При выборе субъектов помощи в трудной ситуации во всех возрастных группах по большинству параметров существует относительное единство мнений. Но отмечаются и некоторые специфические, проявляющиеся в сравнении респондентов 60 лет с другими возрастными группами. А именно, в трудной ситуации только на себя рассчитывают 62, 4% респондентов 18 - 29 лет (наиболее высокий показатель среди всех возрастных групп) и 50, 9% респондентов старше 60 лет - наиболее низкий.
Такую ситуацию можно объяснить не столько более выраженным внешним локусом контроля как психологической установки респондентов 60 лет и старше, сколько трезвой оценкой сложившейся ситуации, собственных ресурсов и возможностей их конвертации. Кроме того, молодые люди чаще представителей других возрастов сообщают, что могут рассчитывать на помощь друзей и знакомых (64, 8%). Пожилые люди же такой вариант ответа выбирают наиболее редко (39, 6%), что в большой мере обусловлено опять же низким потенциалом социальных сетей, к которым они принадлежат, как по причине аналогичного статуса других частников, так и в силу объективно меньшего числа участников социальных сетей.
Пожилые респонденты более других рассчитывают также на помощь со стороны общественных организаций. Об этом сообщило 4, 1% из них, тогда как ответы остальных возрастов находятся в диапазоне от 0 до 1, 4%. Предположительно, это может быть связано с "советским" прошлым данной категории людей с его коллективистскими установками, а также наличием свободного времени, которое позволяет им активнее взаимодействовать с общественными организациями. Но в целом надо учитывать, что разница между ответами во всех возрастных группах находится в пределах статистической погрешности и не является показательной.
То, что на членов семьи и родственников в случае возникновения проблем более всего полагаются молодые люди, ответили 80, 4%, что предсказуемо в силу специфики их социального статуса. С одной стороны, по объективным причинам они еще не смогли накопить достаточно статусных капиталов для обеспечения собственной автономии, с другой - играет роль и достаточно высокая психологическая зависимость молодых от родительских семей, в том числе, и в силу существующей российской традиции достаточно продолжительной родительской опеки. Менее всего готовы полагаться на членов семьи и родственников респонденты 40 - 59 лет - возрастная категория, характеризуемая наиболее высокими статусными позициями и соответствующими им капиталами.
В целом же на уровне установок в структуре значимых социальных связей исследование выявило достаточно причудливое сочетание архаизированных и модернизированных характеристик, выражающееся, с одной стороны, в индивидуализме и расчете исключительно на собственные ресурсы и возможности, с другой, - в апелляции в случае жизненных трудностей к неформальным связям и отношениям, прежде всего, к кровнородственным. Обращает на себя внимание крайне низкий уровень надежды на помощь формальных институтов - как государственных (муниципальных) органов и учреждений, так и руководства организаций, в которых работают респонденты.
Ситуация финансово-экономического кризиса, негативно отразившегося на объективных и субъективных характеристиках российского социума, особенно на его региональном уровне, актуализирует значимость социальных сетей и микросоциальных практик. С одной стороны, в связи с ростом неопределенности социально-экономической ситуации объективно увеличивается потребность значительных групп населения в социальной поддержке государства, а, следовательно, есть основания для роста патерналистских настроений. Но с другой, - на дескриптивном, а не нормативном уровне россияне демонстрируют крайне низкий уровень надежды на помощь и поддержку государства.
Полученные результаты вполне соотносятся с общероссийскими данными, хотя и имеют ряд особенностей. В трудной жизненной ситуации, в условиях экономических трудностей, по данным ВЦИОМ (май 2009 г.), на собственные силы рассчитывают 35% россиян, на поддержку родственников и друзей - 56 и 18% соответственно, на поддержку государства - всего лишь 5%, на коллег по работе и соседей - по 2%, на помощь благотворительных общественных организаций не рассчитывает никто [2].
Таким образом, хотя в целом ситуация в регионе отражает общероссийские тенденции, однако здесь гораздо сильнее выражены индивидуалистические установки, крепче микросоциальные связи неформального характера - родственные, соседские, с коллегами по работе. Обращает на себя внимание, что ожидания от государства в обоих случаях выражены слабо. Наблюдается тенденция к дальнейшей автономизации населения от государства. Однако в специфических российских условиях данная тенденция развивается не в направлении развития гражданского общества и укрепления связей на макросоциальном уровне, а, скорее в укреплении микросоциальных сетей, опоры прежде всего на родственников и друзей.
Результаты исследования показывают, что социальный капитал, выраженный в неформальных связях, достаточно интенсивно используется населением региона для решения самых разнообразных жизненных проблем (личных и членов своей семьи). В течение последних двух лет личные связи задействовали для получения медицинской помощи, социальной поддержки, льгот - 46, 5%; поиска работы, трудоустройства - 26, 1%; защиты прав - 26, 0%; регистрации имущественных и иных прав - 15, 5%; улучшения жилищных условий - 15, 0%; организации собственного дела - 11, 5%; для устройства в образовательное учреждение - 11, 0%; в других целях - 3, 9% (табл. 1).
Наиболее проблемной сферой для населения, как видим, является получение медицинской помощи, социальной поддержки, льгот. Можно также предположить, что указанная сфера, в наибольшей степени задействующая ресурс личных связей, является и наиболее коррупциогенной. Косвенным подтверждением этому являются данные, полученные Левада-Центром (май 2010 г.), в соответствии с которыми 10% респондентов или их родственникам и друзьям в течение последних 3 лет приходилось давать взятки, когда они лежали в больнице [3]. В свою очередь, интенсивность использования неформальных связей является прямым следствием неэффективности соответствующих формальных институтов. По данным Левада-Центра (август 2009 г.), полную или частичную удовлетворенность состоянием здравоохранения выражали всего 15% россиян, а 70% респондентов негативно оценили собственные возможности получить в случае необходимости хорошее медицинское обслуживание [4].
Данные, полученные в ходе нашего исследования, свидетельствуют о мощном социальном ресурсе неформальных связей и отношений, их значимости для решения жизненных проблем, достижения тех или иных целей. Учитывая дискредитацию государственных институтов, о которой шла речь выше, значимость неформальных связей вполне подтверждает первоначальную гипотезу об их компенсаторном характере в условиях деградации и дисфункциональности формальных социальных институтов, прежде всего государства. В этих случаях основной предпосылкой доступа к социальным ресурсам для индивида становится включенность в социальные сети и взаимопомощь участников сетевых сообществ.
Таблица 1
Характер использования неформальных связей для решения проблем (в % от числа опрошенных)
| Варианты ответов | Да | Нет | Затрудняюсь ответить |
| Для защиты Ваших прав | 26 | 65, 8 | 8, 2 |
| Для получения медицинской помощи, социальной поддержки, льгот | 46, 5 | 48, 2 | 5, 3 |
| Для поиска работы, трудоустройства | 26, 1 | 67, 8 | 6, 1 |
| Для организации собственного дела | 11, 5 | 81, 4 | 7, 1 |
| Для устройства в образовательное учреждение | 11 | 82, 6 | 6, 4 |
| Для улучшения жилищных условий | 15 | 78, 6 | 6, 4 |
| Для регистрации имущественных и иных прав | 15, 5 | 77, 5 | 7, 0 |
| В других целях (впишите) | 3, 9 | 50, 3 | 45, 8 |
Ресурсы, которыми обмениваются акторы, могут иметь взаимный характер - например, материальная поддержка в трудных жизненных ситуациях или коллективный труд в интересах одного из участников социальных сетей. Однако, как правило, в ходе социальных контактов акторы социальной сети обмениваются различными по характеру ресурсами. Для поддержания социальных контактов и приобретения ими долговременного и регулярного характера необходимо достижение субъективной удовлетворенности количеством и качеством получаемых ресурсов. Взаимная конвертация социально значимых ресурсов является одной из основных закономерностей функционирования практик взаимопомощи. Процесс конвертации социальных ресурсов представляет собой социально-психологический механизм измерения и сопоставления объема ресурсов, являющихся предметом социального взаимодействия в социальных сетях.
Исследование выявило иерархию ресурсов, предоставление которых поддерживает сетевые взаимодействия. Вопрос задавался прежде всего о получаемых респондентами ресурсах, поскольку им самим, скорее всего, было бы сложнее оценивать собственный вклад в сетевые обмены. Однако, скорее всего, иерархия получаемых в ходе социального обмена ресурсов может экстраполироваться и на социальный обмен в целом. Поскольку исследованию предшествовала гипотеза о наибольшей интенсивности родственных, дружеских и соседских социальных сетей, вопрос-индикатор был сформулирован таким образом: "Какие виды помощи Вы, Ваша семья регулярно или достаточно часто получаете от Ваших родственников, друзей и соседей?".