Ограничение патернализма государства, создание гражданского общества создало новые подходы к пониманию свободы личности. Свобода личности предполагает определенные социальные и политические условия. В частности, она требует существования как многих центров власти, исключающих монополию какого-либо одного лица, социальной группы, партии, уравновешивающих всевластие государства, так и свободы выбора во всех сферах общественной жизни. Основополагающее значение с этой точки зрения имеет частная собственность. Вслед за Гегелем можно сказать, что гражданское общество – это сообщество частных собственников, которые независимо от своего статуса, религиозных и политических воззрений, расовой, этно-национальной принадлежности в юридически-правовом отношении равны перед законом.
В то же время суть самой идеи гражданства состоит в том, что, отстаивая свои права и интересы, отдельно взятый гражданин должен признавать также общие интересы и цели, скрепляющие всех членов общества в единое целое, сознавать свои обязанности и ответственность перед другими людьми, наделенными собственными законными правами и интересами, которые он должен признать, учесть и уважать. Это означает, что свобода человека ограничена, с одной стороны, потребностями, интересами, способностями и возможностями самого человека, с другой – условиями внешней среды. Истинная свобода может иметь место в условиях признания границ своего жизненного пространства, а также взаимности прав и обязательств.
В данном контексте нельзя противопоставлять друг другу власть и свободы, поскольку свобода возможна только в условиях порядка, а порядок в современном обществе обеспечивается властью. Действительная, не декларируемая свобода возможна в том случае, если власть служит праву.
Раскрытие сложных взаимоотношений политики и морали – сложнейшая проблема философии политики. Как уже отмечалось, философия политики охватывает не только мир сущего, но и мир должного, мир политического не только в том виде, каков он есть, но и каким он должен быть. Политика представляет собой результат сознательных волевых усилий людей, ставящих перед собой определенные цели, руководствуясь при этом сложившимися нормами поведения, пониманием важнейших аспектов взаимоотношений со своей социальной средой. Политика, следовательно, не может не иметь морально-этического начала.
Морально-нравственные начала, ценности и нормы, имеющие отношение к миру политического, к его институтам, отношениям, политическому мировоззрению и поведению членов того или иного сообщества, в совокупности составляют политическую этику.
Политическая этика – это нормативная теория политической деятельности, затрагивающая такие основополагающие проблемы, как справедливое социальное устройство, взаимные права и обязанности руководителей и граждан, фундаментальные права человека и гражданина, разумное соотношение свободы, равенства и справедливости. Она играет ключевую роль в легитимизации как политической власти вообще, так и различных форм правления.
Особенность всех этических проблем политики обусловлена тем, что она теснейшим образом связана с насилием. К тому же политику нередко отождествляют с корыстным интересом, а нравственность – с бескорыстием. «Кто ищет спасения своей души и других душ, – писал М. Вебер, – тот ищет его не на пути политики, которая имеет совершенно иные задачи – такие, которые можно разрешить только при помощи насилия. Гений или демон политики живут во внутреннем напряжении с Богом любви, в том числе и христианским Богом в его церковном проявлении – напряжении, которое в любой момент может разразиться непримиримым конфликтом». Отсюда возникает отнюдь не праздный вопрос: можно ли вообще говорить о политической этике как таковой, правомерно ли применение к сфере политики категорий этики и морально-этических ценностей?
Следует отметить, что в истории политической мысли на эти вопросы давались весьма неоднозначные ответы, но так или иначе все крупные мыслители, занимавшиеся проблемами политики, государства и права, начиная с Конфуция, Платона, Аристотеля и кончая современными исследованиями, затрагивали эту проблему.
Каждый философ по-своему видит решение проблемы диалектики политики и морали. Н. Макиавелли их разъединил. Он разработал особое политическое искусство создания твердой государственной власти любыми средствами, не считаясь с какими бы то ни было моральными принципами. «Цель оправдывает средства» – одно из важнейших постулатов макиавеллизма.
Но после смерти итальянского мыслителя наступила новая эпоха, и данная проблема приобретала еще большую злободневность. Пожалуй, наиболее рельефно она нашла отражение у И. Канта. Немецкий мыслитель хотел соединить мораль и политику. Мораль, пишет он, есть ««совокупность... безусловно повелевающих законов, в соответствии с которыми мы должны вести себя…»
И. Кант исходит из понятия долга, которому должны подчиняться все, в том числе политики. Мораль – это теоретическое, а политика – практическое правоведение. Моральный долг велит людям жить в мире и дружбе, и моральный политик должен совмещать политические принципы с моральными. И. Кант осуждает морализующих политиков или политических моралистов, которые не считаются с моральным долгом. Истинная политика, по его мнению, должна учитывать моральные принципы, так как от этого она только выиграет.
Большое место вопросы политики и морали занимали в русской философии. Это, видимо, объясняется тем, что в России политика, по существу, носила деспотический характер. Она не считалась ни с какими правовыми нормами и всецело базировалась на произволе и волюнтаризме. Вл. Соловьев, Л.И. Петражицкий, П.И. Новгородцев решительно выступали против противопоставления права и нравственности, лишения права морального измерения. Эта позиция, в частности, выразилась в известной идее о равнозначности правды-истины правде- справедливости.
К противоположным выводам пришел марксизм, особенно в его ленинской ипостаси. В марксистской этике центральное место занимает противопоставление «классовой морали» универсальным гуманистическим ценностям. «Наша нравственность, – писал В.И. Ленин, – подчинена вполне интересам классовой борьбы пролетариата. Наша нравственность выводится из интересов классовой борьбы пролетариата».
Тенденция к уменьшению внимания к нравственным аспектам политики усиливалась с постепенным преобладанием в XIX веке историзма и позитивизма в науке о праве и государстве. Руководствуясь рационалистической традицией, восходящей к Декарту и другим мыслителям Нового времени, позитивисты стремились свести политику всецело к науке с целью создания механизма разрешения или смягчения политических конфликтов. Как утверждал О. Конт, нет свободы совести в математике и астрономии, ее не должно быть и в социологии, и в политической науке.
Торжество рационализма, сциентизма и научных методов исследования политических феноменов привело к отделению фактов от ценностей, объективации, ценностной нейтрализации позитивистской политической науки.
Следуя этой традиции, ряд современных авторов считает необходимым отделить политику от морали. Подчеркивается, что в отличие от морали политика исходит не из добра или зла, не из справедливости или несправедливости, не из гуманности или негуманности, а из интересов. Политик руководствуется интересами, и если он уверен в том, что при данных обстоятельствах интересы его класса или государства требуют принятия такого решения, которое противоречит моральным принципам, то он как политик игнорирует эти принципы. Политик исходит из целого, то есть он заинтересован в сохранении целого и поэтому жертвует частью. Политика обращена к общему, а мораль – к личности.
Эти доводы, основанные на прагматизме, игнорируют тот факт, что сама политика – это результат и поле деятельности человека как морально-этического по своей природе существа. В этом контексте, как отмечает К.С. Гаджиев, неправомерна сама постановка вопроса в форме противопоставления морали и политики. В реальной действительности, пишет К.Г. Баллестрем, «политическое действие развертывается в поле напряжения между властью и моралью.» Задача политика состоит в том, чтобы найти оптимальную линию для адекватного отображения мира политического и соответственно поиска оптимальных для общества решений. Надо отличать необходимое и допустимое от нравственно достойного и желательного. Смертная казнь допустима, на каком-то этапе развития общества она может быть и практически необходимой, но она не может быть оправдана с позиций высших этических ценностей.
Политику часто приходится делать выбор не между абсолютным добром и абсолютным злом, а между меньшим и большим злом. В данной связи интерес представляет постановка вопроса М. Вебером. который проводил различие между этикой ответственности и этикой убеждений. Первая вырастает из понимания сложности моральной ситуации в сфере действия политики. Дело в том, что политика нередко сопряжена с принуждением и насилием, моральные последствия которых невозможно заранее предвидеть. Невзирая на то, что с моральной точки зрения принуждение всегда оценивается отрицательно, политик все равно прибегает к нему для обеспечения себе поддержки людей, используя их стремления к признанию власти, привилегиям. Что касается этики убеждений, то она строится на принципе сохранения моральной чистоты ценой принесения ей в жертву всех реальностей, противоречащих доктрине, отказа от малых дел, способных как-то улучшить положение людей. Суть этой второй позиции в политике состоит в концептуализации борьбы между абсолютным добром и злом, что оправдывает использование любых средств для достижения конечных целей. Здесь приверженность «этике абсолютных целей» противостоит «этике ответственности».