Нормы права, установленные государством, выражаются в законах и являются обязательными для граждан государства. Государство обязывает соблюдать эти нормы, принуждая к такому соблюдению всей мощью своего аппарата. Право — ничто без аппарата, способного заставлять людей соблюдать нормы права.
Подобное различие морали и права можно выразить в такой игре слов. Если право в своем регулировании взаимоотношения людей опирается на авторитет силы, каковой является сила государства, то мораль опирается на силу авторитета, будь то отдельное мнение уважаемого человека, уважаемое общественное мнение или же внутренний авторитет, самоуважение, чувство собственного достоинства.
Далее, если право есть регулирование межчеловеческих отношений сверху, исходящее от воли государства, то мораль есть регулирование межчеловеческих отношений снизу, исходящее от воли и сознания отдельных людей или групп людей, создающих общественное мнение.
Политика — управление группами людей в форме маневрирования или конфронтации в условиях неопределенности и/или конкуренции, конфликта интересов. Политика существует практически на всех уровнях социальной жизни и во всех сферах человеческой деятельности. Наиболее ярко она выступает в виде деятельности политических партий и органов власти.
В основе взаимоотношений человека с другими людьми, с обществом в целом лежит золотое правило поведения: «не делай другим того, чего не хотел бы, чтобы делали тебе» (отрицательная формулировка) и «поступай с другими так, как хотел бы, чтобы поступали с тобой» (положительная формулировка). Нарушающий золотое правило поведения не может рассчитывать на доброе отношение к себе. В лучшем случае его не будут замечать; в худшем — будут обращаться с ним по принципу «око за око, зуб за зуб».
Золотое правило известно людям с незапамятных времен. Оно упоминается в одном из древнейших памятников письменности — древневавилонском сказании об Акихаре. У Конфуция (VI-V в.в. до н. э.) оно — основа поведения. В древнеиндийской «Махабхарате» (V в. до н. э.) оно предстает как норма норм.
Золотое правило приписывается двум из семи греческих мудрецов — Питтаку и Фалесу. Его можно встретить в «Одиссее» Гомера, в «Истории» Геродота, в Библии. В последней оно упоминается, по крайней мере, трижды: в книге Товита (4,15), в Евангелии от Луки (6,31) и в Евангелии от Матфея (7,12). Так называемые библейские заповеди — не убий, не кради, не прелюбодействуй и т. д. — не что иное как частные и усеченные выражения золотого правила. То же самое можно сказать о заповеди «возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Левит 19;18. Евангелие от Матфея 22;39).
В Новое время о золотом правиле писали Т. Гоббс, Д. Локк, Х. Томмасиус, И.Г. Гердер...
У Канта золотое правило фигурирует под именем категорического императива. Он, с одной стороны, возвысил его (хотя и в превращенной форме) до значения главного принципа поведения людей, с другой, — унизил, назвав его общепринятые формулировки тривиальными и ограниченными. Категорический императив — преобразованное в духе ригоризма и деонтологизма (этики долга) золотое правило: «поступай так, чтобы максима твоего поступка могла стать всеобщим законом». Переформулировав правило в виде категорического императива Кант в значительной степени лишил его того, что делает его золотым, а именно, индивидуальной составляющей, нарушив этим меру, т. е. склонив чашу весов в пользу надындивидуального, — общего, всеобщего. (Само название воистину устрашающее: императив да еще категорический! Императив — повеление, требование, долженствование, приказ, закон! Одна только железная необходимость и ни капли случайности. Одно только долженствование и ни капли хотения.)
Поверхностность понимания Кантом золотого правила проявляется, в частности, в том, что он не увидел в нем основание долга, утверждая что оно якобы не формулирует обязанностей по отношению к другим. Разве золотое правило не указывает, например, на долг перед родителями? Разве оно не говорит о том, что если ты хочешь, чтобы твои дети относились к тебе подобающим образом, то ты сам должен таким же подобающим образом относиться к своим родителям? Или: если ты хочешь, чтобы родители относились к тебе хорошо, то ты сам должен относиться к ним хорошо. И т. д. Такое понимание Кантом золотого правила обусловлено ориентацией на надындивидуальное. В его категорическом императиве основание долга — всеобщий закон. Этим Кант ставит общество выше личности. Золотое же правило указывает на конкретного человека как на основание долга. И это справедливо, потому что нет крепче основания чем сам человек для себя. Долг предполагает знание себя и других. А кого человек знает лучше: себя или других? Конечно, себя. Долг предполагает уважение и заботу. А кого человек уважает больше и о ком заботится больше: о себе или о других? Конечно о себе. Это естественно. Основание долга находится не в каких-то заоблачных высотах, а в конкретном живом человеке со всеми его достоинствами и недостатками. Сам Кант, солидаризируясь с библейской заповедью любить ближнего своего как самого себя, подчеркивал при этом, что человек, не любящий себя, не может любить другого, т. к. такой человек свою ненависть к другому может фарисейски оправдывать своей самоотреченностью.
В русской философии о проблемах, связанных с золотым правилом, писал В.С. Соловьев. Вслед за Шопенгауэром он убедительно показал значение эмоций, психики как индивидуально-интимной основы золотого правила. Если люди руководствуются данным правилом безотчетно, то это в значительной мере благодаря чувствам совести и сострадания. Совесть отвечает преимущественно за реализацию отрицательной составляющей золотого правила. Сострадание — положительной. Совесть говорит: не делай другим того, чего не желаешь себе, т. е. не делай зла. Сострадание велит оказывать помощь страждущим, поступать с ними так, как хочешь, чтобы поступали с тобой в аналогичной ситуации.
Интимно-психологические «механизмы», реализующие золотое правило, указывают на то, что оно отнюдь не является некой абстрактной бездушной нормой, что оно глубоко индивидуализировано, психологично, имеет не только “антенну” в виде традиции, общепринятого правила поведения, но и “заземлено”, уходит корнями в самые глубины человеческого естества.
В.С. Соловьев, правда, слишком увлекся страдательной стороной золотого правила. Последнее опирается не только на чувства жалости, сострадания, но и на чувства любви, наслаждения и просто на любопытство, на интерес (одного человека к другому). Кроме того он называл золотое правило принципом альтруизма и это, как представляется, не совсем верно. Слово «альтруизм» происходит от alter, другой и в обозначаемом им принципе акцент, естественно, сделан на другом, других. Альтруизм — это самопожертвование, самоотверженность. В золотом же правиле акцент делается на ego, на данном человеке. Ведь от него, как от печки, «танцует» золотое правило. Последнее «не отворачивается» от я в сторону другого, а «пытается» согласовать позиции я и другого, найти общий знаменатель, общую меру между ними. Золотое правило потому и является мерой, нормой, что оно устанавливает определенный баланс интересов.
В положительной форме правило гласит:
поступай с другими так, как хотел бы, чтобы поступали с тобой.
В отрицательной:
не делай другим того, чего не хотел бы, чтобы делали тебе.
Золотое правило дает целостное и концентрированное представление о нравственности, схватывает главное в ней: отношение к другому как к самому себе. Оно устанавливает, фиксирует, определяет меру человеческого в человеке, морально уравнивает людей и уподобляет их друг другу.
Моральное уравнивание — количественная процедура, моральное уподобление — качественная процедура. Вместе мы имеем мерный процесс: золотое правило предлагает человеку соизмерять свои поступки с поступками других, мерить своей меркой поступки других и, наоборот, мерить чужой меркой свои поступки; одним словом, оно предлагает находить общую меру своих и чужих поступков и действовать в соответствии с этой общей мерой.
В своей отрицательной форме золотое правило устанавливает минимально низкую планку морального отношения человека к другим людям, запрещает делать зло, иными словами, устанавливает минимум нравственных требований к поведению человека.
В своей положительной форме оно устанавливает максимально высокую планку морального отношения человека к другим людям, побуждает к добру, добродеянию, иными словами, определяет максимум нравственных требований к поведению человека.
Таким образом, золотое правило охватывает весь диапазон нравственных поступков и служит основой для различения и определения моральных категорий добра и зла.
Такую же функцию оно выполняет в отношении категории долга. Взглянем на это правило со той стороны, как оно соизмеряет свои и чужие поступки. В фундаменте этого соизмерения, т. е. изначально лежит следующее. Люди, общество дали мне жизнь, сделали меня человеком (кормили, одевали, обували, воспитывали, дали образование и т. д.), т. е. они поступили со мной более или менее хорошо, так, как я хотел бы, чтобы со мной поступали другие. Соответственно я поступаю или должен поступать с ними (родителями, людьми, обществом), в частном случае, должен отплатить им тем же, т. е. своим поведением я не должен ухудшать-уменьшать качество-количество жизни (данной мне и другим), более того, насколько возможно должен заботиться об улучшении-увеличении качества-количества жизни (моей и других, общества в целом). Это — общее понимание долга. Оно, естественно, разделяется на частные виды в зависимости от того, кого мы имеем в виду под «другими». Если «другие» — родители, то это долг перед родителями. Если «другие» — народ, нация, то это долг перед Родиной, если «другие» — все человечество, то это долг перед человечеством.