Спиноза отрицает объективность случайности. Случайных событий и случайных вещей не может быть, потому что существование каждой единичной вещи зависит не столько от ее индивидуальной сущности, сколько от непрерывного сцепления бесконечного ряда других вещей, других причин, разрушающих данную вещь. Поскольку каждая единичная вещь, каждый модус включен в бесконечную цепь причин, в цепь бесконечной детерминации, случайность не может иметь места.
Спиноза отрицает случайность и признает только необходимость. Вся природа, согласно Спинозе, представляет собой бесконечный ряд причин и следствий, которые в своей совокупности составляют однозначную, однопорядковую необходимость. Поэтому все в мире, говорит Спиноза, сохраняет "вечный, прочный и неизменный порядок", т.к "вещи не могли быть произведены богом никаким другим образом т ни в каком другом порядке, чем произведены". Таким образом, философ развивает здесь законченный механистический детерминизм, который, будучи распространен на область человеческой деятельности, приводит к выводам фатализма.
Прочные и неизменные законы мира Спиноза именует "решением и величием бога" (DecretaDei), божественным промыслом, неоднократно заявляя, что "все предопределено богом".
"Бог есть… причина бытия… вещей".
"Вещь, которая определена к какому-либо действию, - читаем мы, - необходимо определена таким образом богом, а не определенная богом сама себя определить к действию не может", и поэтому "только от постановления и воли бога зависит, чтобы каждая вещь была тем, что она есть".
Хотя Спиноза и доказал бессмысленность религиозных представлений о боге, как о существе, стоящем вне природы и над природой и диктующем свои законы, сам он прибегает к понятию "божественного предопределения". Но это понятие не имеет у Спинозы никакого религиозного смысла, а выражает лишь слабость, механическую ограниченность его материализма, в особенности метафизическое, антиисторическое понимание им детерминизма.
Понятие божественного предопределения в сущности есть лишь синоним механистического фатализма спинозовской системы.
Сам Спиноза указывает: "необходимость есть не что иное, как предначертание бога (DecretumDei)", и поэтому "говорим ли мы, что все происходит по законам природы или что все устраивается по решению и управлению божию, - мы говорим одно и то же".
Признав одушевленность свойством всей природы, философ сознает, что в действительности кроме животных лишь в человеке реально проявляется второй атрибут субстанции-мышления. Поэтому все единичные вещи, все модусы ведут себя только как "вещи протяженные", и лишь в поведении человека обнаруживается, что он является не только "вещью протяженной", но и "вещью мыслящей".
Сложность человеческого организма есть результат деятельности человеческой души, которая, согласно Спинозе, не есть какая-то особая, совершенно отличная от тела сущность. Душа - это совокупность мыслительных способностей человека, не ANIMA, aMENS (в связи с чем это латинское слово часто передается в русском переводе словом "дух"). Человеческая душа - лишь одно из проявлений, один из модусов атрибута мышления, частица "бесконечного разума бога".
Спиноза считал невозможным подчинить законам механики человеческого мышления и волю, объявив их проявлениями особой духовной субстанции.
И если у Декарта воля была противопоставлена разуму, иррациональна, от у Спинозы она вполне рациональна, она равна разуму. "Воля и разум, - говорит Спиноза, - одно и то же".
Рассудочное познание, объявляемое Спинозой независимым от чувственного, совершается посредством умозаключений, основу которых составляют общие понятия. При этом умозаключение Спиноза понимает лишь как дедуктивное, рассматривая его как порождение одних адекватных идей другими.
Разум включает в себе и третий, высший ряд познания - интуицию.
Интеллектуальная интуиция - есть высшее проявление рациональных способностей человека. Она основывается на четвертом способе восприятия, при котором "вещь воспринимается единственно через ее сущность или через познание ее ближайшей причины".
Разуму свойственен правильный взгляд на мир, постижение вещей в их "первых причинах", так, как они существуют "в себе". Разум видит необходимость всех конечных вещей. Лишь воображению, основанному на чувственном познании, вещи представляются случайными. Основной признак случайности - неспособность воображения определить во времени продолжительность их существования, его представление о неопределенной продолжительности единичных, конечных вещей. Разум же воспринимает вещи не столько с точки зрения длительности (subspeciedurationis), т.е. в аспекте времени, столько "под некоей формой вечности" (subspecieaeternitatis).
Спинозовское учение неразрывно связано и с его учением об аффектах, переживаниях человека.
Аффектом Спиноза называет как состояние человеческой души, имеющей смутные или ясные идеи, так и связанное с этим состояние человеческого тела. Человек, как и всякая вещь, подчеркивает Спиноза, стремиться пребывать в своем существовании и сохранять его. Аффект, является одновременно и душевным и телесным состоянием, есть выражение этого стремления человека к самосохранению. В аффектах, таким образом, конкретизируется детерминация человека, его положение в качестве сложного модуса среди других модусов.
Основных аффектов три:
удовольствие, или радость, неудовольствие, или печаль, и желание. В действительности аффектов бесчисленное множество, они могут слагаться друг с другом многочисленными способами, образуя все новые виды аффектов и страстей. Аффекты сложны тем, что вызываются не только природой того или иного объекта, но и природой самого объекта, человека, в котором эти аффекты возникают. Аффекты сугубо индивидуальны.
Спиноза не ставит знак равенства между аффектом и страстью. Любая страсть есть, безусловно, аффект, но не всякий аффект есть страсть. Страстью является лишь те пассивные аффекты, которые связаны со смутными, неадекватными идеями, т.е. аффекты, возникающие на основе чувственного познания. И бессилие человека в борьбе со своими страстями Спиноза называет рабством, потому что в аффектах, в особенности в страстях, выражается не столько человеческое могущество, сколько могущество и власть над ним природы. Однако эта власть природы над человеком не абсолютна, т.к. "сила каждого аффекта определяется соотношением могущества внешней причины с нашей собственной способностью".
Рассудок и интуиция призваны у Спинозы освободить человека от подчинения его страстям, решить проблему необходимости и свободы.
В системе мировоззрения Спинозы значительное место занимают его атеистические воззрения. Их основой является спинозовский материализм с его учением о единой субстанции-природе, исключающем бога как сверхестественное существо, творящее природу и управляющее ею. Материализм Спинозы замечателен тем, что он приводит к атеистическим выводам, что свойственно не всякому материализму.
Продолжая традиции античного материализма и атеизма, Спиноза указывает, что причиной возникновения религиозных предрассудков людей является страх. "Страх, - пишет он, - есть причина, благодаря которой суеверие возникает, сохраняется и поддерживается", "все то, что когда-либо почиталось из ложного благочестия, ничего, кроме фантазий и бреда подавленной и робкой души, не представляю".
Таким образом, религиозные суеверия порождаются страхом, в основе которого лежит неумение людей объяснить явление природы их естественными причинами.
Спиноза разоблачает и опровергает те средства, с помощью которых пытаются доказывать "истинность" религии. Наибольшую роль из этих средств играли "чудеса". Спиноза рассматривает "чудеса" как результат невежества, незнания истинных причин явлений. "Чудо, будет ли оно противо- или сверхестественно, есть чистый абсурд".
Спиноза доказывает, что нет никаких чудес и в "священном писании". Значение "Богословско-политического трактата" Спинозы в особенности состоит в том, что здесь впервые была дана научная критика "священного писания", Библии.
В своих исследованиях Спиноза пришел к выводу, что автором Пятикнижия (древнейшая часть ветхого завета) никоим образом не мог быть Моисей, которому оно приписывается. Спиноза устанавливает что "священные книги" были написаны не одним автором, а многими и причем в разные времена.
В своей критике религии Спиноза не только вскрывал гносеологические корни религиозных суеверий, но иногда приближался к пониманию если не социальной, то политической роли религии.
"Под видом религии, - пишет Спиноза в "Богословско-политическом трактате", - народу легко внушается… почитать своих царей как богов", т.к "высшая тайна монархического правления и величайший его интерес заключается в том, чтобы держать людей в обмане, а страх, которым они должны быть сдерживаемы, прикрывать громким именем религии, дабы люди за свое порабощение сражались, как за свое благополучие".
В "Богословско-политическом трактате" Спиноза с необыкновенной страстностью обрушился на религиозную нетерпимость, которая душит свободу мысли и научные исследования. Он гневно клеймит церковных мракобесов, "которые прямо презирают рассудок, отвергают разум и чураются его, точно он от природы испорчен, считаются взаправду - что горше всего - обладателями божественного света!".