Правильный же метод должен быть эффективным именно в открытии нового. В отличие от Бэкона, который поставил в фокус своей методологии опытно-индуктивные исследования и апеллировал к опыту и наблюдению, Декарт обращался к разуму и самосознанию, а свою методологию ориентировал на математику. Методологические изыскания Картезия шли рука об руку с математическими. Прежняя наука выглядела, по Декарту, так как древний город с его внеплановыми постройками, среди которых, впрочем встречаются и здания удивительной красоты, но в котором неизменно кривые и узкие улочки. Новая наука должна создаваться по единому плану и с помощью единого метода. У Декарта этот метод носит название "универсальной математики", поскольку математика является образцом строгого и точного знания, которому должна подражать и философия, чтобы стать самой достоверной из наук. Развивая эту идею, Картезий вписал свое имя золотыми буквами в историю философии как родоначальник философского рационализма, согласно которому всеобщий и необходимый характер истин математики и точного естествознания имеет источник не в чувственном опыте, а в разуме.
Согласно Декарту, математика должна стать главным средством познания природы, ибо само понятие природы Декарт существенно преобразовал, оставив в нем только те свойства, которые составляют предмет математики: протяжение (величину), фигуру и движение.
Всеобщий и необходимый характер математического знания, по Декарту, вытекает из природы самого ума. Следовательно, главенствующую роль в познании играет дедукция, которая опирается на вполне достоверные интуитивно постигаемые аксиомы. Интуиция определяется Декартом как отчетливое, "прочное понятие ясного и внимательного ума, порожденное лишь естественным светом разума и благодаря своей простоте более достоверное, чем сама дедукция". Преимущество интуиции перед дедукцией - ее непосредственность, не требующая никакого напряжения памяти. Однако выявить ее содержательность способна только последующая дедукция. Дедукция отличается от индукции опосредованностью при выведении истины. Согласно Декарту, истинная дедукция в отличие от логической, (от силлогизма), состоит в получении абсолютно новых истин, а не тех, которые находятся неявно в исходной посылке. Поэтому такая дедукция мыслилась как эвристический метод. Она должна быть непрерывной, так как достаточно пропустить лишь одно звено, как рушится вся последующая цепь. Достоверность каждого звена гарантируется только достоверностью всех остальных.
Согласно декартовскому рационализму решающим свидетельством истинности теории является ее внутренняя логичность, ясность и очевидность, а логическими признаками достоверного знания являются всеобщность и необходимость. Они не могут быть выведены из опыта и его обобщений, а могут быть почерпнуты только из самого ума, либо из понятий, присущих уму от рождения (теория врожденных идей Декарта), либо из понятий, существующих в виде задатков, предрасположений ума.
Рационалистический метод Декарта, концентрируя внимание на деятельности человеческого ума в процессе постижения истины, представляется прямой противоположностью методу эмпиризма Бэкона, основанному на чисто опытном выведении аксиом знания.
Рационалистами были также Спиноза, Лейбниц и другие философы этой эпохи, которые в дедуктивно-математической деятельности человеческого ума, приводящей к необходимо достоверным, совершенно бесспорным , для всех очевидным, как им представлялось, истинам, усматривали основу философской методологии, ее решающее значение для всех наук.
Что же касается опыта, то они отнюдь не пренебрегали им, не игнорировали его. Это уподобило бы их схоластам. Однако они видели в опыте только средство подтверждения и иллюстрации истин, найденных, как они полагали, благодаря тому, что человеческий дух обладает собственным "естественным светом". Эту как бы априорную деятельность человеческого духа рационалисты противопоставляли его опытно-чувственной деятельности.
Таким образом, рационализм и эмпиризм выступают как главные альтернативные позиции в философии Нового времени, между которыми велась непрерывная полемика.
В середине 17 в. формируется альтернативная рационализму (в широком смысле слова) философская линия, которая "в полный голос" зазвучала только в 20 в. Имеется ввиду иррационализм (от лат. irratianalis - неразумный), который указывает на бесконечное качественное многообразие реального мира, которое ставит объективный предел для познавательных возможностей "количественно-математического", естественнонаучного разума. И выражена эта альтернатива в работах одного из блестящих ученых 17 в., математические и физические открытия которого сохранили свою ценность и в наше время, французского писателя, естествоиспытателя и философа Блеза Паскаля (1623 - 1662).
Именно последовательное проведение рационалистических принципов естественнонаучного познания приводит Паскаля к пониманию того, что логико-математическое строгое размышление всегда исходит из каких-то начальных утверждений (аксиом, исходных принципов, постулатов), которые не имеют, и в принципе не могут иметь строгого (логического, математического) обоснования. Такие исходные положения, по Паскалю, человек принимает не "умом" (он их логически не обосновывает), а "сердцем" (верой). "У сердца есть свои основания, которых разум не знает", - писал Паскаль. Сердце ведает всем в человеке, что выходит за пределы его разума, логики, сознания. В гносеологическом плане "сердце" избавляет разум от "дурной бесконечности" определений и доказательств.
Эта мысль, прозвучавшая в эпоху господства в духовной культуре рационализма и абсолютизации естественнонаучных методов познания, вносила диссонанс, за что впоследствии Паскаль получил немало упреков в мистицизме. Но правомерно ли считать мистицизмом попытку философа преодолеть односторонний рационализм, признать "достоверность" интуитивно-чувственного знания? Если классический рационализм в лице Декарта при анализе познавательной деятельности апеллировал главным образом к активности мышления и сознания, проходя мимо активности бессознательного, то Паскаль по сути дела обращает внимание на эту последнюю. Причем "сердце" помогает разуму, а не противостоит ему, оно является, по мнению Паскаля, гуманистической основой разума.
Идея о необходимости ограничить монополию разума в сфере теоретического знания была сформулирована им на основании осознания непригодности естественнонаучных методов для изучения человека. "Когда я начал изучать человека, я увидел, что эти абстрактные науки ему не присущи..." Любопытно заметить, что Паскаль в несколько шутливой форме признавался, что "побаивается " чистых математиков, которые еще, чего доброго, "превратят его в теорему". Все многолетние занятия Паскаля "отвлеченными науками" ни на шаг не продвинули его в понимании "вещей человеческих". Великий ученый говорит об ограниченной значимости науки для человека и ее бесполезности для решения его жизненных проблем. По существу Паскаль обратил внимание на проблему специфики наук о человеке в отличие от естественных и математических наук и на антиномию сциентизма и гуманизма.
III. Субъективный идеализм Джорджа Беркли
Джордж Беркли (1685 – 1753) - один из наиболее заметных мыслителей XVIII века. Он жил и работал в эпоху промышленной революции, технического прогресса и великих научных открытий, проливавших свет на природу мира, в эпоху, когда религия начала сдавать свои многовековые позиции в сознании людей, уступая место научному и философскому мировоззрению.[1]
В историю философской мысли Беркли вошел как один из наиболее ярких представителей идеализма. В недавнем прошлом именно эти философы в нашей стране подвергались большой критике с позиций материализма. Их философские концепции излагались как реакционные. Философское учение Джорджа Беркли направлено на опровержение материализма и обоснование религии.[2]
Уже в первые годы своего учения в университете Беркли убеждается в успехах естественных наук. И поэтому свою задачу в создании «собственной философской системы видит в противодействии распространению материалистических взглядов». Защите религии он посвящает всю свою жизнь.
Учение, созданное Беркли это - субъективный идеализм. Отвергнув бытие материи, оно признает существование только человеческого сознания, в котором Беркли различает «идеи» и «души» («умы»). Лучшие его труды, в которых он излагает свою философию, были написаны им в молодости, это «Опыт новой теории зрения», «Трактат о принципах человеческого знания», «Три диалога между Гиласом и Филонусом».
В 1709 году Беркли публикует свой «Опыт новой теории зрения». При создании этого произведения Беркли больше всего волнует необходимость устранения идеи первичных качеств, независящих от нашего сознания, якобы подтверждающих реальность материи, а именно материи вне разума. А первичное качество, особенно после трудов Декарта, завоевавших всеобщее признание, и есть протяженность тел.[3] Беркли публикует свой «Опыт…» специально с целью опровергнуть всеобщее предвзятое (по его убеждению) мнение. «Мой замысел заключается в том, чтобы показать, каким образом мы посредством зрения воспринимаем расстояние, величины и положение предметов».[4]
Результат, по мнению Беркли успешно достигнутый, состоял в том, чтобы доказать, что расстояние, величина и положение предметов вовсе не являются первичными, объективными (то есть независящими от субъекта) качествами предметов, а скорее, нашими истолкованиями. В самом деле: «Когда мы смотрим на близко расположенный предмет обоими глазами, то, по мере его приближения и удаления от нас, мы изменяем направление взгляда, уменьшая или увеличивая промежуток между зрачками; это изменение направления взгляда или движение глаз сопровождается ощущением, и именно оно дает разуму представление (идею) о большем или меньшем расстоянии». «…когда предмет находится на каком-то расстоянии, а затем придвигается поближе к глазам, мы не можем избежать, хотя бы на короткое время, того, чтобы изображение не стало более расплывчатым, даже сильным напряжением глаз. В таком случае ощущение замещает смутное видение, помогая разуму оценить расстояние от предмета, он считается тем ближе, чем больше усилие или напряжение зрения с целью получения более отчетливого видения».