Что касается размышлений о прерывном (конечном) характере любого опыта, то Лосский заметил в этой связи, что исходя из этой предпосылки, можно показать недоказуемость не только бессмертия души, но и существования любого предмета, в доказательстве их существования, причем особенно - бессмертия души, беспомощной и бесполезной оказывается и человеческая способность воображения.
И, наконец, еще одно важное теоретико-познавательное уточнение, которое, по мнению Лосского, надо учитывать при размышлении о своеобразии идеи бессмертия души, это различение в познавательном процессе, с одной стороны, акта познания, а, с другой предмета и содержания знания. Очевидно, что в противном случае, т. е. при смешении этих составляющих человеческого познания происходит как бы перенос свойств акта познания на предмет и содержание его. Так, иначе говоря, акт познания может быть коротким или даже мгновенным, но существование предмета, на который этот акт направлен, может быть очень длительным (необходимо при этом учесть, что длительность не тождественна в полном смысле вечности). Говоря словами Лосского, "акт созерцания может длиться одну секунду, но созерцаемое может быть вечным". Такая познавательная ситуация не является чем-то исключительным, уникальным, скорее наоборот, без такого мгновенного "схватывания" объекта невозможно было бы постижение любого изменения, движения, познания вообще.
Предложенное различение акта и содержания, а также и объекта познания, безусловно, способствует преодолению скепсиса относительно возможности познания бессмертия души. Это различение надо подразумевать и при рассмотрении идеи бессмертия души с точки зрения пространственной формы и ее пространственных свойств. Таким образом, признание действительным нетождественности акта и содержания познания способствует укреплению той позиции, согласно которой "нет препятствий для того, чтобы предметом наблюдения было вечное (безвременное) бытие". Размышление о теоретико-познавательном своеобразии идеи бессмертия души связано с самопостижением человека, с углублением в глубины внутреннего мира, в собственное Я.
Глава 2. Жизнь человека. Смысл жизни
1.Сущность жизни человека
По словам авторов книги «Человеческая жизнь бесценна» : сущность жизни человека проявляется через его деятельность. То есть, зная деятельность человека и раскрывая ее, мы можем познать суть его жизни.
Через свою деятельность человек связан с окружающим миром, с природой. В процессе деятельности можно познать закономерности окружающего мира, явления природы. Совершая деятельность человек создает вещи, продукты питания, то есть материальные ценности, но наряду с материальным создается и духовные: литература, философия, наука и многое другое. В ходе человеческой деятельности меняется и преобразуется общественный и природный мир. В связи с этим формируется и личность.
В человеке необходимо различать природу и сущность. Если человеческое бытие представляет собою, определенную задачу, то в этой задаче природа человека создает раздел, который содержит исходные данные, которые имеет человек в качестве основы своего существования. Говоря об общей природе человека, можно выделить его индивидуальные задатки и природные способности. Сущность предмет задачи, задание, которое необходимо решить, найти. Сущность есть то, что делает из самого себя человек своей жизнью. Является всегда продуктом собственной деятельности, неким решением задачи собственной жизни.
Кроме сущности, природы существует и личность человека.
Личность – это и есть тот, кто имеет призвание, и кто способен откликнуться на этот призыв свыше, кто реализует себя, самоопределяясь в бытии. Существует определенная тайна личности. Тайна эта состоит в творческой свободе личности. Прежде всего, имеется в виду творчество человеком своей собственной жизни. Сущность человека есть не просто некий продукт деятельности человека, она есть абсолютно свободное его самоопределение. Жизненный путь человека явно зависит не только от этого, этот путь складывается как определенная цепь событий. В которой каждое звено в цепи жизни есть случай, то есть встречи и столкновения многих факторов. Но то, чем является сам человек в некой заданной этими бесчисленными факторами ситуации, – это зависит только от него. Специфика ситуации может наложить характерный отпечаток на внешний образ поступка человека, но внутренняя сущность, из которой поступок исходит, зависит только от самого человека, определяясь его свободной волей.
2.Смысл жизни человека
Проблема смысла жизни имеет огромное значение, для большинства людей она вообще осознается как главная, центральная, а порой даже единственная проблема всей жизни.
Смысл – то, чем человек воодушевляется для жизни, - он может быть обретен и в старости, и в болезни, и в ситуации, которая кажется тупиковой, а уж люди, обладающие молодостью, материальными возможностями и временной перспективой, тем более не должны мириться с утратой смысла.
Смысл жизни относится к числу духовных потребностей, но, несмотря на это он не является менее важным, чем телесная потребность в еде или душевная потребность в общении с себе подобными. Например, наличие настоящей потребности в смысле жизни является опровержением и позиции Камю, и всех прочих скептиков и агностиков. Если у человека есть потребность в смысле жизни, то этот смысл можно найти.
Отличие потребности от простого пожелания велико. Не всякая прихоть может быть удовлетворена, не всякая фантазия имеет реальное представление и возможность осуществления, а вот предмет всякой потребности существует. Иногда, может быть, не удается найти еды, чтобы удовлетворить телесную потребность, тогда человек может умереть от голода, но это не отменяет того факта, что в мире еда есть. Человек может не иметь смысла жизни, может не найти его, человек может даже погибнуть, не найдя его, но все это не отменяет того факта, что смысл жизни бывает, что он есть, и найти его в принципе можно.
Это означает, что смысл жизни существует, он есть независимо от того, знает ли о нем человек, понимает ли человек смысл своей жизни. Разница есть в экзистенциальном плане: понимание или непонимание человеком смысла своей жизни существенно определяет экзистенцию человека в самом ее истоке. Стоит, видимо, различать этот экзистенциальный смысл жизни, который означает осмысленность человеком своей жизни и который можно иметь или не иметь, и объективный смысл жизни, который не мы в нее вкладываем, но который может быть усмотрен и понят нами, который способен обогатить нас, наполнив собой нашу экзистенцию.
Этот объективно существующий смысл жизни является условием возможности всякого субъективного смысла: ибо «спрашивать о смысле – значит задаваться вопросом о безусловном значении чего-либо, т.е. о таком значении, которое не зависит от чьего-либо субъективного усмотрения, от произвола какой-либо индивидуальной мысли»[1]. Вопрос о смысле жизни – это не вопрос о субъективных целях, которые ставит человек, это вопрос «Зачем жизнь?», «Для какой такой надобности она?» Однако именно тот факт, что смысл у жизни должен быть, что он есть очевидная потребность человека, образует камень преткновения для многих людей, сколь легче, спокойнее была бы их участь, если бы его могло не быть.
Исходя из гипотезы, что смысл жизни есть, это означает только одно: жизнь человеку именно дана, притом дана не просто так, а зачем-то. Сам вопрос о смысле жизни, вопрос «зачем жизнь?» предполагает именно такое видение жизни. Если жизнь «дана» человеку как-то метафорически, то и о смысле ее можно говорить только метафорически. Наличие реального смысла жизни предполагает, что жизнь реально дана. Всякий смысл определяется конечной целью, предназначением, стало быть, и смысл жизни человека определяется предназначением человека. То есть, Тот, Кто жизнь дал, Он дал ее не просто так, а к чему-то человека предназначил: предварительным образом назначил человеку определенную цель. Это является залогом существования смысла жизни.
«Предназначение» само по себе, по своей внутренней сути является еще чем-то внешним для человека, это есть соотнесенность жизни с некими целями, заданная помимо воли и сознательной свободы. Однако в жизнь человека «предназначение» входит как «призвание». Тот, Кто жизнь человеку дал, не просто к чему-то человека предназначил, Он еще и призывает человека к сознательному и свободному исполнению этого предназначения. Столь дорогое и значимое для человека слово «призвание» означает ведь именно «призыв», услышав который, надо на него откликнуться и быть ему верным. То есть это означает, в конечном счете, откликнуться и быть верным Тому, Кто тебя зовет, Тому, Кто тебе жизнь дал. Слово «призвание» имеет, таким образом, откровенно религиозный смысл, и мы считаем необходимым употреблять его именно в этом – точном и полноценном – значении. Тот, кому не нравятся религиозные смыслы, должен, видимо, отказаться вообще от использования этого слова, заменив его другим, более адекватно выражающим нужную мысль.
Таким образом, смысл жизни, если он вообще есть, может заключаться единственно в том, чтобы понять свое призвание, служить призыву, обращенному к тебе, откликнуться на него и быть верным ему, обратив свою свободную волю на реализацию своего жизненного предназначения. Однако эти слова остаются лишь формальным определением до тех пор, пока мы не ответим на вопрос, а в чем же заключается предназначение человека в этой жизни. То есть, конечно, можно и нужно предполагать, что есть разница индивидуальных предназначений людей, разница призваний, но при этом явно должно быть некое вообще «предназначение человека на земле», некое единое призвание, обращенное к человеку, как именно человеку. Элементарный здравый смысл требует того, чтобы все индивидуальные призвания были не более чем частными способами реализации общечеловеческого призвания.