Кристофоро Ландино, профессор риторики, еще юношей заставлял восхищаться собой в поэтическом состязании 1441 года. Друг и советник Фичино, в академии он был один из самых известных комментаторов Вергилия, Горация и Данте. Именно он издает Данте и именно благодаря его усилиям мы узнаем еще об одной мечте и заботе Академии: реабилитировать Данте, сделать все возможное, чтобы люди оценили его как одного из величайших поэтов, гения, достойного почитания наряду с Вергилием и другими поэтами античного мира. Именно Ландино записывает некоторые занятия и беседы в Платоновской академии, благодаря чему они стали известны в наши дни. Своими философскими трактатами Ландино вносит вклад в проблему “соотношения жизни активной и жизни созерцательной” один из основных вопросов, о которых диспутировали философы Возрождения.
Лоренцо Великолепный — правитель Флоренции, внук Козимо Медичи, один из величайших в истории покровителей философии, литературы и искусства. Это был один из самых выдающихся политиков своего времени; благодаря его таланту Флоренция становится ведущим государством Италии. Академия оказывает ключевое влияние на Лоренцо не только как лидера и политика, но и как философа и поэта. В Академии он проходит долгие годы “философской тренировки”, и это сказывается на его мировоззрении, художественных вкусах и политических решениях. Лоренцо был почти совершенным платоником. Он почитал философию Платона во всех аспектах жизни: в политике, законах, прекрасном, творчестве, воспитании, любви и дружбе. Он принимает критерии Платона о добродетели и служении на благо людей как основу своей жизни, философского поиска и политической деятельности. Лоренцо был и выдающимся поэтом, его почитали наряду с Петраркой и Данте.
Анджело Полициано — бедный мальчик из деревни, 10 лет от роду приехавший во Флоренцию в поисках знания. В 13 лет он начинает переводить Гомера с греческого на латынь. В 15 лет он уже признанный поэт. Именно в это время его забирает в свой дом Лоренцо Великолепный, и они остаются неразлучными друзьями до самой смерти Лоренцо. Высокая дружба Лоренцо и Полициано всегда была одной из самых красивых историй Возрождения. В зрелом возрасте Полициано остается великим поэтом Италии.
Родители Лоренцо Великолепного, Лукреция и Пьеро Медичи, оказывают покровительство 20-летнему Сандро Боттичелли. Они предоставляют ему возможность жить и работать в их доме и относятся к нему, как к сыну. Здесь Боттичелли и знакомится с Академией, которая оказывает сильное влияние на его творчество и мировоззрение. Его знаменитейшие произведения “Весна” и “Рождение Венеры” являются метафизической “иллюстрацией в образах” основных идей неоплатонизма и несут в себе очень глубокую символику.
Лоренцо и семья Медичи оказывает покровительство и юному Микеланджело. Его случайно открывает сам Лоренцо, застав его в саду дворца Медичи при попытке скопировать голову одной из садовых скульптур и поразившись гениальности подражателя. В Академии юный художник был очень близок с Полициано, который, очень его любя и постоянно поощряя, давал ему множество указаний и наставлений. Так, среди прочих, родилось и произведение Микеланжело “Кентавромахия” — изображение мифа, который был рассказан ему Полициано по частям. Сильное влияние Академии и платонизма на Микеланджело отражается на всем его творчестве. По свидетельствам его друзей, “он говорил о любви так, что это казалось сказанным самим Платоном”. Среди его записей можно найти выдержки из трудов Платона, особенно из “Пира”. Все произведения Микеланджело пронизаны неоплатонико-фичиновской идеей, что “истинная реальность находится за пределами видимого” и что “тело есть всего лишь образ Души, к которой оно причастно”.
Великий Платон и его Filosofia Perennis дают толчок к Возрождению
Важно то, что в Платоновской академии все представления о новой эпохе и новом «золотом веке” были построены на идее возвращения к истокам, к Filosofia Perennis, “Нетленной философии” , отражающейся во всех учениях и произведениях классиков древнего мира. Это отнюдь не было простым возвращением к прошлому. Античность для представителей Академии являлась не полем ученых и занимательных исследований, а сокровищницей духовной культуры человечества и стимулом для творческого поиска новых моделей и мировоззрений, на которых могла бы основываться новая эпоха. Мудрость древних была для них примером, моделью, образом жизни. Изучать эти чудесные произведения, впитывать их магическую силу, сливаться с ними и преображаться в них означало одновременно и возобновиться, возродиться с помощью этой щедрой сокровищницы, вновь обретая все духовные богатства человечества.
Философия, наука, религия тождественны, они неотъемлемая часть единой вечной философии, которую Фичино называл еще “Docta religio” — “ученой религией”, которую понимали как познание самого себя через познание Божественного в природе и Вселенной и, наоборот, как познание Божественного в природе и Вселенной через познание самого себя.
Философия познается не интеллектуально, а через откровение и озарение — “iluminado”. Задача философского поиска состоит в том, чтобы подготовить душу к восприятию божественного откровения.
«Ученая религия» черпает вдохновение в священных мистериях. Учения Древнего Египта и герметизма, Зороастра, Пифагора, Платона и неоплатоников и многие другие являются тому подтверждением.
Во всех религиозных откровениях и песнях поэтов, во всех проявлениях красоты природы и математической гармонии, во всех истинных произведениях искусства проявляется единая душа Божественного Логоса, которая проявляется также и в нас самих. Вся природа, душа человека, звездное небо, все существующее в бесконечности — все есть Божественное, все есть откровение.
Человек — это «связующее звено между Богом и миром». Как говорил Фичино в своей “Платоновской теологии”, «человек может выходить в высшие сферы, не отвергая низшего мира, и может нисходить в низший мир, не оставляя высшего”. Поэтому его задача состоит в том, чтобы познать божественное в Природе, вселенной и внутри самого себя и не забывать о нем в повседневной жизни, проявляя его законы через добродетели и благородство. Благородство человека — это результат его познания Божественных истин и его деятельности, а не происхождения. Основная суть природы человека состоит в том, что он свободен, что он имеет возможность создавать самого себя через свою творческую деятельность и пробуждение скрытых в нем потенциалов, что он имеет возможность сам творить свою судьбу.
Гуманистические идеи Академии очень ярко проявляются в ее подходе к воспитанию. Нужно создавать условия для всестороннего развития каждого человека, а в каждом человеке — всего человечества. Цель воспитания состоит в том, чтобы создать целостного человека с помощью пережитых на собственном опыте законов и учений Filosofia Perennis и на основании целостного гуманитарного и естественного образования. Воспитание должно заботиться о развитии как души, так и тела и выявлять и пробуждать все ценное, что есть в каждом человеке. В воспитательный процесс нужно обязательно включать и “свободные искусства”, так как они освобождают человека и помещают его как хозяина самого себя в свободный мир свободных душ. В одном из своих писем Фичино обращается к своему адресату: “Я хочу научить тебя в немногих словах и без всякого вознаграждения красноречию, музыке и геометрии. Убедись в том, что честно, и ты станешь прекрасным оратором; умерь свои душевные волнения, и ты будешь знать музыку; измерь свои силы, и ты сделаешься настоящим геометром”.
Нельзя не упомянуть, с каким великим почтением относилась Академия к Платону и его учениям. Они отмечали день рождения Платона, перед его бюстом всегда горела лампадка, а его диалоги, особенно фрагменты “Пира”, часто представлялись в виде театральной постановки и затем комментировались. Они жили Платоном, и их ревностное стремление распространить дух учителя было так велико, что современники не замедлили объявить Фичино “вторым Платоном”. В высотах платоновской метафизики члены Академии искали решения древних проблем — моральных, этических, религиозных, но всегда человеческих.
Особенно важным для Академии было переосмысление платоновской идеи Любви. Идея любви является поистине подлинной осью всей философской системы Академии и самого Фичино, а благодаря им — и всей эпохи Возрождения. Она охватывает и Божественное, и природу, и человека в одном великом порыве божественного озарения и вдохновения. “Всеохватывающая любовь пронизывает мир, потому что Бог, который есть Любовь, сотворил его”. Это та великая сила, которая заставляет Бога “излить свою сущность в мир, и с другой стороны заставляет его творения искать воссоединения с ним”.