12. Корень
Корень - постмодернистская метафора, фиксирующая характерную для классической метафизики презумпцию аксиологически окрашенного восприятия глубины, как символа местопребывания сущности и истока явления, в ней укорененного, что связано с трактовкой познания как проникновения сквозь поверхностно-явленческую сторону бытия к его глубинной ноуменальной сущности.
Введена в философский оборот постмодернизма Делезом и Гваттари в работе "Ризома". Так, по формулировке Делеза и Гваттари, в рамках классической культуры образом мира является дерево, а образом самого дерева - корень - образ мира-дерева. Так, в неоплатонизме - истоке европейской метафизики - внечувственное начало мирового процесса фиксируется именно в смыслообразе корня. "Если мировой процесс Плотин уподобляет жизни огромного древа, обнимающего собой все, то начало эманационных потоков пребывает везде неизменным и не рассеянным по всему древу и как бы расположенным в корне". Согласно Плотину, этот корень бытия "с одной стороны, дает древу всеобъемлющую многообразную жизнь, с другой же стороны, остается самим собой, будучи не многообразным, а началом многообразия". Метафора корня оказывается сквозной для эволюции европейской культуры, в хронологическом диапазоне от античности до XX века. Вся древовидная культура покоится на корнях и корешках, от биологии до лингвистики. В контексте постмодернистской парадигмы идея корня подвергается последовательной и радикальной деструкции по следующим критериям:
Первое. Прежде всего постмодернистский отказ от идеи корня - это отказ от идеи глубины, как в специально-метафизическом, так и в пространственно-топологическом отношениях. Так, во-первых, в контексте пост-метафизического мышления, обоснованного презумпцией отказа от поиска внефеноменальной сущности бытия, метафора корня выступает для постмодернизма символом именно такого поиска, стремления проникнуть вглубь явления, имплицитно предполагающего наличия за ним (то есть в глубине его) какой-то номинальной разгадки. По формулировке Фуко, "за вещами находится не столько их сущностная и временная тайна, но тайна, заключающаяся в том, что у них нет сути".
Постмодернистская гноселогия ставит под сомнение саму презумпцию смысла бытия. В семантическом диапазоне от тезиса "мир смысла имеет проблематический статус" Делеза - до тезиса о "бессмысленности Бытия" у Кристевой. Во-вторых, одной из важнейших презумпций постмодернизма является презумпция отказа от классической топографии пространства, которая акцентирована идеей глубины. Место метафоры корня занимает в постмодернистском ментальном постранстве метафора клубня, организованного принципиально иначе, нежели корневая структура, предполагающая глубинные проекции своей организации. "В ризоме нет точек или позиций подобных тем, которые имеются в структуре у корня. Только линии, причем линии перманентно динамические, линии ускользания, организованы как своего рода сеть, пространственно локализованная на поверхности предметов. Множества определяются посредством абстрактной линии, линии ускользания и детерриториализации, следуя которой, они существенно изменяются, вступая в отношения с другими. План консистенции, решетка, это поверхность любого множества, незамкнутые кольца. Таким образом, идея глубины замещается в рамках постмодернистской чувствительности идеей плоскости, а плоскостная динамика интерпретируется как складывание.
Второе. Семантика корня теснейшим образом сопрягается с постмодернистской философией, с семантикой стержня как генетической оси, репрезентирующей собой наличие генетического истока того или иного явления. Согласно постмодернистской оценке, философская позиция, обоснованная подобной идеей, неизбежно приходит к пониманию истины как открывающейся в реконструкции того генетического начала постигаемого им явления, которое не только является первопричиной и источником самого факта его бытия, но и выступает в качестве причины, обуславливающей единство всего процесса и его эволюции. В противоположность этому, постмодернизм резко выступает против подобного генетизма. По формулировке Делеза и Гваттари, генетическая ось - как объективно-стержневое единство, из которого выходят последующие стадии; глубинная структура подобна скорее базовой последовательности, разложимой на непосредственные составляющие, тогда как конечное единство осуществляется в другом измерении, преобразовательном и субъективном.
Третье. Согласно постмодернистской оценке, метафора корня репрезентирует в себе также такую фундаментальную интенцию классического стиля мышления, как интенция на поиск универсализма бытия. О генетической оси или о глубинной структуре мы говорим, что они являются принципами "кальки", воспроизводимой до бесконечности. В оценке Делеза и Гваттари, классическая мысль, в принципе, никогда не знала множественности. Ей нужно прочное, коренное единство. В противоположность этому, постмодернистский стиль мышления программно идеографичен. Любое явление рассматривается в качестве события, принципиально неповторимого и уникального, или сингулярности, принципиально индивидуальной и единичной. Соответственно этому, фундаментальной презумпцией мироистолкования выступает для постмодерна презумпция когнитивного достижения множественности. Как писали Делез и Гваттари, "поистине мало сказать: да здравствует множественное, ибо этот призыв трудно выполнить. Никаких типографических, лексических или синтаксических ухищрений будет недостаточно, чтобы он был услышан и понят. Множественное нужно еще создать, не добавляя к нему внешние качества, а напротив, всего лишь на уровне тех качеств, которыми он располагает по-прежнему N-1".