Следующей причиной современного ценностного кризиса можно считать то, что происходящее на настоящий момент изменение системы ценностей российского общества представляет собой революционный этап в ценностной трансформации [26, с. 72]. Революционный этап преобразования старой системы ценностей не всегда оканчивается созданием новой ценностной иерархии. Напротив, он может привести к архаизации – реанимации ценностей более раннего исторического периода, «обнажению старых, архаических пластов культурной жизни», которая может обозначаться в двух видах: положительном и отрицательном [95, с. 34]. Процесс архаизации ценностей часто сопровождается разрушением ценностного мира личности, ломкой духовно-нравственных ориентиров, ценностной аномией, под которой понимается ценностная рассогласованность внутреннего мира и которая представляет собой «самый опасный результат революционной рекультуризации» [26, с. 73]. Отрицательные формы архаизации, выступающие как фактор социокультурной деградации социума, как «господство варварского сознания и ситуативной этики», приобретают в социокультурной жизни различные уродливые формы и создают картину конфронтации и раскола общества.
Положительные формы архаизации в современном российском обществе проявляются в виде различных ритуалов и присутствуют в социокультурной жизни в качестве не только сакральных, но и секулярных ритуалах, являющихся своеобразным адаптивным механизмом в период кризисов. Одной из положительных форм архаизации ценностей, выступающей в виде сакрального ритуала, является возрастание уровня «ситуативной» религиозности населения (к верующим себя причисляет большая часть населения страны), выступающее своеобразным реабилитационным средством, позволяющим снизить уровень тревожности и неуверенности в завтрашнем дне.
Ещё одним фактором, оказывающим огромное влияние на изменение ценностных приоритетов российского общества, является напряжённая культурная самоидентификация человека; духовность человека проявляется, прежде всего, в культурной самоидентификации, способности человека ответить на вопрос «Кто я?», способности к усвоению ценностей определённой культуры. Проблема идентификации человека в различных социокультурных, исторических, групповых рамках становится одной из самых напряжённых. Российская идентичность в современных условиях расщепляется на несколько типов: общегосударственную, локально-региональную и этнонациональную. Известный немецкий философ К. Хюбнер указывает на то, что каждый человек осознанно или неосознанно идентифицирует себя с нацией как целостностью: не только с её настоящим, но и прошлым. «Идентификация с нацией означает, что всякий её феномен, всякое открывающееся в ней новое, до сих пор неизвестное, – неважно прошлое или настоящее, – непроизвольно включается в идентификационный процесс, безразлично к тому, как к этому относится отдельный человек. Гордость национальными достижениями, боль национального позора (заслуженная или незаслуженная) суть не что иное, как явления этой глубочайшей, зачастую весьма затемненной …идентичности» [86, с. 348]. Наиболее важным представляется изменение национально-государственных рамок идентификации, выражающееся в укреплении тенденции самоутверждения «русского», равно как и социального содержания этого признака: «русское» вытесняет «советское» в качестве ведущей социальной детерминанты.
Автор считает, что разрушение «советских» рамок и стереотипов ценностных ориентаций сознания почти с неизбежностью привело к увеличению и даже гипертрофированности национальной идентичности, проявляющейся в бурном росте национального самосознания и взрыве национализма, которым придаётся религиозная и националистическая окраска. Рост русского национализма (да и не только русского) в Российской Федерации чрезвычайно опасен: Российская Федерация – одно из крупнейших в мире многонациональных государств, в нем проживает более ста этносов. Русские – доминирующее большинство в России, но и нерусские народы, составляющие более 18 % населения, образуют миллионные общности. Многие российские этносы связывают вековые духовные, социальные, человеческие связи с русской культурой и русским народом. Все этносы, что населяют нашу огромную страну, вложили свой потенциал, свою культуру, свой дух в формирование менталитета, именуемого «российским». Благодаря этому «диалогу культур» в российской действительности появились парадоксальные словосочетания, отражающие сдвоенную идентичность представителей различных диаспор: «русский еврей», «русский татарин» и т.д. Характерной чертой общественного сознания в различные периоды исторического развития России было толерантное отношение к представителям другой национальности и вероисповедания, примечательно, что в России не было религиозных войн, а имевшие место случаи притеснения последователей той либо иной конфессии осуществлялись с подачи и ведома светской власти и высшей церковной иерархии. Поэтому фиксирующийся всплеск национально-религиозных предпочтений выступает одним из основополагающих факторов, определяющих направления изменения ценностей в обществе и той силой, которая угрожает целостности нашего государства.
Следующим фактором, способствующим появлению ценностного кризиса, выступает поколенческая идентификация. Вообще, для любого общества, для любой исторической эпохи характерно такое противоречие «отцов» и «детей», но по своему проявлению «разрыв между поколениями» всегда был более мягким, нежели в современной России, сглаживаясь в процессе передачи традиционных ценностей. Подрастающее поколение ранее готовили к жизни в обществе, которое в своих основных чертах будет похоже на то, в котором жили их родители.
В кризисные времена ценности предшествующих поколений, продолжая ещё сохранять свое господствующее положение, приходят в острое противоречие с измененной общественной реальностью и способствуют своеобразному сдвигу в ценностных приоритетах. В резко изменяющейся социокультурной ситуации, в условиях кризисного состояния общества, самореализация и самоутверждение молодого человека происходит через отрицание опыта старших поколений, которое может приобретать как положительные, так и отрицательные формы. Несомненно, что положительной стороной является отрицание большинством молодежи устаревших, отживших отношений и ценностей, однако это повальное отрицание социального опыта и культурных традиций может привести к разрушению исторической приемлемости поколений и нарастанию конфликта «отцов» и «детей».
На взгляд автора, главное различие поколений состоит не в том, что ценностные системы «отцов» и «детей» несколько различаются, это закономерный, исторически и культурно обусловленный процесс. Главное состоит в том, что ценности, привычные представления и стереотипы старшего поколения входят в острое противоречие с реалиями настоящего времени, и в современной российской социокультурной ситуации намечается новый образец межпоколенных отношений (М. Мид) – смена постфигуративной культуры, ориентированной на передачу опыта от старших к младшим, чувства неизменной «преемственности жизни» на конфигуративный, плавно переходящий в префигуративный тип культуры, ориентированной на будущее.
Итак, ценностный кризис общества – это та грань, то состояние, за которым могут последовать или общенациональная катастрофа, или же наступит возрождение общественной системы в новом качестве. Выход из ценностного кризиса возможен только путём образования новых ценностей на основе исторической преемственности, мобилизации механизмов культурной самозащиты общества, восприятия ценностей других культур. Вполне закономерным, поэтому, является предпринимаемый во всех областях гуманитарного познания поиск основополагающих ценностей – ориентиров дальнейшего развития общества, того стержня, на котором базируется весь внутренний мир человека и с которым связана устойчивость и стабильность общества в целом.
С конца 80-х – начала 90-х гг. ХХ в. в нашей стране при активном участии властных структур и под руководством бывшей партийной элиты стал планомерно осуществляться процесс замещения ценностных доминант. В качестве основы такого замещения выступил тезис об общечеловеческих ценностях, сопровождавшийся декларациями о якобы нравственном и духовном возрождении общества и утверждении подлинно гуманистических и демократических ценностей. Такая ценностная трансформация порождает множество философских проблем, из которых необходимо выделить следующее: что же это такое общечеловеческие ценности и как они соотносятся с культурными традициями, идеалами, ценностями многонационального российского общества?
При попытке однозначно определить понятие «общечеловеческие ценности» явно выявляется противоречивый характер этой дефиниции. Общечеловеческие ценности уже в самом своем названии содержат смысловое противоречие: с одной стороны, общечеловеческое – это понятия, представления и законы, имеющие всеобщий и абсолютный характер. С другой, ценности – культурообусловленный феномен, культуру можно представить как совокупность конкретных, разделяемых большинством её представителей ценностей, находящихся в определенной иерархии. Массовое внедрение общечеловеческих ценностей предполагает насаждение одной, одинаковой, общей культуры для всего человечества. Несомненно, что во многих культурах имеется что-то общее, но ценности разных культур несопоставимы и несоизмеримы, и среди всего многообразия разных культур не может существовать никаких эталонов или универсальных образцов, задаваемых одной из сторон. Понятие «общечеловеческие ценности» несет в себе огромную субъективную составляющую, это отметил Ю.А. Шрейдер: «Попытка объяснить, что …я понимаю под общечеловеческими ценностями, оказалась бы волей-неволей экспликацией их в рамках той конкретной культуры, в которой я живу и … выражающей эти ценности» [94, с. 11].