Н.К. Михайловский в «Записках профана» критически осмысливает тезис Геккеля о том, что общество тем совершеннее, чем однороднее, проще и зависимее друг от друга его члены, причем эта зависимость основывается не только на общественном разделении труда. Зависимость имеет еще и социальные корни: личность в социуме зависима уже вследствие того, что она существует в нем и, следовательно, должна подчиняться тем правилам, которые общество устанавливает. Однако, по мысли Михайловского справедливая для животного мира, связь совершенства целого и несовершенства его частей (т.е. индивидов, входящих в сообщество), становится не столь четкой применительно к миру человека – чем совершеннее личности, составляющие общество, тем совершеннее само общество. Отсюда Н.К. Михайловский делает вывод о необходимости постоянного самосовершенствования для каждого человека и оказания помощи ближнему в его совершенствовании. Однако это совершенствование невозможно без борьбы личности с таким обществом, которое стремится к нивелированию личностных качеств, уничтожению индивидуальности, поскольку назначение общества – служить интересам личности.
Во взглядах Н.К. Михайловского человек признается высшей ценностью общества – именно поэтому общество должно служить человеку. Однако и человек призван служить обществу: служа обществу, он служит людям, человечеству. Не «простота» и «одинаковость» членов общества, а, напротив, их совершенство и совершенствование являются задатками лучшего будущего.
Этот аспект исследований духовных отношений получил обстоятельное раскрытие в русской религиозной философии конца XIX – начала XX веков, сыгравшей важную роль в развитии мировоззренческих учений в целом.
Родоначальником этой философии признан Владимир Сергеевич Соловьев (1853–1900), который критически пересмотрел широко распространенные в то время позитивистские, прагматические теории, поставив во главу своих исследований нравственные проблемы, оттолкнувшись при этом от христианского учения. Призывая к творческому осмысливанию христианства, Соловьев прямо заявлял: «Запад не сможет этого сделать, его философии и науки равнодушны и часто враждебны христианству, но достижения европейской мысли должны быть использованы в религиозных преобразованиях». Русские мыслители как раз и пошли этим путем, высвечивая в исследованиях разные грани своей нравственной философии, как ее называл Соловьев. Для такой философии показательно, что, во-первых, в своей ориентации на искоренение в мире социальных несправедливостей, деяний зла и других общественных пороков, она отвергает насильственные, кровавые методы решения задачи, а уповает на милосердие, миротворчество, голос сердца и разума.
Во-вторых, нравственное мировоззрение на первое место ставит духовное начало в жизни человека, которое имеет приоритет перед материальными ценностями, хотя их полезность в нравственных рамках не отвергается.
В-третьих, русские религиозные философы критиковали эгоистический индивидуализм, ведущий к разобщенности людей, и звали к согласию, соборной сплоченности, взаимопомощи и не чурались идей христианского социализма.
Все эти признаки в полной мере раскрывались в основном постулате нравственности – в милосердии.
Подробнее всего этическая доктрина русской религиозной философии как раз и была разработана Соловьевым. Итогом его многолетних исследований и раздумий стал фундаментальный труд «Оправдание добра. Нравственная философия». Заметим, что термин «оправдание» в религиозной литературе употреблялся в значении: обоснование, оправдание смысла существования (например, теодицея – дословно: оправдание Бога). Таким образом, уже в названии книги дан основной ориентир на утверждение добра, добрых дел в общественном сознании, в повседневной жизни, что и является главным смыслом милосердия. «Нравственный смысл жизни человека, – писал мыслитель, – состоит в служении добру, но это служение должно быть добровольным, т.е. пройти через человеческое сознание».
Как религиозный мыслитель и мистик Соловьев считал добро Божьим даром людям, а милосердие – богоугодным, богоосвященным делом. «Преграды рушатся, расплавлены оковы Божественным огнем»… так поэтически формулирует философ мысль о божественной помощи человечеству в преодолении зла. Совершаемое добро, по мысли Соловьева, «становится носителем действительного нравственного порядка». Но почему? Ответ такой: «Добро обнимает собой все частности жизни, но само оно неделимо». И еще: «У добра существенный признак всеобщности». Добро – основа единения общества, народов, наций, человечества. Такими же качествами Соловьев наделял и любовь. Этому высокому чувству посвящены не только многие страницы «Оправдания добра», но и пять отдельных статей того же периода (90-е годы XIX в.), объединенные общим названием смысл любви». И здесь говорится о божественном даре, который связывает людей друг с другом, рождает доброе чувство взаимной заботы, создает семью, «а семья есть образующий элемент всякого общества» и условия здорового продолжения рода людского. Но семейные отношения – лишь частный случай более широкой проблемы организации общественных отношений по законам любви, милосердия, взаимопомощи. Об этом мечтал Соловьев. Сами его произведения всегда проникнуты светом любви и доброты к человечеству и тревогой за беспокойные судьбы мира.
Этим светом особенно ярко озарена такая большая тема, которую плодотворно развивал философ – тема сближения наций, народов и преодоления пагубного национализма. Драгоценное семя соборного единения всех народов Соловьев находит в лучших традициях православия. Владимир Сергеевич не раз возвращался к идее о том, что «если есть у нас что-нибудь особенное и поистине святое в преданиях народной мысли, то это именно – смирение, жажда духовного равенства, идея соборности сознания».
Ища пути преодоления межнациональных конфликтов и споров, Соловьев выдвигает в русле идеи оправдания добра такие чисто нравственные категории как «раскаивание в своих исторических грехах», отказ «от национального эгоизма». Причем этот вопрос он ставит не абстрактно, вообще, для кого-то (но не для нас), а конкретно, с предложением своему правительству, своему государству, т.е. России. И здесь философ находит ключевое слово в решение конфликтов – это миротворческое слово «примирение» (в стихах он даже поэтизирует термин: говорит о «блаженстве примирения»).
Примирение – важнейший элемент милосердия, которое затрагивает все сферы человеческого общения (не только национальные). Об этом как раз и писал Соловьев, великолепно сформулировавший суть задачи: «Существует элементарный моральный закон, одинаково обязательный как для индивидов, так и для наций, и выраженный в словах Евангелия, повелевающий нам, прежде чем принести жертву к алтарю, примириться с братом, имеющим что-либо против нас».
В этот же ряд милосердного примирения Соловьев ставит и такое этическое понятие как совесть:
Пусть все поругано веками преступлений, Пусть незапятнанным ничто не сбереглось, Но совести укор сильнее всех сомнений…
Теоретическому осмысливанию подверг философ и основополагающий постулат милосердия – деяния благотворительности. Он предлагает различать духовную благотворительность и материальную, показывая их соотношение в жизни, дает нравственную оценку этим действиям. В книге «Оправдание добра» Соловьев разъясняет, что блага духовные, которые по самому понятию своему исключают возможность дурных средств для их приобретения, так как нельзя украсть нравственные достоинства, или награбить справедливость или оттягать человеколюбие, – эти блага желательны безусловно; напротив, блага материальные, которые по природе допускают дурные средства, желательны под условием неупотребления таких средств, т.е. под условием подчинения материальных целей цели нравственной. Эти рассуждения философа как нельзя актуальны в пору разгула дикого рынка, когда для нечестных людей товаром становится даже святое дело благотворительности.
Сосредотачиваясь на нравственных средствах в решении социальных несправедливостей, Соловьев с определенной отчужденностью относился к идеям классовой борьбы и к сфере столкновений политических партий. Однако это никак не относилось к его гражданской позиции самостоятельного и смелого человека. Известно, что во время суда над народовольцами, которые 1 марта 1881 г. убили Александра I, Соловьев в лекции на Высших женских курсах призвал нового самодержца следовать христианскому началу милосердия, что означало помиловать цареубийцу. Это выступление не прошло бесследно для карьеры лектора, и он вынужден был оставить преподавательскую стезю. Как видим, нравственная философия не расходилась с делами ее основоположника и горячего защитника.
Если бесспорной заслугой В.С. Соловьева было создание целостной этической концепции миропонимания, то его последователи – религиозные философы В.В. Розанов, Б.Н. Трубецкой, С.Н. Булгаков, П.А. Флоренский, С.Л. Франк, Н.А. Бердяев, действуя в русле соловьевского учения, провели целый ряд интересных исследований в областях гносеологии, теологии, софиологии, широко выходя за круг нравственных проблем, которые, однако, всегда оставались в поле их зрения. Из этого обширного материала мы выделим для нашей темы лишь некоторые наблюдения и выводы трех философов – Розанова, Флоренского, Булгакова, в произведениях которых, как нам кажется, мотивы милосердия звучали отчетливее, чем у других.
Итак, Василий Васильевич Розанов (1856–1919). При всей несхожести характеров и литературных почерков Розанова и Соловьева (которым приходилось и резко полемизировать друг с другом) в их миропонимании было немало общего, а их оценки многих социальных явлений (например, принципов национальной политики, критика церковного догматизма) совпадали. При этом Розанов больше тяготел к публицистике, чем к многографическому творчеству, и это определило широкий спектр затрагиваемых им актуальных проблем, которые несли отпечаток сострадательности и были проникнуты благородной болью за судьбы людские.