Философия в понимании Сократа
Я знаю, что ничего не знаю…О том, что такое добродетель, я ничего не знаю… И все-таки я хочу вместе с тобой поразмыслить и понять, что она такое.
Сократ
Говорят, что Херефонт, который смолоду был другом и последователем Сократа, прибыв однажды в Дельфы, святилище бога Аполлона, осмелился обратится к пифии, устами которой якобы вещал бог, с таким вопросом: «… есть ли кто на свете мудрее Сократа?» Ответ пророчицы гласил: «Никого нет мудрее»
Если следовать платоновскому изображению, Сократ был немало озадачен столь высокой оценкой, какой была удостоена его персона дельфийской прорицательницей: с одной стороны, он не считал себя мудрым, а с другой – не мог допустить, чтобы бог лгал, ибо это «не пристало ему». Далее Платон живо рассказывает, как Сократ после долгих раздумий и колебаний решил наконец проверить истинность прорицания. Согласно этому описанию, Сократ прибегнул, хотя и неохотно, к своеобразному эксперименту, состоящему в сравнительном анализе себя и других, точнее, в «испытании» себя и тех других, которые слывут мудрыми и сведущими в чем-либо. Так, он пошел к одному из государственных мужей, считавшемуся весьма мудрым человеком, и вступил с ним в беседу на тему о том, что есть справедливость, закон, власть и т. п. Результат беседы оказался довольно неожиданным: Сократ убедился в том, что «этот человек только кажется мудрым и многим другим людям, и особенно самому себе, но на самом деле не мудр». «Уходя от туда, - продолжает Сократ, я рассуждал сам с собою, что этого-то человека я мудрее, потому что мы с ним, пожалуй, оба ничего хорошего и дельного не знаем, но он, не зная, воображает, будто что-то знает, а я если уж не знаю, то и не воображаю».
Для Сократа знания и человеческие поступки, теория и практика составляют единство: знание (слово) определяет ценность «дела», а «дело» - ценность знания. Отсюда и его уверенность в том, что истинные знания и подлинная мудрость (философия), доступные человеку, неотделимы от справедливых дел и других проявлений добродетели. С точки зрения Сократа, не может быть назван философом тот, кто обладает знаниями и мудростью, но, если судить по его образу жизни, лишен добродетели. В диалоге Платона «Менексен» он утверждает: «И всякое знание, отделенное от справедливости и другой добродетели, представляется плутовством, а не мудростью».
Таким образом, одним из отличительных признаков истинной философии и подлинного философа является, по Сократу, признание единства знания и добродетели. И не только признание, но также стремление к реализации этого единства в жизни. Сообразно с этим философия, в понимании Сократа, не сводится к чисто теоретической деятельности, но включает в себя также практическую деятельность – правильный образ действия, благие поступки, словом хорошей деятельностью.
Диалог
Во времена Сократа появилось два типа философов: философы и те, кто обучали философии и риторике. К первым относился Сократ, ко вторым – софисты. Тот факт, что он не оставил письменного изложения своего учения, так же примечателен, как и форма его философствования – диалог, предполагающий непосредственно контакт собеседников, совместный поиск истины. Философская деятельность Сократа носила форму диалогов – бесед и споров. Он считал жизнь вне диалогов, обсуждений и исследований бессмысленной
В диалоге, избранном в качестве образа жизни и способа философствования, и заключается причина литературного безмолвия Сократа, его сознательного отказа от письменных сочинений. Такой вывод подтверждает и то место платоновского «Федра», где Сократ говорит, что письменное сочинение не только не может передать настоящего диалога и заменить его, но даже становится преградой, мешающей общению людей: ведь книгу не спросишь, как спрашиваешь живого человека, а если и спросишь, то она отвечает «одно и то же». В названом диалоге Сократ считает, что письменные сочинения, создавая иллюзию власти над памятью, вселяют «забывчивость», так как в этом случае «будет лишена упражнения память». Поэтому тексты – средство не для памяти, а для припоминания»; они представляют людям возможность «многое знать понаслышке» и немало повторять из того, что было сказано в чужих сочинениях. Письменная форма, лишая потребности в самостоятельном поиске, позволяет обучающимся казаться «многознающими», оставляя большинство их невеждами.
В сократовском диалоге есть два лица, для которых истина и знания не даны в готовом виде, а представляют собой проблему и предполагают поиск. Это значит, что истина и знания не передаются, или, образно говоря, не переливаются, из одной головы в другую, а раскрываются в сознании участников диалога. Поэтому-то Сократ в отличие от софистов не выдавал себя за «учителя мудрости», которому все известно и который берется всему обучить. Единственно, на что он претендовал,- обучение искусству ведения диалога, при котором собеседник, отвечая на заданные вопросы, высказывал свои суждения, обнаруживая свои знания или, напротив, свое неведенье.
Этическое учение Сократа
«Познай самого себя» - это изречение, или формула мудрости, приписывается одному из «семи мудрецов» (обычно Хилону или Фалесу). Знаменательно то, что это изречение, известное до Сократа и после него, закрепилось за ним. И это не случайно: ни один из мыслителей античного мира, кроме Сократа, не сделал установку на самопознаие основной частью своего учения и руководящим принципом всей своей деятельности. Самопознание в устах древнего философа означало прежде всего познание человеком своего внутреннего мира, осознание того, что осмысленная жизнь, духовное здоровье, гармония внутренних сил и внешней деятельности, удовлетворение от нравственного поведения составляют высшее благо, высшую ценность. По словам Ксенофонта Сократ заявляет: «Кто знает себя, тот знает, что для него полезно, и ясно понимает, что он может и чего он не может. Занимаясь тем, что знает, он удовлетворяет свои нужды и живет счастливо, а не берясь за то, чего не знает, не делает ошибок и избегает несчастий. Благодаря этому он может определить ценность также и других людей и, пользуясь также ими, извлекает пользу и оберегает себя от несчастий».
«Учение о благе и душе» «Мудрость есть высшее благо». И это высшее благо было для Сократа не только знанием, но и реализацией добродетели, выбором добра. Она, высшее благо, не дается случаем, но приобретается познанием и упражнением и вытекает из благой деятельности человека. Таким образом, человек – творец самого себя и своего подлинного счастья, когда он более всего заботится о нравственном самосовершенствовании, о выборе высшего блага.
Благо благу – рознь. Ведь все вещи, как бы хороши и пригодны они не были для той или иной цели, могут быть использованы и во вред человеку. Сказанное в равной мере относится и к различным видам профессиональной деятельности. Только та жизнь является благой, осмысленной и добродетельной, которая посвящена поиску, самопознанию и самосовершенствованию. И если мы хотим знать, что такое высшая человеческая добродетель, объединяющая все частные виды добродетели, то мы должны познать самих себя, стать мудрыми, а от мудрости проистекают все добродетели и всякие блага, ибо «не от денег рождается добродетель, а от добродетели бывают у людей деньги, и все прочие блага, как в частной жизни, так и в общественной».
Свойственный этике Сократа интеллектуализм сказался и на его понимании души. Об этом мы узнаем, в частности, из «Апологии» Платона, где Сократ заботу о душе отождествляет с заботой о разуме и истине. И по свидетельству Ксенофонта, Сократ связывал душу с умственной деятельностью, считая ее лоном разума и мышления.
В сущности Сократ был первым среди греческих философов, который со всей определенностью поставил вопрос об отношении души к телу. Только с Сократа начинается философская трактовка отношения души к телу, носившая идеалистический характер. И когда Сократ призывал к заботе о душе, он имел ввиду, как было сказано, мудрость, интеллектуальную активности и моральные усилия, а не святость.
Судя по всему, Сократ мыслил душу и тело в единстве, хотя и противопоставлял их друг другу. Для него они составляли две части живого и целостного человека, но части далеко не равноценные и существенно отличные друг от друга. По его словам, душа «царит в нас», но в отличие от тела «она невидима». Сократ ставил заботу о душе выше заботы о теле. Это свидетельствует о его убеждении в том, что нравственные ценности и душевное благородство выше материальных благ.
Телеология Сократа Вопреки заверениям Ксенофонта в том, что Сократ признавал богов народной религии, Сократ отходил от традиционной религии, о чем свидетельствует сам же Ксенофонт. «… Вера в промысел богов о людях,- сообщает Ксенофонт, - была не такова, как вера простых людей, которые думают, что боги одно знают, другого не знают; Сократ был убежден, что боги все знают – как слова и дела, так и тайные помыслы, что они везде присутствуют и дают указания людям обо всех делах человеческих». Тем самым выдвинутое против философа обвинение в непризнании им богов, почитаемых государством и народом, не лишено было некоторого основания. «Некоторого», потому что Сократ, развивая рационалистическую по своему характеру теологию, не доходил до полного отрицания народной религии. К тому же он совершал общепринятые религиозные обряды, не пренебрегая гаданиями и оракулами.
Вопрос о бессмертии души Сократ верил в бессмертие души. Главным доводом в пользу веры Сократа в бессмертие души служит то место из платоновского «Федона», где Критон, обращаясь к Сократу, спрашивал: «А как нам тебя похоронить?» (т. е. предать земле или сжечь) «Как угодно,- отвечал Сократ, - если, конечно, сумеете меня схватить и я не убегу от вас».