Я находится с Другим в интенциональной связи. Разумеется, к Другому субъект относится иначе, чем к неодушевленным предметам. "Интенциальность в собственном Я, которая вводит нас в сферу чужого Я, есть так называемое вчувствование, и его можно ввести в игру в такой феноменологической чистоте, что природа постоянно остается исключенной" [6,с.75]. Таким образом, вчувствование – вот что связывает Я с Другим. Но каков же смысл Другого? Другой "имеет тот же самый сущностный стиль, что и Я", "он сущностно аналогичен моему ego" [6,c.77]. Так как Я и Другой сущностно аналогичны, это приводит к интерсубъективному единству. С другой стороны, "эгологическая феноменология сохраняет значимость для любого ego вообще, а не только для меня и моих вариантов фантазии" [6,с.77]. Итак, метод феноменологической редукции позволил Гуссерлю разъяснить смысл самых различных предметов – от неживых объектов до собственного Я и Другого.
11. Ступени метода трансцендентальной феноменологии.
Гуссерль, раскрывая шаг за шагом содержание философского исследования, имел все основания говорить о методе. Это означает, что речь идет отнюдь не о произвольных философских актах, а о таких способах образования философского знания, которые образуют единство и осуществление которых ведет в конечном счете к одной и той же цели – постижению смысла мира в целом. Заключая данный параграф, резонно дать перечень основных ступеней и понятий феноменологического метода. Всегда полезно иметь перед глазами не рассыпанное по многим страницам, а легко обозримое целое. Итак, гуссерлевский метод феноменологической редукции содержит следующие существенные моменты.
- Мы должны спрашивать у самих вещей, воспринимая их так, как они даны нам в созерцании.
- Полнота созерцания достигается рефлексией.
- Всякого рода естественные установки, не являющиеся результатом тщательного философствования, должны быть "заключены в скобки" (это требование приема эпохе).
- Всякое психическое феноменально, в нем является нечто.
- Феноменальность в субъективной чистоте выступает как интенция, как "сознание о...".
- Интентум (когитум) и интенция (когитация) – полюсы интенциальности.
- Чистота феноменологического опыта достигается в имманентной субъекту временности.
- Сознание есть поток переживаний, воспоминаний, фантазий. Сознание о нечто инвариантном выступает как идентирование.
- Работа субъекта с чистыми феноменами сознания называется феноменологической редукцией.
- Феноменологическая редукция реализуется в форме ноэзиса и поиска ноэмы.
- Продвижение к искомым смыслам требует конструирования благодаря творческим способностям сознания, в том числе воображению и фантазии, синтетических многообразий переживаний.
- Конструирование многообразий переживаний сопровождается вариациями, которые ограничены определенными горизонтами.
- Сущности – это инварианты в вариациях.
- Смыслы достигаются в усмотрении, в категориальной интуиции – так приходят к очевидному.
- Эйдосы идеальны, т.е. они умопостигаемы и не даны реально.
- Постигаемый в эйдосах предмет есть предметность.
- Работа с эйдосами есть эйдетическая редукция.
- Истина есть интенциальное прояснение, обеспечивающее согласованность человеческого опыта.
- Трансцендентальное Я есть инвариант и единство всех актов сознания и условие-предпосылка феноменологического опыта.
- Другой в трансцендентальном смысле аналогичен Я.
Гуссерль о кризисе европейских наук
Гуссерль – автор ряда фундаментальных философских трудов, последний из которых "Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология" (1936) считается одним из самых замечательных произведений философской мысли уходящего столетия. Гуссерлевская интерпретация новейшей европейской истории поражает своей масштабностью, глубиной, нетрадиционностью.
Над "Кризисом европейских наук..." Гуссерль работал в грозные 1934-1938гг., подвергаемый преследованиям со стороны фашистского режима. У него не было сомнений насчет кризиса европейского человечества. Надо было определиться относительно истоков этого кризиса. Их Гуссерль видел в первую очередь в самом фундаменте техногенной цивилизации, т.е. в науках и технике, а не просто в кознях политических радикалов. Но действительно ли науки находятся в кризисе?
Кризис науки означает, что она отходит от подлинной научности [8.С.137]. Явственным образом это проявляется в утрате наукой своей жизненной значимости. Если она мало что может сказать о подлинных жизненных нуждах, то это и означает, что она находится в кризисном состоянии. В таком случае человек теряет веру в себя, которая может быть возвращена "лишь благодаря прояснению единого смысла истории..." [8,с.143]. Спасти мир может только философия. "В философии мы – функционеры человечества, как бы мы не хотели отречься от этого" [8, с.145].
Замысел Гуссерля требует тщательного анализа идеи Галилея, которого он называет "наиболее выдающимся мыслителем нового времени", о математическом естествознании. Согласно Галилею, книга природы написана математическим языком. Но как это понимать? Решающее обстоятельство состоит в том, чтобы, рассматривая в единстве математические идеи и эмпирию, не допускать их неоправданного смешения. А возможностей на данный счет достаточно много.
Действительно, давайте порассуждаем в русле гуссерлианских представлений. Гуссерль придает основополагающее значение смысловым структурам, в нашем случае математическим идеализациям. Это означает, во-первых, что забвение статуса математических идей недопустимо. Во-вторых, эмпирия должна находить осмысление в идеальных математических сущностях, что и делает науки точными. В-третьих, феноменологический опыт имеет самостоятельное значение, математические идеи выражают известный смысл этого опыта, но не замещают его. Поэтому недопустимо, отрываясь от феноменологической основы, уходить в мир математических сущностей, в том числе тогда, когда их представляют в математической символике и формулах. В-четвертых, нельзя абсолютизировать и эмпирию, в том числе тогда, когда особый упор делается на все более развитые инструментализм и технику. Как видим, даже зрелых исследователей на каждом шагу подстерегают опасности. Галилею, несмотря на все его новаторство, не удалось с ними справиться.
Несомненная заслуга Галилея состоит в придании естествознанию математического статуса. Это уже само по себе научный подвиг. Но "роковое упущение Галилея заключалось в том, что он не обратился к осмыслению изначальной смысловой процедуры, которая, будучи идеализацией всей почвы теоретической и практической жизни, утверждала его в качестве непосредственно чувственного мира (и прежде всего в качестве эмпирически созерцаемого физического мира), из которого и проистекает мир геометрических идеальных фигур. То, что дано непосредственно, не стало предметом размышления..." А это привело к тому, что естествознание не оказалось в полной мере соотнесенным с жизненным миром, математические идеи потеряли свою жизненность [8,с.165]. Иначе говоря, "отсутствовал и до сих пор отсутствует подлинно очевидный самоотчет активно-познающего субъекта..." [8,с.167].
Заблуждается, по Гуссерлю, та наука, которая мир так называемых "объективных" пространственно-временных вещей противопоставляет "субъективному" миру цвета, звука, запаха. Мир цвета, звука, запаха, короче, мир человеческого опыта Гуссерль называет жизненным миром (Lebenswelt). Жизненный мир коррелятивен интенциональности субъекта, благодаря которой и выделяются чистые смысловые структуры, идеальные сущности. Беда современного естествознания как раз и состоит в игнорировании своего собственного смыслового фундамента, жизненного мира [8,с.164]. Это мир, в котором разворачивается вся наша жизнь, разумеется, не лишен эйдетической, смысловой структуры. Абсолютизация символов в математических теориях приводит к замене ими жизненного мира и придания природе "объективной, действительной и истинной природы". В результате имеет место неоправданный дуализм, противопоставление природы и духа, объективного и субъективного.
Итак, расколотость и несогласованности, характерные для европейских наук, имеют своими основаниями отсутствие серьезного, ответственного отношения, поднимающегося с высот тщательно проводимой феноменологической редукции, к таким актам, как идеализация, формализация, символизация, измерение и технизация. Всякое желание увидеть в этих актах в обход феноменологической редукции подлинный смысл бытия неизбежно заканчивается экзистенциальным, жизненным кризисом. Забвение идеала рациональности, отход от ответственного философствования, особенно когда этот отход определяет состояние духовности эпохи, неизбежно приводит к комплексному кризису.
Начав свою философскую деятельность с размышлений над статусом арифметических понятий, Гуссерль доводит ее до этических требований, в которых слышится требовательный зов бескорыстного искателя философской, самой главной, истины. Такова подлинная философия.
1. Lübcke P. Edmund Hüsserl: Die Philosophie als strenge wissenschaft // A. Hügli, P. Lübcke (Hg.) Philosophie im 20. Jahrhundert. Band 1.–Hamburg, 1992.– S. 68-110.
2. Калиниченко В.В. Густав Шпет: от феноменологии к герменевтике // Логос.– 1992.– № 3.– С. 37-61.
3. Молчанов В.И. Феноменология // Современная западная философия. – М.: ТОН-Остожье, 1998.– С. 426-427.
4. Кант И. Критика чистого разума. – М.: Мысль, 1994.
5. Гуссерль Э. Философия как строгая наука.– Новочеркасск: Сагуна, 1994.
6. Гуссерль Э. Амстердамские доклады // Логос.–1992.– №3.– С.62-80.
7. Гуссерль Э. Собрание сочинений. T.I. Феноменология внутреннего сознания времени.–М.: РИГ "Логос"; Гнозис, 1994.