Харассмент и российские женщины (стр. 1 из 3)

Ольга СТУЧЕВСКАЯ

...Очень трудно в Париже женщине,

если женщина не продается, а служит.

В. Маяковский

Эти строчки очень естественным образом всплыли в памяти автора этого текста в связи с одним небольшим исследованием, проведенным весной прошлого года.

Исследование, о котором идет речь, качественное (4 фокус-группы с молодыми женщинами разных возрастов), с разным уровнем образования, проведенное CSIS (Стратегический центр социальных исследований) совместно с Левада-Центром на средства гранта, выделенные Фондом Форда. Фокус-группы – они проходили в Петербурге – были пилотным исследованием для большого количественного опроса по репрезентативной российской выборке женщин от 16 до 34 лет. Этот большой опрос был проведен в марте этого года; о трудностях, с которыми сталкивались интервьюеры в ходе полевых работ можно прочитать в одном из предыдущих номеров журнала1.

Исследование – и количественный опрос, и фокус-группы, о которых будет здесь рассказано, – охватывало очень широкий круг вопросов: от «обычных» проблем, возникающих в связи с приемом женщин на работу и тех, что возникают на рабочем месте, до маргинальных, даже криминальных, таких, как проституция или торговля людьми. В этой статье хотелось бы обсудить только ту часть качественного исследования, которая имеет непосредственное отношение к теме харассмента.

Само слово «харассмент» употребляется с большой долей иронии, в том числе и значительной частью нашей либеральной публики, которая склонна видеть в нем и в понятии, им обозначенном, выдумки закомплексованных американских феминисток. Поскольку именно харассмент являлся объектом нашего исследования, имеет смысл сначала определиться с термином.

Определения харассмента. В праве США харассмент формулируется как «преступление, нарушающее неприкосновенность частной жизни лица преследованием (телефонными звонками, письмами, слежкой и пр.), назойливым приставанием, домогательством; совершается обычно с сексуальными мотивами». Хочется обратить внимание на упоминание «частной жизни» в этой формулировке. Сходное можно обнаружить и в законодательстве Европейского сообщества, где харассмент (этот пункт был введен в него в 2002 г.) определяется как «поведение сексуального характера, цель и результат которого затрагивают достоинство другой личности, и/или создание на рабочем месте враждебной, агрессивной или беспокойной обстановки». Опять же привлекает внимание фраза о «достоинстве другой личности». В российских законах ничего аналогичного нет, наиболее близкое в нашем законодательстве – это ст. 133 УК РФ «О понуждении к действиям сексуального характера». О том, что эта статья включает в себя, будет сказано ниже.

Обычно харассмент переводится на русский язык как «сексуальное домогательство» или «приставание», что узко и чересчур прямолинейно. В то же время это делает смысл харассмента ясным, в то время как оперирование понятием «частная жизнь» было бы, следует признать, слишком туманным и декларативным в контексте российской жизни.

Само это слово в английском языке столь же старое, как и проявления «сексуальных домогательств». Однако в публичную дискуссию США оно широко проникло в конце 70-х гг. И это не случайно, так как именно в это время начинается массовый приход женщин в карьеру. Время замужних домохозяек остается позади, такой образ жизни воспринимается обществом как несовременный, получает популярность формула «одна семья – две карьеры». Возникшая вследствие этого конкурентная борьба за хорошие должностные позиции сделала гендерный вопрос особенно актуальным.

Нам представляется, что есть еще одна причина «возникновения» харассмента в эти годы. Это время зрелости бэби бумеров2, поколения, которое, заявив о себе юношеским бунтом в 60-е, радикальным образом изменило жизнь современного западного общества. Помимо многих других вещей, изменились нормы частного поведения. Общество и люди стали более терпимыми, более открытыми, менее сдержанными в проявлении своих чувств, что оказалось особенно непривычным для англосаксонской культуры. Смерть леди Дианы поразила англичан не только трагичностью этого события, но и их собственной очень сильной эмоциональной реакцией на него. Сегодня публичные люди и обычные граждане открыто обсуждают темы, до того запретные, личные, семейные. Лечение от алкоголизма, онкологические заболевания, пластические операции перестают быть тайной. Всевозможные реалити шоу, перенесенные и на нашу почву, суть тоже проявление этих перемен. Маркетологи работают над репозиционированием старых брендов с учетом этого нового тренда «открытости чувств».

Однако эта значительно большая социальная открытость, вариативность норм частного поведения, тем не менее, не уменьшила в западном обществе ценности частной жизни. В этой ситуации потребовались новые правила – необходимость более четкого определения границ «частной» и «нечастной» жизни. Этому «переделу границ», на наш взгляд, во многом обязана проблематика харассмента (как, впрочем, и политкорректности). Возникнув под большим влиянием феминистского движения, она в настоящее время является частью дискурса о правах человека – мужчин и женщин.

В России. Можно предположить, что гипотеза заказчиков и разработчиков этого исследования состояла в том, что изменения на рынке труда и общая трансформация российского общества должны были бы проявить в России сходные тенденции. И действительно, многочисленные исследования Левада-Центра среди молодежи свидетельствуют об очень сильных установках молодых людей, и девушек в не меньшей мере, на получение высшего образования, самореализацию, построение карьеры и достижение финансовой самостоятельности независимо от того, как сложится их личная, семейная жизнь. Нельзя не отметить произошедшие в последние два десятилетия изменения в целях женского образования: они стали не столько общегуманитарными (пропуск в «интеллигентную» профессию, трансляция культуры детям), сколько инструментальными, совпадающими с мужскими (построение карьеры, высокооплачиваемая работа). Эти сильно выраженные современные достижительские установки молодых женщин должны были бы, по замыслу исследователей, затронуть и явления, обозначаемые термином «харассмент».

О том, насколько для населения России в целом3 актуально «сексуальное домогательство», можно судить по рисунку 1. Трактовать этот разброс мнений можно по-разному; более интересно, на наш взгляд, попытаться разобраться в том, что это понятие обозначает. С этой целью, в частности, и были проведены фокус-группы, о которых речь.

Фокус-группы, состав участников и темы. Как было сказано вначале, участниками групп были женщины двух возрастов: 18–24 и 25–34 лет, внутри каждого из возрастов разделение шло по уровню образования. В итоге были проведены 4 фокус-группы: студентки и не получающие высшего образования девушки, молодые женщины с высшим образованием и женщины того же возраста со средним образованием. В группе образованных женщин оказалось много аспиранток, кандидатов наук, были женщины, получающие второе высшее образование. Фактор образования, как и можно было ожидать, играл большую роль, как, впрочем, и возраст женщины. В итоге группы имели существенные отличия.

Употребляя с известной долей условности определения «традиционность» и «современ

Фокус-группы, состав участников и темы. Как было сказано вначале, участниками групп были женщины двух возрастов: 18–24 и 25–34 лет, внутри каждого из возрастов разделение шло по уровню образования. В итоге были проведены 4 фокус-группы: студентки и не получающие высшего образования девушки, молодые женщины с высшим образованием и женщины того же возраста со средним образованием. В группе образованных женщин оказалось много аспиранток, кандидатов наук, были женщины, получающие второе высшее образование. Фактор образования, как и можно было ожидать, играл большую роль, как, впрочем, и возраст женщины. В итоге группы имели существенные отличия.

Употребляя с известной долей условности определения «традиционность» и «современность», в целом можно сказать, что юные студентки демонстрировали наиболее «продвинутый», «европеизированный» взгляд на вещи, в то время как женщины старшего возраста без высшего образования, наоборот, наиболее традиционный. Эти отличия имеют вполне тривиальное объяснение, и на нем не имеет смысла останавливаться. Гораздо интереснее рассмотреть то общее, что объединяло этих, во всех смыслах разных женщин и что составляет, на наш взгляд, современный гендерный дискурс.

Вопросник (гайд) был построен таким образом, чтобы уйти от обсуждения проблем «вообще» и выяснить реакцию участниц групп на «предлагаемые обстоятельства». Демонстрировались клипы из телесериалов соответствующей проблематики, обсуждались жизненные ситуации. «Представьте себе, к вам приходит подруга и просит совета… что делать, если пристает начальник, коллега… если коллеги-мужчины вслух обсуждают женщин… если начальник в обход вам продвигает свою любовницу…»

Участницы групп вполне свободно выражали свое мнение; в тех редких случаях, когда возникала некоторая отстраненность, причина была не в деликатности темы, а в сознательном нежелании, в частности, проявлять солидарность с женщиной, попавшей в непростую ситуацию. Казалось бы, почему? Для того чтобы легче было разобраться во всем этом, ниже рассуждениям женщин придана некоторая структурированность. Количество приводимых цитат (выделенных курсивом), возможно, слишком велико, но они, на наш взгляд, хорошо передают суть рассуждения. Итак, «к вам за советом приходит подруга…»

Одобряемые стратегии поведения. Как упоминалось выше, женщины, как правило, неохотно соглашались давать совет подруге, которую «домогается» ее начальник. Звучало сомнение, что просьба дать совет носит искренний характер: