Соч.: Поли. собр. соч. М., 1937-1952. Т. 1-14; Собр. соч.: В 7 т. М., 1984-1986; Переписка Н. В. Гоголя. М., 1988. Т. 1-2.
Л и т.: Письмо Белинского к Гоголю (статья и публикация К. Богаевской) // Литературное наследство. М., 1950. Т. 56. С. 513-605; РозановВ. В. О писательстве и писателях. М., 1995. С. 333-354,383-421, 658-659; Гершензон М. О. Завещание Гоголя // Русская мысль. 1909. № 5; Мережковский Д. С. Гоголь и черт // Мережковский Д.С. В тихом омуте. М., 1991. С. 213-309; Зеньковский В. В. Гоголь. Париж, 1961; Иванов-Разумник. История русской общественной мысли. Спб., 1914. Т. 1.С. 186— 202; Запотусский И. Гоголь. 2-е изд. М., 1984; Мочульский К. Духовный путь Гоголя // Мочульский К. Гоголь. Соловьев. Достоевский. М., 1995.
В. В. Сапов
ГОГОЦКИЙ Сильвестр Сильвестрович (5( 17).01.1813, Каменец-Подольск - 29.06 (11.07). 1889, Киев) - богослов, философ, историк философии, педагог. Учился в Киевской духовной академии (1833-1837), получил степень магистра богословия. В 1850 г., защитив диссертацию «Обозрение системы философии Гегеля», Г. становится доктором философии и древн. филологии. Читал курс лекций по истории философии в Ун-те Св. Владимира, опубликованный под названием «Философия XVII и XVIII веков в сравнении с философиею XIX века и отношение той и другой к образованию» ( 1878-1884). Наиболее подробно в лекциях рассматривались философские учения Декарта, Гейлинкса, Мальбранша, Спинозы, Канта, Фихте, Шеллинга и Гегеля. Большое внимание Г. уделял также общим вопросам историко-философской науки в ее взаимоотношениях с самыми различными областями научной и общественной жизни. Влиянием гегелевских идей отмечена его работа «Введение в историю философии». В духе воззрений Гегеля, а также Шеллинга общая задача философии определялась Г. как стремление к познанию безусловного начала вещей, их внутренней связи и отношения к этому началу. «На основании идеи развития, свойственного духу, - писал он, - в истории философии должна выражаться не только последовательность ее направлений, но и постепенное развитие полной системы знания и самопознания» (Введение в историю философии. С. 8). Как философ и богослов Г. сформировался в рамках киевской школы философского теизма, став одним из выдающихся ее представителей. Шпет в своем «Очерке развития русской философии» особо выделял Г., подчеркивая самостоятельный, недогматический характер его мышления, а также тот факт, что все его соч. проникнуты историзмом в хорошем философском смысле. Вершиной философской деятельности Г. является издание 4-томного «Философского лексикона», к-рый, по сути, явился первой рус. философской энциклопедией XIX в. При работе над этим соч. Г. пользовался зап. источниками, что не умаляет общей значимости его в философской культуре того времени, хотя отзывы современников на выход первых томов «Философского лексикона» отличались большим разнообразием мнений. В духовно-академической среде с критикой его выступил Юркевич, упрекая автора в гегелевских пристрастиях. При всей увлеченности учением Гегеля, Г. нельзя отнести к фанатичным его последователям. Он достаточно серьезно относился к наследию Канта, считая учение последнего цельной философской системой, снявшей крайности и противоречия предшествующей философии. Особенно импонировал Г. гносеологический аспект взглядов Канта, формулирование задачи философии как обращения к исследованиям мышления, как такового. Важной стороной кантовского учения было для Г. доказательство априорности форм чувственности и рассудка, а также строгое различение разума и рассудка, что в немалой степени противодействовало материалистическим и спиритуалистическим учениям XVIII в. Велики, по мнению Г'., были заслуги Канта в разработке практической философии, раскрывающей свободную и разумную самодеятельность духа внутри самого человека. Высшим же достижением Канта Г. называл «Критику способности суждения», к-рая связывала безусловное с явлениями и раскрывала развитие духа в соответствии со свободно полагаемыми целями, а не механическими причинными связями. Однако Кант, как, впрочем, и Гегель, был во всей его полноте неприемлем для Г. из-за понимания философии как системы взглядов, возвышающихся над религией и ведущих к обожествлению разума, что лишало веру определенных привилегий. Среди др. неприемлемых положений кантовской философии Г. называл: неправомерность противопоставления разума и предмета, учение о «вещи в себе», отрицание реального существования вещей в пространстве и времени, разъединение практического разума, рассудка и способности суждения и т. д. Высказывая критическое отношение к догматическому периоду истории зап. философии, к философским системам эмпиризма, материализма и спиритуализма, Г декларировал свое теистическое миропонимание, стараясь по мере возможности не выходить за рамки ортодоксального православия. При этом он усматривал идею Бога во всесовершенном разуме, к-рый служил вдохновляющим источником также и для философских построений Шеллинга и Гегеля, продолживших и расширивших кантовс-кое учение еще и в том отношении, что у них идея Безусловного Существа устанавливается не на основании только требования нравственной природы человека, а значительно шире и глобальнее. Социально-политические взгляды Г. в осн. проявлениях вполне охватываются понятием православного консерватизма, вписываясь в официально-государственную формулу «самодержавие, православие, народность». Общую тональность своего консерватизма Г. выразил в ст. «Два слова о прогрессе» (1859), где призывал относиться к понятию «прогресс» с большой осторожностью, т. к. в слепом очаровании «прогрессивностью прогресса» и неудержном следовании ему об-во зачастую утрачивает фундаментальные ценности своей культуры. Деятельность Г. является примером своеобразного явления в рус. культуре сер. XIX в. - синкретизма духовно-академической и университетской философии.
Соч.: Критический взгляд на философию Канта. Киев, 1847; О характере философии средних веков // Современник. 1849. № 15; Обозрение системы философии Гегеля. Киев, 1860; Введение в историю философии. Киев, 1871; Философский лексикон. Киев, 1857-1873. Т. 1-^1; Философский словарь. Киев, 1876; Философия XVII и XVIII веков в сравнении с философиею XIX века и отношение той и другой к образованию. Вып. 1-3. Киев, 1878-1884. Кн. 3.
Л и т.: Колубовский Я. Н. Материалы для истории философии в России. С. С. Гогоцкий // Вопросы философии и психологии. 1890. Кн. 4; Зеньковский В. В. История русской философии. Л., 1991. Т. 1,ч. 2. С. 116; Чижевський Д. Нариси з icropii фитософп на Украшк Кшв, 1992; Шпет Г. Г. Очерк развития русской философии // Соч. М., 1989. С. 214-219; Цвык И. В. Духовно-академическая философия в России XIX в. М., 2002.
А. И. Абрамов
ГОЛИЦЫН Дмитрий Алексеевич (15(26). 05.1734 -23.02(7.03). 1803, Брауншвейг) - дипломат, ученый, публицист. В 1762-1768 гг. - посол во Франции, в 1768-1798 гг.-в Нидерландах; член Петербургской Академии наук и ряда иностранных академий, член Вольного экономического об-ва. Социально-политические взгляды Г. развивались в рамках дворянско-аристократического мировоззрения, испытывая влияние западноевропейской идеологии, гл. обр. идей физиократов и фр. просветителей. Находясь за границей, Г. поддерживал контакты с такими мыслителями, как О. Мирабо, Вольтер, Д. Дидро; в 1773 г. он издал в Гааге посмертно соч. К. А. Гельвеция «О человеке». Призывая «насадить» в России науки и искусства с целью преодоления «невежества», Г. наиболее важным и полезным знанием в этом плане считал философию, к-рая учит, как быть высоконравственным, как смягчать страсти и владеть собой, прививает человеку гуманность и доброту. «Якобинцы, революционеры, пропагандисты и демократы», с его т. зр., «незаконно» «узурпировали» почетный титул философов. Настоящими философами он считал фр. «экономистов», в защиту к-рых написал на фр. языке большую работу «О духе экономистов, или Экономисты, оправданные от обвинения в том, что их принципы являются основой французской революции» (1796). Согласно натурфилософским представлениям Г., осн. естественные законы являются делом божественной мудрости; они образуют первичный порядок природы; но природа не остается в состоянии неизменного покоя. Г. разделял мысли Ж. Бюффона о возникновении нового порядка вещей в природе путем соединений, разложений, новых сочетаний ее элементов, отдавая тем самым дань деизму и механицизму XVIII в. В своих представлениях о человеке Г. существенно расходился с ортодоксальными христианскими воззрениями и ориентировался на достижения естественно-научной антропологии XVIII в. По его мнению, человек - это двуногое животное, отличающееся от др. животных способностью говорить, сообщать свои идеи себе подобным с помощью языка, желанием все видеть и все знать из любознательности; уникальное качество человека - иметь собственность. Социальный порядок, по Г., - отрасль общего физического порядка; его законы не должны быть произвольными; собственность, безопасность, свобода - принципы социального порядка, согласующиеся с физическим порядком природы. Противное свободе состояние - рабство -последняя, согласно Г., степень деградации человеческого существа, унижения разума, развращения нравов. На этом основании он выступал за освобождение крестьянина от крепостного права, без земли, но с правом на движимую и недвижимую собственность. Состояние об-ва в целом, его нравов, характер нации, развитие науки искусств Г. ставит в зависимость от «хороших» закон (или беззакония), от «хороших» (или «плохих») по тических учреждений. Он разделял мысль Д. Юма о еле ствиях, вытекающих из «хороших» законов: законы обе печивают собственность, собственность рождает увере ность и спокойствие духа, из к-рых развивается любоп ство, а из любопытства рождается знание. Разде принцип «Свобода - в монархии, рабство - в респуб ке», он проповедовал идеал монархии, покоящейся на «справедливых» законах. Опираясь на принципы физиократов, из всех классов об-ва осн. производящим и «составляющим в нации все» Г. считал класс земельных собственников, к-рый и должен быть самым привилегированным классом. Полезным для России он полагал наличие третьего сословия, хотя и не производительного по своему характеру. Свободомыслие, выступления в защиту философии как самостоятельной науки, натуралистические представления с элементами деизма и механицизма, антропология объективно ставили Г. в оппозицию к господствующему православно-религиозному мировоззрению, упрочивали ренессансные и просветительские тенденции в рус. философской мысли 2-й пол. XVIII в.