Кроме этого агрессия обладает спонтанностью. И именно спонтанность делает её наиболее опасным из инстинктов. Если бы инстинкт был просто реакцией на внешние факторы, то положение человечества не было бы столь угрожающим, так как вызывающие реакцию стимулы с приличной долей успеха можно было бы элиминировать.
Одним из первых, кто подчеркивал спонтанность инстинкта вообще, был Зигмунд Фрейд. Он показал, что отсутствие или дефицит социальных контактов делают людей более агрессивными. Центральная нервная система не нуждается в стимуле, она сама продуцирует его, что и дает физиологическое объяснение спонтанности агрессивности, пишет К. Лоренц.
Следующий важный аспект теории К. Лоренца - понятие "ритуализация агрессии". Ученый приходит к выводу, что ритуализация в человеческом обществе присутствует в двух формах:
1. филогенетической, то есть является продуктом эволюции;
2. культурной, является итогом развития культуры.
В обоих случаях ритуал перестает нести в себе изначальную функцию коммуникации и начинает выполнять новую - сдерживание агрессии между представителями одного и того же вида. Ритуализированная агрессия служит хорошей внутригрупповой разрядкой напряжённости.
К. Лоренц считает человека одним из видов животных, эволюционировавшим из других видов. Поскольку наши тела и их физиология обнаруживают явное подобие с телами других животных, фундаментальное сходство должно быть и между нашими поведенческими схемами. Думать о том, что мы существенно отличаемся от них в силу нашего сознания или предполагаемой свободной воли, значит впадать в иллюзию.
Переходя от научного естествознания к вопросу о наличии агрессивного инстинкта у человека, первым делом К. Лоренц призывает человека понять, что он всего лишь часть природы, а не центр мироздания и "венец творения", противостоящий природе как "… нечто иное и высшее". Что же мешает человеку познать свою суть? И вот как К. Лоренц отвечает на этот вопрос. Три препятствия мешают человеческому самопознанию. Первое, самое примитивное - это образное восприятие. Именное образное восприятие, а точнее его особенности заставляют человека видеть в обезьяне не просто животное, а некое карикатурное подобие человека. Особенно, по утверждению самого К. Лоренца, это относиться к шимпанзе. Восприятие мешает человеку поверить в своё животное происхождение.
Второе препятствие самопознания - это неприятие человеком законов естественной причинности. Многие люди склонны предполагать, что их действия оправданы некими высокими целями, а не случайными причинами.
И, наконец, третья, и самая главная причина, препятствующая самопознанию - это наследие идеалистической философии, по крайней мере, в западной культуре, пишет К. Лоренц. Деление людей на "материалистов" и "идеалистов" вышло за рамки философского рассуждения. "Мир вещей, который идеалистическое мышление считает в принципе индифферентным в отношении ценностей, и мир человеческого внутреннего закона, который один лишь заслуживает признания ценности. Такое деление замечательно оправдывает эгоцентризм человека, оно идет навстречу его антипатии к собственной зависимости от законов природы и, потому, нет ничего удивительного в том, что оно так глубоко вросло в общественное сознание". [9]
Исходя из концепции К. Лоренца, опасность следует из неспособности людей контролировать социальные процессы именно из-за непонимания причин, которые являются преградой самопознанию. Человек с оружием в руках ведёт себя более неразумно, чем любое животное, что обуславливается переоценкой собственного поведения, которое исключается человеком из числа природных явлений.
Однако главной причиной возникновения агрессии К. Лоренц считает абстрактное мышление. Следуй человек своим природным инстинктам, ничего не случилось бы, но с тех пор как синантроп взял в руки камень и огонь он сразу обратил эти орудия против соплеменников. "Это доказывают находки на стоянках синантропа: возле самых первых следов использования огня лежат раздробленные и отчетливо обожженные человеческие кости". [10] Абстрактное мышление дало человеку почти неограниченную власть над окружающим и стало причиной выхода агрессии за рамки природного, а, следовательно, "полезного" инстинкта, что и было доказано К. Лоренцом на примере синантропов. Следующим фактором, бесповоротно повлиявшим на естественные адаптационные инстинкты человека (коим является и инстинкт агрессии) стала вербальная речь. Способность передавать надиндивидуальный опыт, культурное развитие человечества, повлекли за собой необратимые изменения в условиях человеческой жизни, приспособительная способность инстинктов потерпела крах, пишет К. Лоренц.
В противовес такому дару абстрактного мышления как вербальная речь, К. Лоренц ставит другое следствие того же мышления. И этот другой дар - та разумная ответственность, на которую и надеется ученый, в связи с возникшими для человечества опасностями. Рассмотрим, какие же опасности имеет в виду К. Лоренц.
Большая часть опасностей угрожает человеку лишь по одной причине, он не наделён "натурой хищника", он всего лишь миролюбивое всеядное безоружное существо. У человека нет ни когтей, ни клыков. Все хищники, по утверждению К. Лоренца, обладают сильнейшими механизмами торможения, и механизмы эти находятся в прямой зависимости от способности хищника наносить серьёзные повреждения своим жертвам. Таким образом, опасные хищники, например, львы и тигры, которых природа щедро снабдила всем необходимым для успешного умерщвления других живых существ (проворством, огромными когтями и зубами), имеют очень сильное сдерживающее начало, препятствующее нападению на представителей собственного вида, в то время как менее опасные существа - люди - обладают гораздо более слабым сдерживающим началом. Когда на заре истории человечества мужчины и женщины, действуя агрессивно против своих соплеменников, пускали в ход свои зубы и кулаки, отсутствие вышеупомянутых ограничений не было столь страшным и необходимым. В конце концов, вероятность того, что они могли нанести друг другу серьезные увечья, была относительно низкой. Однако технический прогресс сделал возможным появление оружия массового уничтожения, и в связи с этим потакание своим стремлениям представляет все большую опасность - под угрозой находится выживание человека как вида. Возникает резонный вопрос: почему же человечество до сих пор не уничтожило само себя? Ведь это стало возможным уже с появлением первых видов оружия. И вот какой ответ мы получаем от К. Лоренца: "Возможность открытий, изобретений и великий дар ответственности в равной степени являются плодами одной и той же сугубо человеческой способности, способности задавать вопросы. Человек не погиб в результате своих собственных открытий только потому, что он способен поставить перед собой вопрос о последствиях своих поступков - и ответить на него". [11] И далее К. Лоренц замечает интересный факт, по мере возрастания ответственности за убийство возрастает и легкость его совершения. В психике человека стреляющего из снайперской винтовки, не находится места "ужасу убийства" по той простой причине, что он просто не осознаёт содеянного, считает К. Лоренц. И справедливо замечает, что ни один психически нормальный человек не пошёл бы на охоту, если бы ему предложили растерзать дичь зубами и ногтями.
Ещё один фактор усиления агрессии - это, несомненно, скопление множества индивидов в небольшом пространстве. Находясь в постоянной непосредственной близости с себе подобными, ощущая движение большого города, человек становиться все более агрессивным, что подтверждают исследования социологов. При этом постоянное увеличение человеческого сообщества, социальные нормы и правила, которые диктуют нам определённое благожелательное поведение по отношению к окружающим приводят к невозможности выброса накопленной агрессии.
Дарованный людям во благо агрессивный инстинкт не находит адекватного выхода в современном обществе. Так что же может противостоять открытой агрессии или даже блокировать её? Вот как на этот вопрос отвечает К. Лоренц. Переориентирование агрессии на некие эрзац-объекты - самый простой и надёжный способ обезвредить её. Этот способ доступен каждому адекватно мыслящему человеку, способному хоть немного контролировать свои эмоции. Ещё один способ - сублимация, когда человек не просто переориентирует агрессию, но и направляет её в так называемых "мирных целях". Например, пишет статью о борьбе с коррупцией после ссоры с начальником. Ритуализированной формой агрессии у человека является спорт. Правила, которые необходимо соблюдать в спорте учат человека контролировать агрессивные импульсы. Наконец, К. Лоренц возлагает большие надежды на человеческое чувство юмора как средство усиления дружеских чувств, разоблачения обмана и снятия напряжения без потери рационального контроля. Юмор и знание могут, с его точки зрения, более всего способствовать цивилизации. Поэтому он и считает, что есть основания надеяться, что в будущем наша потребность в агрессии сведется к приемлемому уровню без устранения присущей ей важной функции.
И все же, исходя из положения о том, что агрессия является следствием инстинктивных, врожденных факторов, логически следует, что агрессивные проявления почти невозможно устранить. Ни удовлетворение всех материальных потребностей, ни устранение социальной несправедливости, ни другие позитивные изменения в структуре человеческого общества не смогут предотвратить зарождения и проявления агрессивных импульсов. Ни отсутствие раздражающих ситуаций, ни морально-мотивированный запрет не справятся с инстинктом человеческой агрессии. "Если бы какое-то вероучение на самом деле охватило весь мир, оно бы тотчас же раскололось по меньшей мере на два резко враждебных толкования (одно истинное, другое еретическое), и вражда и борьба процветали бы, как и раньше; ибо человечество, к сожалению, таково, каково оно есть". [12]