5 Исходя из идеи природного (объективного) статуса понятий, Сократ и Платон первыми сформулировали концепцию Анамнесиса (знания-воспоминания), оказавшую колоссальное влияние на всю европейскую философию и предвосхитившую, в частности, известную картезианскую теорию врожденных идей, как одного из основополагающих начал "классического рационализма".
6 Вряд ли следует считать совершенно беспочвенным мнение о Сократе, как "первом истинном христианине" (если, конечно, не понимать его буквально). Однако не теологическая, но рационалистическая (квазирелигиозная) интерпретация Бога стала характерной чертой сократоплатоновской философии и была унаследована классическим рационализмом Нового времени.
7 Платон. Соч. М., 1972. Т. 3(2). С. 544.
33 В истории становления и развития культуры речи и рационального мышления вообще трудно найти более значимое звено, чем то, что древние греки называли диалектикой. При всей неоднозначности понимания и оценки этого феномена рационального мышления, Платон считал его подлинным "венцом наук", "царским искусством". Лишь диалектика, как способность "чистого мышления" проникать в сущность вещей и процессов, высвобождать из "варварской грязи зарывшийся туда взор нашей души"8 и направлять его "ввысь", могла претендовать на право именоваться подлинной наукой, поскольку имела дело не с преходящим и изменчивым, но с "божественным и постоянным", умела "видеть все сразу". Демонстрируя и развивая потенциальные возможности диалектики в системе рационального мышления, Платон первым ввел особый диалектический род суждения, дополнив им широко практиковавшиеся в античной философии этический, эстетический, эротический и другие виды суждений. Искусство "хитросплетения речей", ведущих к истине через поиск и разрешение противоречий, особенно наглядно проявилось в знаменитых платоновских диалогах - прекраснейших видах словесности, изобретенных отнюдь не Платоном, но доведенных им, по мнению Диогена Лаэртия, до совершенства9.
Критически оценивая сенсуализм ионийцев и субъективизм софистов, решительно настаивая на трактовке философского мышления как умозрительного искусства, Платон, также как и его "старший друг" Сократ, вовсе не отрицал значения человеческих чувств и страстей и отнюдь не считал наличие "воска в ушах" - условием истинного философствования. В ряде своих сочинений он говорит о естественной и необходимой гармонии чувственного и рационального. Ни жизнь в одних лишь чувственных удовольствиях, ни жизнь рассудительная, лишенная этих удовольствий, не достойны человека именно в силу своей неразумности. Удовольствие, игнорирующее рассудок - иррационально и пагубно; разум, не приносящий наслаждения и подавляющий страсти - ущербен. Достойна и оправдана, утверждал Сократ10, лишь "смешанная" жизнь, где разум 8 Платон. Соч. М., 1971. Т. 3(1). С. 545.
9 Платоновские диалоги стали впоследствии предметом особых лингвистических, филологических, этических, логических и прочих исследований. Известны и различные виды их содержательно-структурной классификации.
10 При вполне естественном различии взглядов великого реформатора античной философии и его гениального последователя по целому ряду обсуждаемых ими вопросов, их философские воззрения столь близки по духу и аргументации, что разделить их порой не представляется возможным.
Последнее усугубляется и тем обстоятельством, что с мыслями Сократа мы знакомы в основном по их платоновским интерпретациям. И хотя Диоген Лаэртий уверяет, что все излагаемое Платоном от лица Сократа, есть его собственные взгляды, сам Платон утверждает обратное: "нет и не будет никакой платоновской записи; а то, что теперь читают, - это речи Сократа..." (Платон. Соч. Т. 3(2). С. 513.) Отдавая 34 разбавлен "примесью" чувств, а чувства - "примесью" разума "перед нами, точно перед виночерпиями, текут две струи; одну из них - струю удовольствия - можно сравнить с медом, другая - струя разумения - отрезвляющая и без примеси вина, походит на суровую и здоровую воду. Вот их-то и нужно постараться смешать как можно лучше"11. Речь идет именно о рациональной "смеси" (а не "беспорядочной массе" контролировать которую должен все-таки Ум (или Разум). "Существует лишь одна правильная монета - разум и лишь в обмен на нее должно все отдавать"12.
Итак, чувства и разум имеют различную природу и ведут к различным результатам. Вещи (явления), конечно, доступны чувствам, но их сущности постигаются только размышлением. К становлению человек приобщается телесно и чувственно, к подлинному же бытию - лишь с помощью разума. В первом случае он приобретает мнение и веру, во втором - обогащается истинным и прочным знанием. Мнения (равно как и вера) могут совпадать с истиной, но в любом случае они нуждаются в рассудочной рефлексии. Не связанные последней и не основанные, таким образом, на понимании, они походят на слепцов, ощупью бредущих по проторенной дороге. С утратой физического зрения усиливается "зрение рассудка". Последнее следует беречь пуще тысячи "телесных очей". Таким образом, при всей привлекательности и неизменной силе чувств и естественных страстей человек с их помощью не достигнет в жизни многого. И истинный любитель мудрости, если он хочет чего-то достичь своим учением, должен взять власть над удовольствиями и вожделениями, найти на них своеобразную узду. Такую узду Платон видит прежде всего в рассудочности, как основе могущественного разума.
Известная ограниченность роли чувств в познавательной деятельности становится абсолютной при столкновении субъекта познания с вещами "безвидными", бестелесными, реальность и значимость которых превосходит, однако, реальность и значимость всех чувственно воспринимаемых природных и искусственных объектов и явлений. Речь идет об Идеях - наиболее, пожалуй, ярком и загадочном феномене платоновской, да и античной философии вообще, оказавшем огромное влияние на формирование всей мировой философской и, отчасти, научной мысли.
Термин "Идея", означающий "вид", "род", "форму", "образ", "начало", "причину", "цель" и т.п. широко использовался не только в обыденном и поэтическом языке древних греков, но и в раннеантичном философском лексиконе, в частности - учении Демокрита, где он фигурирует в качестве единого и неделимого элемента - атома. Однако особый категориальный статус этот термин впервые приобретает в философии Платона. Именно Идея ____________________________________________________________ должное скромности (или разумной осторожности) Платона, примем во внимание оба эти заявления и будем персонифицировать те или иные идеи там, где это уместно и правомерно с точки зрения истории философии.
11 Платон. Соч. Т. 3(1). С. 79.
12 Платон. Соч. М., 1970. Т. 2. С. 28.
35 оказалась, пожалуй, исходной ступенью становления философии как метафизики - особой и самостоятельной формы общественного сознания, отличающей себя и от мифологии, и от науки.
Почти все платоноведы сетуют на то обстоятельство, что одни и те же понятия имеют у него множество терминологических вариантов и смысловых значений. Не составляет исключения и понятие Идеи. И все же основной ее платоновский смысл достаточно прозрачен. Идеи представляют собой феномены субстанциального характера, эксплицируемые как сугубо рациональные (смысловые) предпосылки всех чувственно воспринимаемых вещей и олицетворяющие собой закон и основу их природного и искусственного конструирования. Платон убежден, что Идеи пребывают в природе как бы в виде образцов, парадигматических причин всех вещей13. Идея - носитель и хранитель вечных и неизменных свойств и характеристик последних, она - их родовая квинтэссенция. Когда Платон говорит, что каждая вещь имеет свою собственную Идею, то имеется в виду родо-видовое состояние вещи, а не отдельные ее экземпляры. И тот, и другой стол (стул) есть продукт единой и общей Идеи стола (стула), т.е. Идеи "стольности" ("стульности"). Идея, таким образом, - это единство многого, познать которое можно лишь познав это единое.
Руководствуясь объективно существующей и от него не зависящей Идеей какой-либо вещи, как бы "вглядываясь" в нее, мастер изготавливает те или иные чувственно-материальные предметы с максимально возможным соответствием их собственным Идеям. Аналогичным образом поступает и природа. Все, что она творит, есть подражание соответствующим сверхприродным Идеям. Природа, следовательно, не причина самой себя, как полагали атомисты. В ней все изначально озарено божественным Разумом. Весь космос создан Богам с оглядкой на Идею космоса. Идея, таким образам, и порождает вещь и наполняет ее смыслом, никогда, однако, не растворяясь в ней до конца, как, впрочем, и в какой угодно сумме вещей-копий. Вещь, как явление, доступна органам чувств; вещь со стороны ее сущности (Идеи) воспринимается лишь "очами разума".
Рассматривая вещи как продукты "истечения" Идей, Платон, вместе с тем, осознавал недостаточность одних лишь идеальных средств в создании всего многообразия внешнего мира. Идеи, содержащие в себе сущностные начала конкретных вещей, должны в чем-то воплощать эту сущность, овеществлять ее, "истекая" на какую-то реальную почву. Идея, как "разумная необходимость", как абсолютно "рациональная вещь", нуждается для своей реализации в некоем нерациональном компоненте - материи. В своем философско-категориальном оформлении Идея предстает под именем "Одного", а материя под именем "Иного". "Иное" - это "чистая" или "первая" материя, т.е. "материя вообще". Чувственные же вещи, будучи конкретно оформленной ____________________ 13 Характеризуя соотношение платоновских Идей и чувственного мира, русский философ П.Д.Юркевич сравнивал их соответственно с законодательной и исполнительной властями.