В принципе, тенденция к отождествлению сознания и жизни свойственна не только русской и восточной философии, но и западной. Но за немногими исключениями (П. Тейяр де Шарден, М. Шелер, А.Н. Уайтхед) жизнь понимается там как преимущественно жизнь индивидуального сознания, как человеческий «жизненный мир». Этот «жизненный мир» может трактоваться как текучий поток жизненных переживаний, где «на основе переживания и понимания самого себя, в их постоянном взаимодействии друг с другом формируется понимание проявлений другой жизни и других людей». «Жизненный мир» может также пониматься как первичный человеческий «образ мира», пронизанный первичными ценностными предпочтениями, базовыми языковыми фигурами дискурса и другими неявными установками. Как писал поздний Э. Гуссерль, «под... установкой... понимается привычно устойчивый стиль волевой жизни с заданностью устремлений, интересов, конечных целей и усилий творчества, общий стиль которого тем самым также предопределен». Подобные — субъективно-переживающие и конструктивно-антропоцентристские — ракурсы рассмотрения связи между жизнью и сознанием вполне правомерны. Можно даже дать следующее образное определение сознания индивида: сознание есть поле «жизненного мира», на котором разыгрывается драма становления нашего индивидуального «Я».
Однако отечественная мысль, обращаясь к проблеме сознания, всегда утверждала нечто принципиально большее и значимое. Будучи, по меткому замечанию А.Ф. Лосева, чуждой всякому субъективизму и безоговорочно онтологичной, русская философия в лице своих наиболее прозорливых представителей подчеркивала изначальное антропокосмическое единство сознания и жизни. Актами своего духа мы конституируем не только «образ мира» (личный и всечеловеческий) и не только «свою жизнь», а сам мир и мировую жизнь. Наша сознающая связь с предметностью любого рода, в том числе и природной, «со» — не только сугубо идеальна, но и материальна, специфически физична в подлинном смысле этого слова. Наши мысли, образы и переживания — объективная вселенская сила, поскольку мы сами — краеугольная идеально-материальная сила мирового целого.
На этих онтологических аспектах бытия сознания мы еще остановимся ниже, при анализе проблемы идеального, а пока целесообразно I углубиться в гносеологическую структуру индивидуального сознания, связанного многомерным общением («со») «горизонтального», «вертикального» и «глубинного» характера с миром, с другими «Я» и с самим собой.
Иными словами нас будет интересовать не онтологический вопрос «что есть сознание?» по самому своему существу; а гносеологическая проблема «что есть сознание?» с точки устойчивых структур существования индивидуального «жизненного мира». Подобная проблема предполагает построение модели сознания как системы познавательных способностей сознания и соответствующих им видов знания. Такая модель должна, по нашему мнению, удовлетворять ряду требований:
отражать вскрытую ранее антиномическую противоречивость бытия сознания, т.е. фиксировать структурное единство разнообразных, в том числе и противоположных, состояний сознания и видов знания;
прояснять не только структуру, но и динамику сознания;
опираться не только на логические, но и на наглядно-метафорические средства понимания, учитывая парадоксальную предметность сознания и наличие в нем внедискурсивных компонентов.
При построении подобной структурной модели мы абстрагируемся от целого ряда проблем, достаточно хорошо исследованных и изложенных в современной литературе по сознанию (в том числе и учебной): во-первых, от проблем становления сознания в онто- и филогенетическом планах и, во-вторых, от влияния социокультурных условий на жизнедеятельность сознания, в значительной мере определяющих потребности и характер личности. К рассмотрению же структуры сознания (или «жизненного мира») личности мы теперь и переходим.
Литература
1. Лой А.Н. Сознание как предмет теории познания. Киев, 1988. Михайлов Ф.Т. Общественное сознание и самосознание индивида. М., 1990.
2. Портнов А.Н. Язык и сознание: основные парадигмы исследования проблемы в философии ХГХ — XX вв. Иваново, 1994.
3. Эшби У.Р. Конструкция мозга. М., 1962.