какие-то моменты абсолютного духа. Особенно не повезло в этом смысле народам
Востока, славянам. Они не имеют будущего и навсегда застыли в своем развитии.
Если всемирная история берет начало на Востоке, то финиш ее на Западе. Здесь
осуществляется «абсолютная цель мира». Развитие человеческого общества, по
Гегелю, должно остановиться перед Бранденбургскими воротами в Берлине. Здесь
и вершина и конец всемирной истории. Здесь она «прекращает течение свое».
Еще выше государства стоят в системе Гегеля искусство, религия и философия.
И не какая-нибудь, а философия самого Гегеля. Именно в ней нашла свое полное
воплощение абсолютная идея. Гегель полагал, что сущность мира такова, как она
изображена в его философии, особенно в «Логике». Его философия —
«единственная», «абсолютная», «философия вообще».
Иронизируя по поводу подобных притязаний, Л. Фейербах замечал: «Но как бы
остроумен ни был этот автор, он все же с места в карьер действует некритически,
не ставя себе вопроса: возможно ли вообще, чтобы род абсолютного
осуществился в одном художнике, а философия в одном философе».
Как уже говорилось, в философии Гегеля необходимо различать метод
исследования и систему, в соответствии с, которой не только излагается,
но и структурируется материал. Метод, по словам Гегеля, «есть движение самой
сути дела», сознание «внутреннего самодвижения содержания» Он у Гегеля носит
диалектический характер, являясь наиболее общим выражением противоречивого
развития мира. Диалектический метод, его принципы и категории разработаны
главным образом в первой части его системы. Система — это избранный философом
порядок изложения материала, связь логических категорий, общее построение всего
философского здания. В отличие от метода, который определяется главным образом
объективным содержанием мира, система во многом несет черты авторского
произвола. Главным принципом структурного построения выступает триада, в чем мы
могли убедиться. В ней есть рациональный смысл (выражение диалектического
закона отрицания отрицания). Однако Гегель формализует этот принцип и нередко
использует как шаблон, которому вынужден подчиняться конкретный материал.
Поэтому многие переходы категорий носят произвольный, искусственный характер.
Например, последняя триада в системе: искусство — религия — философия.
Обосновать логическую связь между ними, показать, что философия есть синтез,
единство искусства и религии — эта задача осталась неразрешенной. Гегель просто
декларирует, но не обосновывает эту конструкцию.
Фейербах, Герцен, Энгельс и другие мыслители обратили внимание на
противоречие между методом и системой в философии Гегеля. Сам дух
диалектического метода противоречит формализованной консервативной системе.
Это противоречие нельзя отнести к числу диалектических, это противоречие
доктрины, которое запрещается как формальной, так и диалектической логикой. У
Гегеля получается парадоксальная картина: диалектика с ее борьбой
противоположностей, духовный и исторический прогресс фактически обращены в
прошлое. Им нет места ни в настоящем, ни в будущем: ведь «абсолютная цель»
прогресса достигнута. Диалектический метод не может для Гегеля служить орудием
критического осмысления и преобразования действительности. Чтобы он стал
таковым, надо отбросить консервативную систему гегелевской философии. И это
было сделано К. Марксом и Ф. Энгельсом. Идеалистическая диалектика была
заменена диалектикой материалистической.