Так, И. Ильин обращал особое внимание на силы, которыми «влечется современное человечество» и которые способствуют выхолащиванию из культуры ее духовного содержания. К таким силам И. Ильин относил «материалистическую науку», «светскую, безрелигиозную государственность», приобретательские инстинкты, ставшие господствующими в экономике («хозяйстве») XX в., наконец, «безрелигиозное и безбожное искусство». По И. Ильину, культура народов христианского ареала, начиная с эпохи Просвещения, все более отрывалась от своих христианских корней. Отрыв культуры от духа христианства достиг своей кульминации в XX в., породив кризис культуры и все более выхолащивая ее в цивилизацию. В условиях цивилизации человеческие отношения характеризуются формальной «правильностью», упорядоченностью, но из них выпадают душевная теплота и искренность, между людьми пролегает стена непонимания, отчужденности. Бывшее христианское человечество «отходит от христианства, но не идет ни к чему иному», способному восполнить духовную пустоту. Утрачивая духовные основы, общество и человек не знают, «куда идут», и «не ведают, что творят». Именно кризисом культуры, согласно И. Ильину, объясняются такие трагические события XX в., как мировые войны, установление фашистского и коммунистического режимов. Выход из кризиса он видит в творчестве христианской культуры. Так же как и другие философы христианской ориентации, И. Ильин был твердо убежден, что состояние кризиса культуры не может быть ее окончательным словом. Он верил, что вслед за кризисом должно наступить культурное возрождение.
Ж. Маритен полагал, что XX в. — это «период материалистического низвержения ценностей, революционный подход, когда человек безоговорочно видит собственную конечную цель в себе самом и, будучи не в состоянии переносить более давление этого мира, начинает отчаянную войну, с тем чтобы из радикального атеизма родилось совершенно новое человечество». Этот период связан с вытеснением человеческого начала материей, т.е. с утратой человеческого в человеке, с низвержением духовных ценностей. «Для того чтобы управлять природой... человек вынужден в реальности все более и более подчинять свой интеллект и свою жизнь не человеческой, а технической необходимости и материальной энергии, которую он приводит в действие, так что она заполняет сам человеческий мир» Согласно Ж. Ма-ритену, период материалистического низвержения ценностей будет в конечном итоге преодолен и культура вновь вступит в свои права. Она вернется к своим христианским истокам, но это должна быть новая христианская культура, вобравшая в себя трагические уроки истории XX в.
К концу ХХ века все чаще задается вопрос перехода к постмодернистскому обществу. Все социологические теории, описывающие общества постмодерна, отмечают не только утрату экономикой былой роли доминирующей и системообразующей структуры, но и растущий разрыв и взаимную независимость экономической и политической жизни, религиозной сферы, сферы приватной жизни и т.д. Развиваются раздельные логики действия в разных сферах, причем логики, не сводимые к общему, единому, универсалистскому разуму. Мир модерна, который был миром когерентно взаимоувязанных социальных и культурных сил, который существовал в универсальном контексте рациональности модерна, распадается. Создается впечатление, что мы живем в "не-обществе" (А.Турен), поскольку все его составляющие движутся каждая в своем направлении и удаляются друг от друга. Общество уже невозможно рассматривать как совокупность хорошо организованных институтов. Соответствие между акторами и системой разрушается на глазах. Представление о таком соответствии в социологии поочередно сменяется сначала представлением о системе без акторов, затем – об акторах без системы. Общество все чаще рассматривается не как система социальной интеграции и социального контроля, а как система подавления со стороны ограниченной группы людей, контролирующей финансы, влияние и информацию и таким образом концентрирующей в своих руках власть.
Постмодернизм изначально отвергает принцип системной организованности, целостности и структурной упорядоченности общества. Он рассматривает социальную реальность как множественность, состоящую из отдельных, единичных, разрозненных элементов и событий. В постмодернизме общество теряет черты тотальности, выстроенности в соответствии с той или иной моделью – оно становится совокупностью локальных самопроизвольных и слабо скоординированных процессов. Постмодернизм – это, несомненно, кризисное мироощущение. Для него характерно чувство тревоги, ощущение распада единого и гомогенного мира. Но в то же время постмодернизм видит в этом распаде шанс нового – иного. Такой взгляд, по мнению Лиотара, и составляет специфику постмодернистского сознания. То, что с традиционных позиций кажется хаосом и беспорядком, постмодернисту представляется многообразием возможностей. Нестабильность, неопределенность и многозначность развивающихся в обществе процессов рассматривается не как проявление патологии системы, а как признак и условие ее жизнеспособности. Разнообразие элементов в системе делает ее устойчивой к многовариантному будущему.
Социальные изменения, согласно постмодернизму, носят нелинейный, многовариантный характер и никогда до конца не детерминированы. Такое видение социальной реальности исходит из отказа от идеала всеобщего прогресса, имеющего глобальный и необходимый характер, и, несомненно, связано с кризисом модерна, утратой им формы единого исторического процесса.
Постмодернизм акцентирует центробежные тенденции в современных социумах. Кризис модерна – это и распад его "универсалистских" принципов организации, его "универсалистских" структур. Это прежде всего разрушение структур модерна как пространства идентичности – распад иерархии идентичностей, дезинтеграция общества. Всеобщие, основывавшиеся на "универсальном" разуме, структуры модерна разлагаются, усиливается интеграция объединений более низкого уровня: доминирующей моделью идентичности становятся "размножающиеся" локальные идентичности. Общество фрагментируется, начинает походить на мозаику, образованную малыми группами. С уходом из западного сознания былой престижности общественного человека на поверхность общества вышла маргинальность во всех ее видах. У теоретиков постмодернизма это явление получило название "нового трайбализма". Именно подобного рода "племенная социальность" противопоставляется постмодернизмом обществу в его традиционном понимании. Особое значение имеет разложение национально-государственной идентичности. Нации распадаются на множество этнических и культурных образований. Основная тенденция – этнификация культурной идентичности, при которой акцентируется общая история, язык, раса как свидетельства аутентичности этно-культурной идентичности.
В контексте постмодернизма сам индивид лишается целостности - это фрагментированный, разорванный человек, который перестал восприниматься как тождественный самому себе, своему сознанию; он характеризуется кардинальным и неизбежным несовпадением социальных, персональных и биологических функций и ролевых стереотипов. Его ориентация приобретает контекстуальный, а не универсальный, характер, его Я размывается и расчленяется фрагментированным опытом.
Кризис модерна как универсального проекта, разрушение универсальных моделей идентичности модерна и глобальное размножение локальных идентичностей означает закат гегемонии Запада, распад структуры центр – периферия и возникновение нового социального порядка глобального уровня. Для многих незападных стран понятие "модерн" было связано с тем периодом, когда всемирная ( и национальная) история была переосмыслена на евроцентристской основе. В этой истории они "переместились" на периферию, поскольку понятие "центра" было привязано к Западу. Постмодернизм для этих стран означает выход за пределы периферийного самосознания, осознание собственного опыта как самодостаточного, а собственных прав – как равных с ведущими державами современного мира. Отказ от евроцентризма ведет к разрушению традиционной культурной вертикали центр – периферия, а лозунги культурного релятивизма и радикального плюрализма воспринимаются как знамя утраты колониальной модели культуры. Вне универсальных стандартов не может стоять проблема глобализации высокой культуры, но может стоять проблема поиска коммуникации и понимания между культурами.
Таким образом, постмодернизм помимо эпистемологической альтернативы предлагает социологии и собственную теоретическую альтернативу, особое видение социальной реальности, в котором общество рассматривается не как целостное, системно упорядоченное и сплоченное (социологизм), а как фрагментарное, мозаичное, неупорядоченное образование; представление о детерминированности и универсальной направленности социального развития сменяется представлениями о его неопределенности и многовариантности; иерархическая центр-периферическая модель мира сменяется представлениями о радикальной плюральности и равноценности всех способов жизни.
Глобальные проблемы современности — совокупность проблем человечества, от решения которых зависит социальный прогресс и сохранение цивилизации. К ним относятся:
· предотвращение мировой термоядерной войны и обеспечение мирных условий для развития всех народов;
· преодоление разрыва в экономическом уровне и доходах на душу населения между развитыми и развивающимися странами путём ликвидации их отсталости, а также устранение голода, нищеты и неграмотности на земном шаре;