Ситуация коренным образом изменилась после 1992 г., когда между возникшими самостоятельными государствами на территории бывшего СССР была возведена государственная граница, а в самих этих государствах, за исключением России, стала проводиться политика по выталкиванию населения некоренной национальности. Использование местными правящими элитами этнического фактора для собственного самоутверждения вылилось в резкое обострение этнической нетерпимости, поощряемой на государственном уровне, возникновение открытых конфликтов на националистической основе, вытеснение некоренного населения с рынка труда и как результат - в массовые потоки вынужденных мигрантов туда, где, казалось, по крайней мере, этническая безопасность будет гарантирована.
Это, в свою очередь, способствовало распространению одного из заблуждений о том, что международная миграции в России в 1990-е годы в определяющей мере имела в основном вынужденный характер. Справедливее было бы утверждать, что вопросы вынужденной миграции в России в 1990-е годы стоял очень остро.
Регистрация вынужденных мигрантов началась в России с июля 1992 г. Их зарегистрированное число достигло максимума в начале 1998 г., составив 1191, 9 тысяч. Самый быстрый рост количества вынужденных мигрантов наблюдался в 1993-1995 гг., когда их число увеличивалось на 255-288 тыс. человек в год. По мере прекращения активных вооруженных действий и достижения перемирия в зонах конфликтов количество вновь зарегистрированных вынужденных мигрантов сокращалось и в 2000 г. составило 59196 человек, а в 2001 г. - 41958 человек. Часть вынужденных мигрантов была снята с учета, поэтому их общее накопленное число к 2003г. уменьшилось до 643, 5 тыс. человек или почти вдвое по сравнению с максимальной их численностью на начало 1998 г. Подавляющее большинство зарегистрированных вынужденных мигрантов имеют статус «вынужденного переселенца». На него в России могут претендовать лица, вынужденно оставившие места своего жительства в странах СНГ и Балтии, в том случае, если они приняли российское гражданство. Соискателями этого статуса могут быть также внутренние перемещенные лица. Всего в России на начало 2003г. насчитывалось 625, 6 тыс. вынужденных переселенцев, из них 112, 4 тыс. - внутренние перемещенные лица. Статус беженца имели 17, 9 тыс. мигрантов, из них почти все из СНГ и Балтии и только 505 человек из других стран. В последние годы статус вынужденного переселенца и беженца получает подавляющее большинство соискателей - 81, 1% от числа обратившихся в 1998 гг., 92, 2 % в 1999, 88, 1 % в 2000 гг., 89, 1 % в 2001. Однако это не относится к соискателям не из стран СНГ, которым получить статус беженца в России крайне трудно. В 2000 г. это смогли сделать 160 человек, в 2001 - 125. В то же время, например, в конце 2000 г. на учете в УВКБ ООН состояло 9000 лиц, ищущих убежища в России, 90 % из которых - афганцы, проживающие в нашей стране в течение нескольких лет.
Если говорить о политике стран СНГ в области вынужденной миграции, то в ее развитии на протяжении 1990-х годов можно выделить несколько этапов. Первый, хронологически охватывающий 1992-1995 гг., характеризовался тем, что государства, столкнувшись с проблемами вынужденной миграции, осознали, что их решение невозможно на национальном уровне.
Надежда на помощь международного сообщества стала основной причиной, подвигнувшей в то время Азербайджан, Армению, Россию и Таджикистан на присоединение к Конвенции ООН о статусе беженцев 1951 г. и Протокола к ней 1967 г. Не меньшие, и как казалось, обоснованные надежды возлагались на перспективы конструктивного сотрудничества стран СНГ: в сентябре 1993 г. было подписано Соглашение о помощи беженцам и вынужденным переселенцам, которое предусматривало создание специального Межгосударственного фонда помощи беженцам и вынужденным переселенцам. Одновременно было заключено Соглашение о первоочередных мерах по защите жертв вооруженных конфликтов, несколько ранее - Соглашение по вопросам, связанным с восстановлением прав депортированных лиц, национальных меньшинств и народов, позднее - Конвенция об обеспечении прав лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам. По сути, весь этот период прошел под знаком балансирования между упованиями на помощь международного сообщества и сотрудничества в рамках СНГ. В большинстве случаев, принимающие страны готовы были идти на любое сотрудничество, позволявшее им снизить бремя политических и социально-экономических издержек, связанных с приемом и обустройством вынужденных мигрантов. Хотя и внутри этой группы имелись противоречия: одни государства были более заинтересованы в решении проблем беженцев, другие – внутренних перемещенных лиц.
Следующий этап, 1995-1996 гг., характеризуется социально-политической стабилизацией в странах СНГ и прекращением вооруженных действий в зонах наиболее кровавых конфликтов: армяно-азербайджанского, абхазского, таджикского, что способствовало резкому сокращению потоков вынужденных мигрантов из государств Закавказья и Таджикистана. Военные действия в зонах не столь масштабных приднестровского и югоосетинского конфликта были прекращены в 1992 г., причем практически все беженцы и перемещенные лица вернулись в места постоянного проживания на территории Молдовы уже осенью 1992 г. Определенную роль в снижении масштабов иммиграции в Россию сыграла и эскалация войны в Чечне. На смену вынужденным миграциям приходят миграции по иным, социально-экономическим мотивам. На этом этапе перед странами СНГ встала задача приведения национального законодательства о вынужденных мигрантах в соответствие с международными нормами и соглашениями.
Последний этап, начало которого приходится на 1997 г., характеризуется неуклонным сокращением численности беженцев и перемещенных лиц, наиболее уязвимых групп вынужденных мигрантов на пространстве СНГ.
Наиболее впечатляющим было снижение числа беженцев в России: в 1998-2000 гг. их численность снизилась в 9 раз: на 1 января 2001 г. в России было 26 тысяч беженцев, тогда как в начале 1998 г. - 235 тысяч. Причиной неуклонного сокращения их численности в России является утрата статуса беженцами, прибывшими в страну в начале 1990-х гг., в соответствии с действующим законодательством; приток новых претендентов на статус не покрывает это выбытие.
По иным причинам сокращалась численность беженцев в других принимающих государствах СНГ. Масштабной сокращение численности беженцев в 2000г. имело место в Армении и Азербайджане, например, в основном за счет их натурализации. Вместе с тем, сокращение численности беженцев в традиционных принимающих странах СНГ сопровождается ростом их численности в центральноазиатских государствах СНГ, на границах которых обстановка накаляется: Казахстане, Таджикистане, Узбекистане.
В качестве положительной тенденции можно отметить начавшийся процесс репатриации вынужденных мигрантов на родину. Так, в 2003 г. продолжалось возвращение в места постоянного проживания беженцев – осетин из Грузии, проживающих на территории Российской Федерации. Количество лиц, возвратившихся в Южную Осетию, увеличилось по сравнению с 2007 г. почти в 3 раза. Правда, в абсолютном исчислении эти цифры не очень велики: в 2007 г. на родину вернулось 52 семьи в составе 151 человека. Аналогичный процесс наблюдается и в отношении внутриперемещенных лиц. В 2007г. на территорию Чеченской республики из Республики Ингушетия вернулось 12, 3 тыс. человек. В документах соответствующих органов подчеркивается, что репатриация граждан носит исключительно добровольный характер. Однако значительное число людей остаются вынужденными мигрантами. На 1 января 2004 г. по данным регистрационного учета численность внутриперемещенных лиц, находящихся в местах временного размещения на территории России составляет 255, 3 тыс. человек.
Можно констатировать, что в России, с одной стороны, за 1991-2002 гг. была создана определенная законодательная база, давшая свободу передвижению российских граждан, с другой стороны, ужесточающая меры против миграции из стран ближнего и дальнего зарубежья. И эта двойственность отношения к миграции, как и непонимание основных закономерностей международной миграции, привели к тому, что за эти годы так и не была сформирована концепция эффективной миграционной политики.
В 2000 г. ФМС была ликвидирована, и функции управления миграционными процессами были переданы Министерству по делам Федерации, национальной и миграционной политики. Уже само название Министерства предопределяло понимание миграции как внутреннего, а не международного процесса. В октябре 2001 г. Министерство было упразднено и через несколько месяцев осуществление миграционной политики было включено в компетенцию Министерства внутренних дел РФ. С передачей функций регулирования миграционных процессов в ведение МВД РФ, все внимание «вдруг» стало вращаться вокруг нелегальной миграции при том, что все остальные формы миграционного движения опять остались «за бортом». Собственно, в этом заключается еще один миф, который стал складываться в мире, в том числе в России, после трагических событий 11 сентября 2001 г. в США.
2. Анализ состояния миграции и миграционных проблем на примере Ставропольского края
2.1. Миграционные процессы в современной России
Миграция представляет собой часть современной мировой глобализации. Существующая в громадных масштабах миграция вовлекает в свой оборот миллионы людей, перекраивая этнографическую карту мира, ужесточая конкурентную борьбу, на мировом рынке труда. Миграция – явление, неизбежным следствием которого становится усложнение экономической и общественной жизни. И в тоже время она открывает новые возможности. Крупные города и густонаселенные регионы России наиболее интересны для мигрантов, что в условиях экономической нестабильности вызывает напряжение, как в социальной инфраструктуре, так и на рынке труда. При официальном уровне безработицы порядка 5, 5 миллионов, иностранные трудовые эмигранты по данным Госкомстата занимают порядка 4 миллионов рабочих мест. По прогнозам к 2030 году их число достигнет прочти 20 % от населения страны. Такая «перспектива» развития миграционных процессов в обществе воспринимается крайне негативно.