быть» (наличествовать, присутствовать) и обозначает беспредельную реальностъ – все, что нас окружает, независимо от конкретных объектов. Все, что есть, укоренено в жизни – реки, пустыни, горы, космос, культура – можно назвать «бытием». Итак, бытие – это философская категория, которая обозначает прежде всего существование в мире. Бытию противостоит наше сознание. Платон, возможно, первым в европейской философии задумался над вопросом: что же первично? Ответ мыслителя был однозначным: сознание первично, оно породило мир. Еще Сократ рассуждал о том, что познание есть припоминание. Сначала в мире царила некая истина, мир идей. Изначально существовали некие зрительные образы, духовные абстракции. Затем они превратились в вещи, предметы. Раньше, чем появилось «море», уже существовал некий образ моря, его «идея».
Платону возражали многие философы: нет, сначала появилось вещество, предметы. То, из чего устроен мир, можно назвать философским понятием «материя». Конкретное, естественнонаучное представление о материи меняется, преобразуется. Поначалу думали: все, что составляет Вселенную, состоит из атомов. Потом оказалось, что есть гораздо более мелкие частички. Однако каким бы ни был мир с точки зрения физиков, философы обозначают реальность мира одним словом «материя». Итак, что было вначале – материя или сознание? Таков основной вопрос философии. Вообще понятие «основной вопрос философии» ввел в европейскую мысль Фридрих Энгельс (1820–1895). Анализируя историю западной философии, он обратил внимание на такой факт: мыслители, независимо от того, что они изучали – природу, общество, культуру, человека, – брали за основу нечто исходное, которое, по их мнению, и можно назвать первичным. Тех философов, которые исходным началом признавали материю, стали называть материалистами, тех же, которые исходили из идеи, – идеалистами. «Философы, – писал Ф. Энгельс, – разделились на два больших лагеря сообразно тому, как отвечали они на этот вопрос. Те, которые утверждали, что дух существовал прежде природы… – составили идеалистический лагерь. Те же, которые основным началом считали природу, примкнули к различным школам материализма».
«Бытие» – одно из центральных понятий философии на протяжении ее истории. Обыденное мышление воспринимает термины «быть», «существовать», «находиться в наличности» как синонимы. Но философия, воспользовавшись термином естественного языка «быть», придала ему категориальный статус, т.е. перешла от вопроса о существовании мира «здесь» и «сейчас» к вопросу о вечных и всеобщих гарантиях такого существования. Решение такого рода вопросов предполагает умение мыслить, отвлекаясь от конкретных предметов, их признаков и свойств.
Введение любой философской категории нельзя рассматривать как результат игры ума того или иного мыслителя. Все великие философы вводили новые категории для обозначения и одновременно решения какой-то реальной проблемы. Мир сам по себе не озадачен проблемами, т.е. мыслями по поводу каких-то трудностей. Например, природа не рефлектирует по поводу собственных стихий и катаклизмов: они становятся проблемами для человека. Но люди в ходе своей жизнедеятельности создают и свои собственные проблемы, как личные, так и всеобщие, касающиеся всего рода человеческого.
Какие же человеческие проблемы описывает и объясняет категория «бытие»? Комфорт человеческого существования предполагает опору на некоторые простые и естественные предпосылки, которые понятны сами собой и не требуют специальных обоснований. Среди таких универсальных предпосылок самой первой является уверенность людей в том, что при всех видимых изменениях, происходящих в природе и мире в целом, существуют какие-то гарантии его сохранения как стабильного целого. История человечества демонстрирует извечное стремление людей отыскать такие опоры своего существования, которые блокировали бы в его повседневном сознании ужас, связанный с мыслями о возможности ежеминутной гибели мира. И каждый раз, когда начиналось сомнение в прочности такого рода опор, привычные данности реальной жизни становились предметом специального размышления, переходя из ранга чего-то само собой разумеющегося в ранг проблем отыскания новых установлений – опор.
Так, в дофилософский, мифологический период жизни греки видели гарантии стабильности мира как единого целого в традиционной религии, связанной с богами Олимпа. Но первые философы стали разрушать связь личности с преданиями, традицией, поставив под вопрос безусловность самих традиций и веры в Олимп. Философия ввергала древнего грека в пучину сомнения относительно возможности видеть в олимпийских богах гарант стабильности мира, разрушив тем самым основы и нормы традиционного спокойного быта. Мир и Вселенная уже не казались столь прочными и надежно существующими как прежде: все стало шатким, ненадежным, неопределенным. Античные греки потеряли жизненную опору. Современный испанский философ Ортега-и-Гассет отмечал, что тревога и страх, которые испытывали люди, потерявшие опору жизни, надежный мир традиций, веру в богов, были несомненно ужасными, тем более, что в древности страх – это самое сильное переживание. В этой ситуации необходим был поиск новых прочных и надежных оснований жизни людей. Им нужна была вера в новую силу. Философия и начала поиски новых оснований мира и человека, ввела проблематику бытия, придала этому термину, взятому из греческого разговорного языка, категориальный смысл1.
Категория «бытие» обретет свою адекватность только в IV в. до н.э. в философии Парменида и Гераклита, но ее становление начинается много раньше – с милетской школы.
Греческая философия, разрушив связь личности с преданиями, традицией, совершила по сути всемирно-исторический переворот: она открыла гражданина мира, предложив иные, нетрадиционные, предельные основания стабильности единства мира. Эти основания объединяли сознание всех людей на основе космического, всеобщего, а не локальных родовых мифологических традиций.
Ещё в VI в. до н.э. философы милетской школы Анаксимандр, Анаксимен впервые начали критику мифологической картины мира и вместо богов Олимпа предложили в качестве оснований мира и космоса стихии и светила, возникшие из единого правещества, которое само мыслилось как высшее и абсолютное «божество». Другой представитель этой школы – Фалес – нанес также сокрушительный удар по национально-охранительным воззрениям греков, объявив, что предельным основанием всего существующего является вода – это то, что никак не связано с родом и традицией, ибо речь идет не о конкретной воде, а о воде вообще, которая не может быть «своей» или «чужой».
Разрушая всякие национально-охранительные культурные традиции, первые философы устремились в поиски единого безличного начала всего, что есть в мире, отказавшись при этом от традиционных воззрений на первоначала, связанных с богами Олимпа. В ходе этих поисков шло разрушение мифа – основного мировоззрения греков. Гегель, оценивая вклад Фалеса в становление философии, отмечал, что в положении, гласящем, что вода есть первопричина всего, «успокоена дикая, бесконечно пестрая гомеровская фантазия, положен конец взаимной несвязности бесчисленного множества первоначал», что характерно для мифа. (Говоря о «гомеровской фантазии», Гегель имел в виду греческого поэта Гомера, автора «Илиады» и «Одиссея», жившего в VIII в. до н.э.). «Вода» Фалеса, выступающая в роли всеобщей сущности, есть что-то бесформенное, не похожее на то конкретное ощущение, которое получают люди, видя реальную воду. Фалес представил «воду» как начало начал, как нечто «чисто общее», но одновременно остающееся особенным (Гегель).
Первые философы видели гарант существования любой вещи мира в том, что она рассматривалась как момент единства, в качестве которого могли выступать вода, воздух, огонь, апейрон и т.д. Т. е. природа единства была не существенна: главное в том, чтобы это единство было устойчивым и находящимся вне пределов компетенции олимпийских богов. Бунт против божественной воли Олимпа был вызван осознанием ее непредсказуемости. Любая непредсказуемость страшна, ибо не дает гарантий прочного и устойчивого существования мира. Ведь боги Олимпа вели себя как люди на земле: ссорились, мстили, соблазняли, льстили, прибегали в достижении своих целей к коварным методам и т.д. Их гнев и любовь были капризны, и предсказать их действия было очень трудно. Вода, воздух, апейрон, земля, атомы в силу своей безличности порождали мир вещей и процессов по необходимости, исключающей господство случая, произвола, непредсказуемости.
Следует учесть, что хотя философы милетской школы предлагали в качестве предельных оснований мира нечто, что имело «натуральность», «вещественность», они заложили основы логического определения начал. В их построениях присутствует наивная логика, или, как писал Гегель, натуральная логика. Логическое здесь еще не мысль как таковая, а всеобщий (в этом смысле – логический) способ объяснения природы вещей. Философы, реализуя поиск стабильности и единства мира, предлагали всеобщие и предельные его основания, которые даны не столько чувствам, сколько уму. Они пытались проникнуть в подлинный мир, который был дан только очам разума. Философствование о первых началах – это свидетельство ума об иной реальности, не тождественной той, в которой живет конкретный человек. Не случайно философ Демокрит (V в. до н.э.), согласно преданиям, выколол себе глаза, чтобы чувственно-образное восприятие окружающего мира не мешало уму «видеть» подлинный мир. Можно сказать, что все первые философы были как бы в состоянии разной степени самоослепления: физическим глазам даны конкретные вода, воздух, огонь и т.д., а они признавали в качестве первооснов как бы идеи этих земных стихий.