Кто-то заметил, что анархизм может быть уместен в политике, но никак не в науке. Разумеется, наука не соткана из одних разграничительных линий, она не отменяет присущие ей моменты неопределенности. Из того, что науке присуща неопределенность, не следует ее ненаучность. Допустим, речь заходит об опытном практике (исцелителе, ремесленнике, крестьянине). Его знание может быть весьма неустойчивым, то соответствуя, то не соответствуя требованиям научности. Знания же ученых в области их компетентности не обладают упомянутой неустойчивостью. Научное знание есть научное знание (а не какое-либо другое), в естествознании его сердцевину составляет гипотетико-дедуктивное объяснение.
В литературе по философии науки довольно часто гипотетико-дедуктивному объяснению противопоставляют ту или иную разновидность индуктивного объяснения. На наш взгляд, такое противопоставление способно ввести в заблуждение. В предыдущем параграфе было показано, что индуктивные методы выступают как перенос знания, а значит, и характера научного объяснения, с изученных на неизученные предметы. Допустим, физики обнаружили ранее незнакомую им частицу. Надо полагать, они будут пытаться объяснить знание о ней на основе известных законов. Объяснение, проводимое ими, будет гипотетико-дедуктивным, но оно переносится (только здесь задействуется индукция) на вновь открытую частицу. Индукция расширяет ареал гипотетико-индуктивного объяснения, только и всего.
Что касается предсказания и ретросказания, то это разновидности гипотетико-дедуктивных объяснений, в первом случае по поводу будущего, во втором – по поводу прошлого. Разумеется, может объясняться и настоящее. В зависимости от того, идет ли речь о прошедшем, настоящем или будущем, приходится иметь дело соответственно с претеритными, презентивными или футуристскими объяснениями. Претеритное объяснение является ретросказанием, если речь идет о неизвестном, но возможно случившемся в прошлом событии. Футуристское объяснение – всегда предсказание, ведь речь идет о пока не случившихся событиях.
Не выходят за пределы гипотетико-дедуктивных объяснений и используемые в естествознании так называемые структурные и генетические объяснения. При структурных объяснениях учитывается внутренняя структура предметов. Допустим, валентность химического атома объясняется числом электронов на внешней электронной орбите. Это – структурное объяснение, строится же оно опять-таки гипотетико-дедуктивно, с опорой на закон (гипотезу) о связи валентности с числом электронов на внешних электронных орбитах атомов. Чтобы объяснить содержимое электронных орбит, исследователю придется обратиться к квантовой химии, где также используется гипотетико-дедуктивный метод.
При генетических объяснениях учитывается историческая последовательность событий. Чтобы это сделать, нужна теория. Как вполне справедливо отмечал Н.Г. Чернышевский, "без истории предмета нет теории предмета; но и без теории предмета нет даже мысли о его истории, потому что нет понятия о предмете, его значении и границах" [24,с.303]. Но там, где задействуется теория, не обходится без гипотетико-дедуктивного рассуждения.
Заслуживает упоминания так называемое модельное (от лат. modulus – образец), образцовое объяснение. Человек мыслит образцами, тем, что он осознанно или неосознанно принимает за образец. Часто модельно-образцовое объяснение является гипотетико-дедуктивным. Существенно также другое – ни один ученый, равно как и любой другой человек, не является всезнайкой. Представители различных школ отличаются друг от друга, они мыслят разными образцами. Знаток классической физики даже квантовые явления объясняет классически (точнее, квазиклассически). Каждый ученый видит в первую очередь хорошо ему знакомое. Если этого нет, то он уподобляет непривычное известному. В этом состоит метод аналогии, который также определяют как поиск сходного. Модельный характер гипотетико-дедуктивного метода ставит перед научным обоснованием определенные задачи. Чем больше научных моделей освоено ученым, тем он разностороннее.
Наименее отчетливо гипотетико-дедуктивное рассуждение представлено в так называемых описательных методах. Описание изучаемых явлений может быть словесным (вербальным), графическим, схематическим, формально-символическим. Внимание исследователя концентрируется на данных эксперимента, ему вроде бы не удается обнаружить закономерные связи. Создается даже впечатление, что идеалы теоретического исследования оказываются настолько размытыми, что впору ставить под вопрос научность описательных методов. При более детальном анализе выясняется, что и описательные методы отнюдь не чужды гипотетико-дедуктивному методу. Как тонко подметил Е.П. Никитин, описание в качестве фиксации научных результатов предполагает использование обозначений, а вместе с ними и научных понятий [25,с.199]. От понятий и гипотез никуда не уйти. Стоит только начать научное описание, тотчас же появляются понятия и мерцают гипотезы. Превратит ли исследователь мерцающий огонек удачливых догадок в яркий свет теории, зависит от упорства, таланта и силы воли исследователя.
В заключение следует отметить необоснованность часто выдвигаемых против гипотетико-дедуктивного метода критических замечаний. Ему приписывают требование широчайшей универсальности, нео- и постпозитивистскую нагруженность (в этой связи обычно вспоминают неопозитивиста Гемпеля и постпозитивиста Поппера), его стремятся заменить чем-то в научном плане более действенным. Все эти аргументы несостоятельны.
Во-первых, гипотетико-дедуктивный метод не требует какой-то особой, чрезмерной универсальности. Его минимальное требование гласит: используйте понятия (как известно, без этого не обходится ни одна естественно-научная концепция, имей она дело хоть с одним событием). Во-вторых, гипотетико-дедуктивный метод получил плодотворную разработку в трудах нео- и постпозитивистов, но отсюда не следует его ущербность. В-третьих, никому пока не удалось при осмыслении естествознания противопоставить гипотетико-дедуктивному методу что-либо столь же значимое.
Аксиоматический и конструктивистский методы в логике и математике
В предыдущем параграфе значительное внимание было уделено гипотетико-дедуктивному объяснению и его схеме:
Ci
Lj
Дедукция
Е
Эта схема характерна для всех естественно-научных дисциплин. Логико-математические науки, в силу своей специфики, заключают эмпирическую базу науки (Ci, Е) как бы в скобки. Многовековая практика науки показывает, что в этом есть вполне оправданный резон. Отход от непосредственного осмысления реальных эмпирических событий грозит упущениями, появлением неоправданных домыслов. Но он сулит и выгоду: сбросив эмпирический балласт, мысль движется в сфере Lj и быстрее, и свободнее, и строже. Теперь Lj – это не законы (гипотезы) природы, а конституенты (конструкты) логики, математики и аналогичных им наук. Естественно, свобода логики и математики от эмпирических наук не является абсолютной. В науке все взаимосвязано, она воспаряет в логико-математические высоты не без вполне очевидного желания напоить живительными научными соками эмпирический мир жизни человека. Если бы логика и математика действовали в стиле эмпирических наук, то они были бы всего лишь их дублерами и не доставляли бы им ценную информацию. Логика и математика строят возможные миры и делают это настолько эффективно, что предоставляют в распоряжение эмпирических наук богатейшие ресурсы. Идея возможных миров восходит к Лейбницу, который считал принцип бесконечного числа миров своим изобретением и полагал, что Бог избрал из всех миров наилучший [26,с.136,155,161]. По понятным причинам не эмпирик, а именно логик и математик могут претендовать на лучшие воображаемые миры.
Возможные логико-математические миры следует понимать в широком смысле [4,с.50]. Совсем не обязательно они являются отображениями реальных явлений. Это имеет место только при условии состоявшейся интерпретации, установлении взаимооднозначного соответствия между, например, структурами математики и понятиями физики. В таком случае математические конструкты теряют свою обособленность от физических явлений и, будучи вовлеченными в новый контекст, приобретают характер физических понятий (в том числе идеализации). Так появляются понятия материальной точки, круговых орбит, векторных величин.
На вопрос, что такое материальная точка, надо искать ответ в физике и именно здесь. Что такое Геометрическая точка, выясняется в геометрии. Мир математики – это другой мир, отличный от мира физики (биологии или социологии). Между этими мирами порой устанавливается соответствие, тогда, как часто выражаются, математика начинает работать с непостижимой эффективностью. Но упомянутое соответствие может отсутствовать. Это обстоятельство ни в коей мере не ставит под сомнение актуальность математического знания. Специфика логики и математики содержится в них самих, а не где-то в другом месте.
Научное объяснение в сфере естествознания реализуется гипотетико-дедуктивным методом. В неэмпирических науках гипотетико-дедуктивный метод не может быть задействован, ибо отсутствуют эмпирические факты, нет самого объекта объяснения. Для неэмпирических наук действенен не гипотетико-дедуктивный, а аксиоматический и конструктивистский методы. Их назначение – выяснение характера логической и математической дискурсивности (рациональности). Ничего более.