Традиционное общество, однако, сталкивается с тем, что составляющие его люди могут быть крайне иррациональны в условиях разрушения этого общества или какой-то его подсистемы и выглядят нерационально или иррационально в глазах представителей современных обществ. Например, русские, в условиях незавершенной модернизации, сохранившей многие черты традиционных обществ, нуждаются в отчетливых ценностных ориентациях. В глазах иностранцев с Запада они чрезвычайно уязвимы, если сталкиваются с другими ценностями, непохожими на себя людьми, склонны драматизировать ситуацию, привносят личные мотивы в работу и коллективные в частную жизнь. Это
187 непонятно людям на Западе, формализовавшим свою служебную жизнь и выделившим сферу частной жизни, где они считают уместными эмоции и драмы. Сходным образом, русским непонятно, как можно это разделить, как можно не ставить смысложизненные вопросы постоянно и всюду. Стабильность и устойчивость западной повседневности одновременно вызывает в них раздражение и зависть.
Обеспечивает ли рациональность индивидов рациональность общества, так же является большим вопросом. В отчетливой форме приоритет индивидуальной рациональности перед общественной отстаивают неолиберальные экономисты (Ф.Хайек, М.Фридман). Но их посылка не является верной. XX век доказал парадоксальность рациональности, отсутствие гарантии ее достижимости даже при соблюдении всех рациональных предпосылок, а также недостижимость коллективной рациональности за счет индивидуальной.
Остановимся на двух доказывающих это примерах. Первыми является так называемая "дилемма заключенных"7. Эта дилемма описывает трудность совместного рационального решения, даже если существуют только два участника событий. Двое заключенных помещены в разные камеры тюрьмы и подозреваются в совершении одного и того же преступления. Условия следствия таковы: если первый заключенный признается в совершении преступления, тогда он будет освобожден, при условии, что другой заключенный не сознается. Он, как и второй, получит умеренное наказание, если другой признается тоже. Если первый заключенный не сознается и второй заключенный не сознается, тогда они оба будут обвинены за преступление, меньшее, чем то, по которому они подозревались, без признания, на основе достаточных свидетельств. Однако, если первый заключенный не признается, а второй признается, первый получит максимум наказания, гораздо больше, чем если бы сознались оба.
Таким образом, каждый заключенный, зная эти условия и размышляя о своем решении отдельно от другого, склонен найти рациональный выбор в том, чтобы сознаться. При этом он получает либо освобождение (в случае отказа другого сознаться), либо умеренное наказание за тяжелое преступление (если другой сознается тоже). Однако если оба заключенных последуют этой стратегии и сознаются, это окажется хуже для них, менее рациональным, чем если бы оба отказались. В этом случае грозит наказание за меньшее преступление.
Следовательно, рациональность коллективного действия не является суммой индивидуальных рациональностей8.
Другой парадокс рациональности зафиксирован в "теореме общей возможности" К.Арроу. Ее другое название "теорема не-
____________________ 7 "Дилемма заключенных" ("the prisoner's dilemme") была открыта М.Флудом и М.Дрешером в теории игр. Название ей дал А.Такер (1950-52 гг.).
8 См.: Rational Man and Irrational Sоciety?: An Introduction and Sourcebook. Baverly Hills. 1983. P. 11-13, 23-27.
188 возможности"9. Она применяется в различных областях социальной жизни, например, в экономике для обсуждения вопроса о получении максимального блага для максимального числа членов общества, при обсуждении возможностей избирательной процедуры рационально представить совокупное мнение граждан и др. Теорема Арроу относится к так называемой функции социального благосостояния и имеет много форм. Базовая из них: "Нет процедуры рационального выбора для пяти условий Q, U, P, D и J"10. Например, мы желаем найти рациональное решение, которое касается ряда людей (скажем, пойти на пикник), и найти его на достаточно рациональном пути. Т.е. предполагается выработать правила суммирования (агрегирования) индивидуальных предпочтений. Согласно теореме Арроу, если существуют по крайней мере трое, чьи предпочтения должны быть учтены, и выбор должен быть сделан из более, чем двух вариантов места (проведения пикника ), то нет формулы обобщения (агрегирования) индивидуальных предпочтений в последовательного ряда, который бы удовлетворял рациональным условиям11. Стремление гармонизировать индивидуальную и социальную рациональность пока остается вряд ли более, чем стремлением. Это связано с проблемой частного и общего интереса, ибо, ставя цели, люди преследуют интересы, а отстаивая ценности, они показывают, что могло бы их интересовать.
4. Общий и индивидуальный интерес в структуре рациональности
В "дилемме заключенных" рациональность истолковывается как способность к достижению собственного интереса. В чем состоит этот интерес, проблема не возникает ни в отношении каждого из заключенных, ни в отношении их совместной цели - освободиться или получить минимум наказания за менее тяжелое преступление. Однако в коллективном действии результат преследования собственного интереса, как мы видели, может стать противоположным искомому. Могут быть случаи, когда коллективное понимание общего интереса не возникает. Например, если предположить, что заключенные враждебно настроены друг к другу. Их "общий" интерес мог бы состоять в этом случае в том, чтобы освободиться самому, не дав это сделать другому.
Но если один из них настроен враждебно, а другой, не подозревая этого, дружественно, то общий интерес отсутствует. Один из заключенных желал бы освобождения обоих, в то время, как другой мог быть заинтересован освободиться самому, оставив другого в тюрьме. В примере с выбором места пикника собственно и доказано отсутствие общего интереса при многофакторном выборе.
Проблема общего интереса и есть главная проблема рациональности в обществе. Она состоит не только в способности достичь общего интереса предложенными средствами, но и в определении того, что есть общий интерес.
____________________ 9 Ibid. P. 13, 213-223.
10 Ibid. P. 215.
11 Ibid. P. 12.
189
Полюсами в решении этого вопроса являются позиции неолиберальных экономистов и марксистов.
Первые в лице Ф.Хайека, М.Фридмана и др. решительно отрицают наличие общего интереса. Существуют только индивидуальные интересы. Они самоочевидны. По Хайеку, это реализация максимальных возможностей свободы, включая экономическую. Согласно М.Фридману, это, прежде всего, достижение максимума экономических удовлетворений, возможное только в условиях свободы. Общий интерес представляется им фикцией или просто свидетельством удовлетворения частных интересов. Отдельный человек, будучи нормально рациональным по природе, т.е. преследуя свой экономический интерес, участвует совместно с такими же другими индивидами в творении спонтанного социального порядка. Неолиберальные экономисты не выдерживают последовательно линии признания только индивидуального интереса. Главное, на чем они настаивают - это невмешательство государства в экономику. Причина этого - возможность государства действовать в собственных интересах, а не в интересах индивидов. Номиналистическая позиция в отношении общего интереса и сведение рациональности к индивидуальной дает заметную трещину тогда, когда обсуждается состояние общества в целом. Далеко не всеобщим оказывается и исходный пункт индивидуальной рациональности - стремление к максимуму удовлетворений. Он справедлив для большей части современных (капиталистических) обществ периода индустриализма, но уже сейчас (при переходе к постиндустриальному, информационному обществу) отмечается склонность многих людей на Западе ограничить свои усилия в достижении материального успеха ради здоровья, отдыха, покоя, общения, путешествий и т.д. "Спортивное общество" индустриальной эпохи, где все члены общества чувствуют себя состязающимися бегунами на короткой дистанции жизни, уходит в прошлое.
Что же касается традиционных или полутрадиционных обществ, не прошедших или не завершивших модернизации, осознание своего интереса в них чаще связано с требованием необходимого минимума экономического удовлетворения, ибо они не имеют материальных возможностей Запада. Кроме того, они являются преимущественно этатистскими и уровень материальных притязаний граждан и способы их достижения часто находятся под контролем государства. В этих обществах большую роль для активного населения играет престиж, статус, социальное положение. Менее активные граждане привыкают минимизировать не только материальные, но и социальные "вожделения". Многие люди здесь полагают, что лучше жить хуже, но спокойнее, чем находиться в постоянной гонке ради лучшей жизни.
Марксистская концепция интересов хорошо известна читателю. В соответствии с ней интересы делятся на объективные и субъективные. Объективные интересы могут стать общими. Субъективные интересы выражают представления людей о предмете их стремлений и побуждений. Однако, следуя этим побуждениям, люди весьма часто достигают результатов, противоположных задуманным, либо не соответствующих поставленным целям. Это происходит потому, что субъективный интерес не лежит целиком в сфере рационального постижения мира. Он реа-
190 лизуется на уровне рассудка, здравого смысла, дающих некоторые гарантии рационального поведения в обычной жизни, но недостаточные в делах общества. Для того, чтобы действовать рационально, т.е. успешно, согласно марксистской концепции, нужно следовать объективным интересам. Последние, однако, присущи индивидам лишь как части целого - класса, общества. Объективный интерес социальной группы существует, но он не всегда дан в опыте. Часто он может быть понят лишь частично или не понят совсем. Эта концепция была развернута на примере классового интереса, в особенности интереса пролетариата. Марксистская концепция признает наличие подлинного объективного интереса этого класса, отвечающего его сущности, а следовательно, способного быть открытым только посредством науки. Особенно В.И.Ленин настаивал на том, что пролетариат осознает свои интересы не далее экономических, и его политические интересы могут быть осознаны им с помощью идеологов, открывших эти интересы. Впрочем, к спекуляциям по поводу общего интереса, например, интереса народа, прибегают не только марксисты. Это - всегдашний повод для демагогии в предвыборных кампаниях, в организации народного представительства. Плебисцитарных и популистских искушений не избежал почти ни один политик и ни один идеолог, обслуживающий реальную политику. Конечно, народ имеет интерес - нормально, хорошо жить, но придание этому общему интересу конкретного политического выражения осуществляется на деле политиками, ищущими популистской легитимации своей деятельности12.