Однако нумерологическая сторона очень сильна в древней каббале, развита она и в пифагорейской школе. Это с новой силой доказывает, что тесная связь точных научных теорий со всем комплексом эзотерических знаний имеет древнейшую традицию. Однако связь эта своеобразная. Наука в современном ее понимании оформилась как способ рационального постижения мира, основанный на причинной зависимости. Она находилась в младенческом возрасте, тогда как система древнейших знаний изобиловала различными ответвлениями, в числе которых были и математика, и медицина, и геометрия, и география, и химия. Наука, или вернее древнейший ее прототип (преднаука), была вкраплением в оккультную сферу, как достаточно разработанную и полную систему знаний и сведений. Поэтому можно сказать, что связь науки и оккультизма генетическая, опирающаяся на происхождение.
Уникальность ситуации состоит также и в том, что развитие научного знания происходило не на основе нанесения жесточайших и непереносимых ударов по оккультизму в конкурентной борьбе, а на собственной, освещенной слепящим светом прожектора рационализма магистрали, где о существовании другого видения мира просто не упоминалось. Оно либо оттеснялось на периферию, либо вообще игнорировалось, замалчивалось, как не имеющее реального права на существование и равноправного голоса. В этой тиши «непризнанные науки» по негласному, неинституциональному соглашению могли претендовать на создание своей параллельной экстранаучной и разветвленной системы знания. Фронтальное противостояние науки и эзотерики отсутствовало, были лишь церковные и идеологические запреты и жесткое неприятие эзотерического способа воздействия на мир.
В современном мире распространение имеют около 30 видов оккультных наук, среди которых наибольшее признание имеет оккультная медицина, а герметизм считается древнейшей областью эзотерических знаний. Герметизм всегда воспринимался как обоюдоострый меч, он опирался на использование более тонких методов воздействия, чем материальные силы физической природы.
Комплексная оценка современной философии науки исходит из факта признания того, что в эпистемологии сегодня причудливо сочетаются многообразные концепции и подходы. Иногда они являются взаимоисключающими, как например, программа унификации науки Венского кружка и концепция личностного знания М. Полани; или же концепция роста научного знания, опирающаяся на модель эволюционной методологии, и методологический анархизм П. Фейерабенда, когда «допустимо все». Во многом различны и устремления от верификации к фальсификации, от экзальтированного эмпиризма - к интуитивизму и конвенционализму.
В 80-е гг. XX в. важной проблемой философии науки стала проблема разработки методологии обществознания. Это также было полным опровержением программы науки на первых этапах ее становления, когда бесспорную базу научных исследований составляли утверждения математики, физики, химии, отчасти биологии. Прямой перенос методологических процедур из сферы естествознания в область общественных наук представлялся некорректным в силу специфичности объекта - общества и наделенных сознанием и волей составляющих его индивидов. Модель дедуктивно-номологического объяснения, представленная и К. Поппером и К. Темпелем, мыслилась подходящей равным образом как в естественных, так и в социальных исследованиях, в частности в истории. Процедура объяснения указывала на факт существования общих законов. Особого внимания заслуживает попытка логико-методологической экспликации исторического материала. Так называемая семантическая модель научной теории Патрика Суппеса, американского логикам психолога (1922), опирается на идею тесной взаимосвязи философии и специальных наук. Из этого тезиса он делает вывод о том, что не существует специальных философских методов исследования, отличных от научных. Любая проблема переводится в ранг философской в силу ее значимости или же по причине ее парадоксальности. Самый выдающийся результат концепции Суппеса - обоснование и применение к эмпирическим наукам метода аксиоматизации, заключающегося в определении теоретико-множественного предиката, специфического для данной теории. Резко выступая против лапласовского детерминизма, он развивает вероятностную концепцию причинности и подвергает критике наивные концепции абсолютной достоверности и полноты знания.
В концепции американского философа и логика У. Куайна (1908-1997) выдвигается тезис «онтологической относительности», при котором предпочтение одних онтологии другим объясняется сугубо прагматическими целями. Наука рассматривается как одна из форм приспособления организма к окружающей среде, вводится оригинальное понятие «стимульного значения», означающее совокупность внешних стимулов, которые вызывают согласие или несогласие с произносимой фразой.
Все подобные новации, или «сюрпризы», переднего края философии науки требуют своего дальнейшего осмысления и фильтрации, чтобы выяснить, что же может нерастворимым осадком отложиться в философии науки как научной дисциплине. В центре ее внимания находится осмысление процессов синергетики, весьма актуальных в современных научных дискуссиях и исследованиях последних десятилетий. Ее характеризуют, используя следующие ключевые слова: самоорганизация, стихийно-спонтанный структурогенез, нелинейность, открытые системы. Синергетика изучает открытые, т. е. обменивающиеся с внешним миром, веществом, энергией и информацией системы. В синергетической картине мира царит становление, обремененное многовариантностью и необратимостью. Бытие и становление объединяются в одно понятийное гнездо. Время создает или, иначе выражаясь, выполняет конструктивную функцию.
Нелинейность предполагает отказ от ориентации на однозначность и унифицированность, признание методологии разветвляющегося поиска и вариативного знания. Она как принцип философии науки отражает реальность как поле сосуществующих возможностей. Принципиально важно, что к нелинейным системам относят такие, свойства которых определяются происходящими в них процессами так, что результат каждого из воздействий в присутствии другого оказывается иным, чем в случае отсутствия последнего.
Понятие синергетики получило широкое распространение в современных научных дискуссиях и исследованиях последних десятилетий в области философии науки и методологии. Сам термин имеет древнегреческое происхождение и означает содействие, соучастие или содействующий, помогающий. Следы его употребления можно найти еще в исихазме - мистическом течении Византии. Наиболее часто он употребляется в контексте научных исследований в значении: согласованное действие, непрерывное сотрудничество, совместное использование.
1973 г. - год выступления немецкого ученого Г. Хакена на первой конференции, посвященной проблемам самоорганизации, положил начало новой дисциплине и считается годом рождения синергетики. Он обратил внимание на то, что корпоративные явления наблюдаются в самых разнообразных системах, будь то астрофизические явления, фазовые переходы, гидродинамические неустойчивости, образование циклонов в атмосфере, динамика популяций и даже явления моды. В своей классической работе «Синергетика» он отмечал, что во многих дисциплинах, от астрофизики до социологии, мы часто наблюдаем, как кооперация отдельных частей системы приводит к макроскопическим структурам или функциям. Синергетика в ее нынешнем состоянии фокусирует внимание на таких ситуациях, в которых структуры или функции систем переживают драматические изменения на уровне макромасштабов. В частности, ее особо интересует вопрос о том, как именно подсистемы или части производят изменения, всецело обусловленные процессами самоорганизации. Парадоксальным казалось то, что при переходе от неупорядоченного состояния к состоянию порядка все эти системы ведут себя схожим образом.
Хакен объясняет, почему он назвал новую дисциплину синергетикой следующим образом. Во-первых, в ней «исследуется совместное действие многих подсистем... в результате которого на макроскопическом уровне возникает структура и соответствующее функционирование». Во-вторых, она кооперирует усилия различных научных дисциплин для нахождения общих принципов самоорганизации систем. Г. Хакен подчеркнул, что в связи с кризисом узкоспециализированных областей знания информацию необходимо сжать до небольшого числа законов, концепций или идей, а синергетику можно рассматривать как одну из подобных попыток. По мнению ученого, существуют одни и те же принципы самоорганизации различных по своей природе систем, от электронов до людей, а значит, речь должна вестись об общих детерминантах природных и социальных процессов, на нахождение которых и направлена синергетика.
Иногда прообраз синергетики видят в работе А. Богданова «Тектология, Всеобщая организационная наука» (1913- 1917). Тектология (от греч.) - учение о строительстве, труд, отстаивающий единственный всеобщий объединяющий принцип. Организация - исходный пункт анализа объяснительных моделей и практического преобразования. Основная идея тектологии предстает как единство законов строения и развития различных систем, «комплексов» независимо от того конкретного материала, из которого они состоят, - от атомных, молекулярных систем до биологических и социальных.
Богданов формулирует тезис об изоморфизме организационных систем - неорганических, органических и социальных, а также механизмов возникновения, сохранения и преобразования таких систем и организационных методов различных наук, способов комбинаторики элементов.