Однако представляется, что в истории и традициях России нет иного механизма перехода от традиционного общества к современному, чем этатизм. Смена моделей модернизации (вестернизации, догоняющей модели) на модель постмодернизации (на основе собственных традиций) может изменить роль этатизма в постмодернизационном процессе. Максимизация минимума может стать в России делом демократического государства. Не избежать здесь и минимизации максимума, учитывая дикий, непроизводительный характер нового русского капитализма. Представление о собственном благе, не данное в опыте традиционного общества каждому индивиду или не совпадающее с представлением о благе людей современных обществ, может внедряться не силой, а законом, который на базе чувства справедливости и общего желания нормальной жизни способен сформировать интересы индивида, его представления о собственном благе и согласовать интересы - достигнуть
194 рационального общественного договора, максимизируя минимум и минимизируя максимум, вводя налоговую политику, общественные фонды, механизмы социальной защиты и социального поощрения. Через закон власть может обеспечить справедливость - не требование равенства, а чтобы люди разделяли судьбу друг друга. Это уменьшило бы накал начатой "войны всех против всех". И, кроме государства, этого сделать в России некому. И никакой другой силы, кроме закона, она для этого не имеет. Поэтому о наличии демократии в России можно судить лишь по политике государства. Ментальные, культурные предпосылки модернизации могут вырасти на базе рационального юридического консенсуса, а не наоборот.
Русский историк Сергей Соловьев говорил, что нравы народа указами не изменишь. Да, нельзя изменить так быстро, как того хотят нынешние модернизаторы. Но другого способа ненасильственной модернизации не существует для России. Рациональный юридический общественный договор, с одной стороны, предлагаемый сверху, а с другой стороны понятный и принимаемый людьми и отвечающий их стремлениям своим уважением к справедливости, может стать основой консенсуса, рационального согласования интересов и одновременного выращивания в массах необходимой для модернизации рациональности и идеологии национального примирения и развития.
Если государство не способно обеспечить рациональный общественный договор, до поры до времени действует нерациональный "договор" или даже некое "броуновское движение". Собственно, это движение и есть нерациональный общественный договор. В.Милитарев показал, что ему соответствует некая однородность и пассивность населения13. Вот это броуновское движение есть нерациональный общественный договор, который на какой-то период был отчасти достигнут в России. Третья характеристика - атомизированность населения. Великолепно сказал один японский специалист по России: "западные люди как кирпичики, из них можно строить все, что вы хотите. Мы, азиаты, - как глина. У нас может все рухнуть, но мы держим форму. Русские - как песок: убери форму, и они рассыпаются". Это полностью совпадает с моделью Милитарева. Но есть и четвертая точка, четвертая характеристика. Каковы свойства песка, кроме названных? Есть еще возможность бифуркации, прохождение точки бифуркации: вот падает, падает песок, набирается его много, но вдруг упала песчинка - и все рассыпалось или поднялась буря. Поэтому полагаться на нерациональный общественный договор, стихийный гражданский мир долго не приходится. Он хрупок, и война, которая может в любую минуту начаться, уже развязана. Причем, государством, говорящим о модернизации. Это не меняет нашего тезиса о возможности рационального договора сверху, а означает лишь то, что это государство не способно его осуществить, и в ____________________ 13 "Новые русские - что нового и что русского?"
Стенографический отчет теоретического клуба "Свободное слово". Конфедерация союзов кинематографистов. Международное акционерное общество "Киноцентр". Заседание 24 сентября 1994 года. С. 51-60.
195 дело должна вступить оппозиция, способная к более рациональному поведению. Главная задача свободного общества - цивилизовать борьбу за власть, сменить тип лидера с харизматического на легитимный, сделать эту борьбу более рациональной, а по мере формирования представлений о благе создать условия для формирования неполитических элит, устраняющие ситуацию тотальной устремленности общества во властные структуры.
6. Власть и оппозиция
В любом обществе существуют недовольные, но их существование еще не говорит об оппозиции. Оппозиция - это те, кто способен выдвинуть альтернативу власти или претензию на такую альтернативу. Оппозиция может быть революционной или нереволюционной. В "нормальном" демократическом обществе оппозиция всегда есть, имеет институционализированный характер в механизме легальной сменяемости власти. В нашем обществе слово "оппозиция" звучит пугающе и не имеет того смысла, который ему придан в развитых демократиях.
Условиями существования оппозиции в западном смысле является:
1) свобода выражения взглядов; 2) наличие общих для власти, оппозиции и общества в целом базовых ценностей и интересов; 3) т.е. наличие согласия между властью и оппозицией по этим ключевым вопросам. В масштабах общества в целом мы не найдем таких условий. Напротив, здесь присутствует разное понимание основополагающих принципов, интересов страны и пр. Однако, поскольку процесс реформирования осуществляется сверху, то среди реформаторов есть группы, которые имеют консенсус по поводу российского общества как демократической и буржуазной страны. Именно в этой группе могут формироваться власть и оппозиция в смысле, приданном этим понятиям классической демократией.
Однако реально они еще не сложились. Можно считать лишь, что существует властная элита и (в относительной степени) контрэлита. Первая, по способу своего происхождения, связанная с прошлым и отрицающая его зеркально, путем перехода в свою противоположность, теоретически ориентирована на неолиберальную модель, которая предстает в утрированной форме как рациональность индивидов, а на деле как либерализм без справедливости, социал-дарвинизм, хищный, дикий капитализм. Эти люди заявляют о себе, как о западниках. Однако творимый их политикой капитализм не имеет ничего общего с Западным, с западной рациональностью. Они, скорее, следуют своему прежнему марксистскому взгляду: любой капитализм дик, несправедлив и цивилизуется лишь со временем. Альтернативы ему нет. Порядок будет сотворен из хаоса. И хотя подобная возможность существует (из хаоса может возникнуть порядок), имеется также возможность порядку не возникнуть или появиться абсолютно другому порядку, противоположному ожидаемому.
Контрэлита, будучи достаточно слабой, все же существует и составляет социальную базу возможной оппозиции. Она разли-
196 чает дикий архаический капитализм - паразит феодального общества, черты которого сохранились в неразвитых капиталистических обществах, и западный, т.е. цивилизованный капитализм. Эти люди не называют себя западниками, поскольку сознают уникальность западного опыта, и все же именно они стремятся к тому, чтобы капитализм в России обрел цивилизованные, близкие к западным, но соответствующие российским возможностям черты. В отличие от Маркса, не различавшего дикого и цивилизованного капитализма и типов существующей в них рациональности, они следуют за М.Вебером, который писал: "... капитализм по своему типу может выступать как авантюристический, торговый, ориентированный на войну, политику, управление и связанные с ними возможности наживы. Нас интересует возникновение буржуазного промышленного капитализма с его рациональной организацией свободного труда, а в культурно-историческом аспекте - возникновение западной буржуазии во всем ее своеобразии"14. Этот слой должен быть способен культурно выразить себя, свое мироощущение и мировидение.
Контрэлита не готова положиться на самосотворенный хаосом порядок, ибо ценой такого порядка может стать исчезновение России. Она хотела бы творить либеральный порядок, социальное рыночное хозяйство, подобно тому, как это делали ордолибералы в послевоенной Германии или даже тому, как это было осуществлено в Турции после многих неудач стихийной либерализации.
Властная элита конфронтирует с коммунистами и ЛДПР, полагая, что они препятствуют ей в реализации реформ. Однако верно и обратное: дикий капитализм порождает эти группы противников и их (особенно ЛДПР) подъем - симптом состояния масс, неудачи курса.
Обратите внимание на превратности трактовок поведения народа на мартовском референдуме и декабрьских выборах 1993 г. Первое толкуется, особенно западными обозревателями, как решительный поворот народа к демократии, второе - как решительный переход того же народа к фашизму. Ни то, ни другое не является правдой.
Народ испытывает желание нормально жить. Поддерживая Б.Ельцина, он поддерживал идею улучшения своей жизни. В политическом плане Б.Ельцин - амбивалентная фигура.