Чтобы ответить на этот вопрос, Платон считает необходимым предварительно устранить одно недоразумение. Если бы, рассуждает Платон, кто-нибудь, видя, что человек стоит и в то же время движет руками и головой, стал утверждать, будто человек этот "стоит и вместе движется", то с утверждающим это нельзя было бы согласиться, но следовало бы сказать, что в таком человеке "одно стоит, а другое движется" [там же]. Согласиться с утверждающим нечто подобное так же невозможно, как невозможно согласиться с человеком, который стал бы, подшучивая над своим собеседником, лукаво утверждать, будто кубик или другое какое-либо вертящееся на своей оси тело вместе и стоит и движется, когда, уткнувшись в одно место окончанием своей оси" тело это вращается вокруг своей оси. Согласиться с этим, рассуждает Платон, невозможно, и неверно, будто такие вещи "вращаются и не вращаются в отношении к одному и тому же" [там же, 436 D - E]. О таких вещах следовало бы сказать, "что в них есть и прямое и круглое и что в отношении прямоты они стоят - ибо никуда не отклоняются, - в отношении окружности же совершают круговое движение" [там же, 436 E].
По Платону, кто поймет несостоятельность утверждения, приписывающего одному и тому же предмету свойства, противоречащие друг другу в одном и том же отношении, тот уже не впадет в подобное недоразумение и уже не станет уверять, "будто что-нибудь, будучи тем же в отношении к тому же и для того же, иногда может терпеть или делать противное".
Вывод этот, как подчеркивает сам Платон, относится не только к некоторым частным случаям противоречащих .утверждений. Вывод этот - общая предпосылка , для всех возможных случаев, всеобщий онтологический и логический закон. "Чтобы через рассуждение о всех .таких недоумениях и чрез доказывание их несправедливости не подвергаться нам необходимости удлинять свою речь, - рассуждает Платон, - мы примем это положение за верное и будем двигаться вперед, условившись, что даже в случае, если бы что-либо показалось нам иначе, а не так, мы будем решать все, исходя из этого положения".
Положение, о котором здесь идет речь, есть закон противоречия, или закон немыслимости противоречия. В качестве закона он означает невозможность и недопустимость мыслить противоречащие утверждения об одном и том же предмете, в одно и то же время, в одном и том же отношении. В "Федоне" Платон разъясняет, что не только "идеям", но и качествам чувственных вещей принадлежит свойство, по которому относительно этих вещей не могут быть одновременно утверждаемы противоречащие определения. "Мне кажется, - поясняет Платон, - что не только великое само по себе никогда не желает быть вместе великим и малым, но великое наше и не принимает малого и не хочет превосходить малого. Тут одно из двух: великое или убегает или удаляется, когда подходит противоположное ему малое, или исчезает, когда последнее уже подошло". Так же и все другие противоположности, оставаясь тем, чем были, не хотят сделаться или быть противоположными другому, но в этом состоянии или устраняются или исчезают. А несколько ниже в ответ на слова одного из собеседников" напомнившего Сократу, что в прежних рассуждениях Сократ допускал возможность происхождения большего из меньшего и меньшего из большего и вообще противоположного из противоположного, Сократ, устами которого здесь говорит сам Платон, разъясняет, в чем состоит отличие его теперешнего тезиса, запрещающего совместимость противоречий, от прежних рассуждении. "Тогда говорилось, - поясняет Сократ, - что противоположная вещь возникает из противоположной, а теперь, что противоположное - само по себе - ни в нас, ни в природе никогда не может сделаться противоположным самому себе"
2 Применение закона непротиворечия в жизни
Если предмет А обладает определенным свойством, то в суждениях об А следует утверждать это свойство, а не отрицать его. Если человек, утверждая что-либо, отрицает то же самое или утверждает нечто несовместимое с первым, налицо логическое противоречие.
Формально-логические противоречия затрудняют познание мира.
Закон непротиворечия гласит: «Два противоположных суждения не могут быть истинными в одно и то же время и в одном и том же отношении».
Первичным содержанием выступает диалектическое противоречие, объективно возникающее в процессе познания, и именно оно служит движущей силой познания. А вторичным является способ фиксации (способ выражения) диалектического противоречия в виде конъюнкции двух суждений «а» и «не-а», т.е. в форме формально-логического противоречия.
Закон противоречия запрещает считать «вещь» той и не той одновременно: А не может быть не-А (А не есть не-А).
Аристотель пишет: “Невозможно, чтобы одно и то же в одно и то же время было и не было присуще одному и тому же в одном и том же отношении”. (Аристотель. Соч. Т. 1. С. 125).
Признавать какое-либо положение и тут же от него отказываться всегда означает путаницу, отсутствие ясных и точных представлений.
И когда нам надо показать несостоятельность, недопустимость тех или иных рассуждений или взглядов, то, прежде всего мы стремимся указать на наличие в них нелепых, несовместимых положений. Так, тургеневский Рудин очень метко изобличает своего оппонента Пигасова в непоследовательности, когда тот делает воинствующе-нигилистические заявления насчет того, что никаких убеждений нет и быть не может, причем отстаивает это свое пессимистическое мировоззрение горячо и убежденно.
- Так вы говорите: никаких убеждений нет? - спрашивает его Рудин.
- Нет и быть не может.
- Это ваше убеждение?
- Да.
- Как же вы говорите, что их нет? Вот вам одно на первый случай.
В аспекте определенности как фундаментального свойства логической мысли, выражаемого через закон противоречия, мы имеем дело с так называемыми прямыми противоречиями: предмет белый и небелый, поступок добрый и недобрый и т.д. Их недопустимость очевидна даже для неподготовленных умов. В другом аспекте - последовательности - противоречия непрямые.
Здесь вступают, если можно так выразиться, в конфликт следствия, часто очень далекие и радикально отличающиеся по содержанию от исходных утверждений.
Использование закона противоречия здесь уже не так просто.
Допустим, кто-нибудь скажет, что СНЕГ в этом месте покрыт налетом сажи. Тогда про этот СНЕГ уже нельзя утверждать, что он растает позднее, чем тот, который такого налета не имеет. Прямо очень трудно увидеть связь между наличием сажи и способностью таять. И, кажется, между ними нет ничего общего: если одно высказывание о снеге считать А, то другое должно быть отнесено к не-А. Однако физика доказывает, что затемненные предметы лучше поглощают теплоту Солнца, следовательно, где СНЕГ покрыт темным налетом любого происхождения, там он растает раньше, а не позже.
Важно отметить, что противоречия также бывают мнимыми. Некая мыслительная или речевая конструкция может быть построена так, что, на первый взгляд, выглядит противоречивой, хотя на самом деле никакого противоречия в себе не содержит. Например, известное высказывание Антона Пaвлoвича Чехова: «В детстве у меня не было детства», — кажется противоречивым. Здесь речь идет о двух разных предметах: термин «детство» употребляется в различных значениях: детство как определенный возраст; детство как состояние души, пора счастья и безмятежности. Таким образом, мнимое противоречие можно использовать как художественный прием. Достаточно вспомнить названия известных литературных произведений: «Живой труп» (Л. Н. Толстой), «Мещанин во дворянстве» (Ж. Мольер), «Барышня-крестьянка» (А. С. Пушкин), «Горячий СНЕГ» (Ю. В. Бондарев) и др.
В результате диалектического синтеза тезиса и получается новое знание, отличающееся как от тезиса, так и от антитезиса, а также не являющееся их конъюнкцией. Итак, в мышлении диалектическое противоречие до его разрешения принимает форму формально-логического противоречия, а обнаружение последнего свидетельствует или «сигнализирует» о том, что необходим дальнейший анализ и исследование возникшей в познании ситуации. Разрешение обнаруженного диалектического противоречия способствует продвижению познания.
Страсть умирает.
Любовь вечна.
Если страсть в любви она не умирает, она тогда только любовь.
Заключение
Логическая последовательность мышления, отсутствие противоречий и ошибок при определении понятий, употреблении суждений прежде всего при выведении умозаключений достигается благодаря специальным правилам мышления.
Наряду с такими специальными правилами существуют общие правила, принципы или, точнее, законы, соблюдение которых обязательно для достижения истины в любом рассуждении. Это четыре основных закона логики: закон тождества, закон противоречия (непротиворечия), закон исключенного третьего и закон достаточного основания. Первые три закона сформулировал еще Аристотель в своей "Аналитике". Они носят нормативный характер, так как только при их соблюдении можно говорить о правильности мышления. Нарушение этих законов приводит к логическим противоречиям и ошибкам, а, в конечном счете, к невозможности отличить истину ото лжи. Четвертый закон был предложен Г.В. Лейбницем под названием закона достаточного основания, но он имеет скорее рекомендательный, чем нормативный характер. Сама его формулировка вызывает споры ввиду неясности, и поэтому в современной математической логике он не используется.
Следует напомнить, что все общезначимые (или тождественно истинные) формулы логики могут рассматриваться как законы логики, поскольку они обеспечивают получение правильных заключений. Однако с исторической и методологической точек зрения представляется целесообразным выделить законы, сформулированные Аристотелем, как основные . Во-первых, потому, что с их помощью можно объяснить специальные правила логики. Во-вторых, в связи с тем, что по установившейся исторической традиции они фигурируют именно как основные. В-третьих, потому, что они с успехом применяются как в повседневных, так и во многих научных рассуждениях.
Список использованной литературы
1. Кириллов В. И., « Логика». Москва 1999г.
2. Гетманова А. Д., « Учебник по логике ».
3. Учебник, « Логика 10-11 классы ».
4. « Логика » - Иванов Е. А. Москва 1996
5. « Учебник по логике » - Челпанов Г. А. Москва 1994.
6. « Логика » - Курбатов В. И.
7. « Логика » - Ивин А. А.
8. « Логика » - Ивлев Ю. В.
9. « Логика - 1, Пародоксалогия » - А. Н. Казанов, А. О. Якушев, Москва 1994.