Ефрему Мцире принадлежит также большая заслуга в создании специальной переводческой теории и в разработке грузинской философской терминологии.
Публикуемые ниже отрывки переведены на русский язык М. А. Рапава по изданию: «Мимомхилвели», Орган грузинского исторического и этнографического общества, т. I, 1926.
КОММЕНТАРИЙ К ГРУЗИНСКОМУ ПЕРЕВОДУ «ИСТОЧНИКА ЗНАНИЯ» ИОАННА ДАМАСКИНА
I. К ПЕРВОЙ ЧАСТИ («ФИЛОСОФСКИЕ ГЛАВЫ»,
ИЛИ «ДИАЛЕКТИКА», ИЗЛОЖЕННАЯ В ПЯТИДЕСЯТИ
ГЛАВАХ)
[Положения] об определений философии, о соединении ипостаси и о сущности и случайности исходят из светских книг и философских учений, перевод которых на наш язык необходим... Переводу книги [Дамаскина]
662
отдельными выдержками и ее искажению я цредпочел меньший труд и вас, читателей и переписчиков, молю о том же: не обходить эти главы из-за их глубокомыслия и трудности понимания.
Хвалю правило переводчиков пророческих книг, из которых хотя и немногое доступно несведущим и даже некоторым ученым, но каждое слово в них соответствует греческому [подлиннику]... [Также в моем переводе] каждое слово соответствует надлежащим образом греческому [тексту].
О постижении смысла слова будем просить бога, дабы обрести уверенность. А коль будем неутомимы в последовательном чтении, то непременно откроются нам врата познания. Если же не все будет постигнуто нами [в этих главах], то примем во внимание, что таково философское учение, внедренное св. Иоанном Дамаскином для обязательного применения [в спорах с противниками], дабы посредством него противостояли сыны церкви светским философам и поражали их их же собственной стрелой. Помимо этого учения, невозможно опровержение противников, когда светские [философы] спорят об ипостаси, которая есть тело, и о природе. Для всего этого привлек св. Иоанн Дамаскин эти [философские главы] и их терном оградил прелесть плодов собственного виноградника. Но, вступая в глубины этого виноградника и желая отведать благодать гроздьев его, следует прежде знать содержание этих [глав] (стр. 183-184).
II. КО ВТОРОЙ ЧАСТИ («ТОЧНОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ
ПРАВОСЛАВНОЙ ВЕРЫ», ПРЕДСТАВЛЕННОЕ
В СТА ГЛАВАХ)
Перед вами сто глав церковного учения, огражденных пятьюдесятью философскими главами. Эти главы [церковного учения] несовершенны без них, [философских], так же как те — без этих (стр. 187).
ПЕТРИЦИ
Иоанэ Петрици (XI—XII вв.) — крупнейший грузинский философ, представитель самого значительного в средневековой Грузии философского течения — неоплатонизма. В начале своей деятельности Петрици жил в Константинополе, где
663
принимал активное участие в движении, возглавляемом Иоанном Италом. После осуждения Итала (1082) и преследования его учеников и приверженцев Петрици переехал в грузинский Петрицонский монастырь, находившийся на территории Болгарии. Деятельность Петрици закончилась в Грузии, в Гелат-ской академии, куда он был приглашен грузинским царем Давидом Строителем (занимал престол в 1089—1125 гг.), отличавшимся редкой для того времени терпимостью в религиозных вопросах.
В своих философских воззрениях Петрици исходил из основного положения неоплатонизма, согласно которому высшее и абсолютное начало — единое — посредством эманации порождает многоступенчатый мир бытия. Как наивысшее добро и красота, единое составляет и высшую цель познания. Основные ступени эманации единого таковы: первый предел и первая беспредельность; божественные монады; действительно сущее; разум; душа; природа; небо; четыре стихии чувственной природы (земля, вода, воздух и огонь).
Петрици высказывал характерное для неоплатонизма пантеистическое положение о вечности мира, враждебное основной догме христианского вероучения. Он развивал и неоплатоновский взгляд на познание как на обратный эманации процесс восхождения к единому. Петрици отличает при этом размышление как опосредствованное знание от мышления как интуитивного постижения единого.
Нам известны четыре работы Петрици: утраченные переводы «Топики» и «Об истолковании» Аристотеля и дошедшие до нас переводы «О природе человека» Номесия Эмесского и «Первооснов теологии» Прокла.
Среди наследия Петрици особое место занимает его «Рассмотрение Прокла диадоха и платоновской философии», состоящее из трех частей: предисловия, комментариев ко всем 211 параграфам «Первооснов теологии» Прокла и послесловия.
Предлагаемый читателю теист представляет сокращенный перевод предисловия, выполненный по изданию: «Труды Иоанна Петрици», т. II. Тбилиси, 1937, стр. 3—9. Полный русский перевод сочинения Петрици см. Иоанн Петрици. Рассмотрение платоновской философии и Прокла диадоха. Перевод с грузинского и исследование И. Д. Панцхава. Тбилиси, 1942 (предисловие, стр. 83—87).
РАССМОТРЕНИЕ ПРОКЛА ДИАДОХА И ПЛАТОНОВСКОЙ ФИЛОСОФИИ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Смысл этой книги в следующем: выявить прежде всего единое, если оно [действительно] единое, доказать многопрославляемое единое с силлогистической необхо-
664
димостью и тем избежать того, чтобы не-единое мыслили и называли единым. Многое из сущего, не будучи единым, притязает на то, чтобы быть единым. Поэтому [Прокл] исследует [вопрос] по законам логики и находит чистоту безупречного единого. Привлечение примеров сделает сказанное более ясным: что бы ни сказать и ни предложить мышлению, например небо, душа, разум и даже само действительно сущее, которое я называю первой сущностью и первой сложностью, ни одно из них не есть единое; ведь налицо оно, и его природа, и части, из которых оно составлено, и [поэтому] оно не есть безупречное и чистое единое, как говорил Парме-иид Сократу, называя эти сложные и составленные из частей [предметы] дремучим лесом и соблазном [для философа], а самого философа — сучкой лаконской... [Многое из сущего] связано с природой и со сложенностью, само же безупречное и непритязательное единое не связано ни с сущностью, ни со сложенностью, а превыше всех их. И доказывает [Прокл] единое, приводя в пример множество и единицу как начало числа, и по законам «Органона» показывает нам, что единица прежде всякого числа.
Доказав и закрепив это с твердостью, которую ни один заблудившийся спорщик поколебать не может, берет он доказанное и неопровержимое положение и доказывает последующее, проделывая это последовательно над всем: ранее доказанное кладет в основу последующих доказательств и завершает [их] таким образом, чтобы [все они], будучи составленными из частей, получили свою целостность подобно человеческому телу...
Насколько было возможно, [Прокл] постарался познать из сущего желаемое и вожделенное, разъяснил подлинное и скрытое в диалогах Платона и возжег огонь содержащейся в них веками мудрости и возникшего вместе с ней убеждения и [показал], как жаждет в них Платон [постигнуть] не охватываемое воображением единое и весь разумный и сверхразумный миропорядок. Далее, спаянные законами [логики] слова пери-патетиков-аристотеликов, теснящих [противника] и подобно пламени размножившихся, обратил он против
665
них же. И разъяснил, и лишил основания правду, притязающую на самим Аристотелем открытые законы логики, [посредством] которой перипатетики опровергали Платона...
И ко всему этому присовокупил чистоту и ясность доказательств и с высоты своего созерцания сделал ее источником толкований, за что снискал среди потомков имя диадоха, что значит преемник Платона...
И еще больше необходимо знать, что потенция и акт души и [потенция и акт] разума различны. И каждое из них имеет собственное, соответствующее своей сущности название на ясном как солнце эллинском языке... И слушай, [читатель], далее, что [потенция и акт] души называются [на эллинском языке] дианойя, а разума — поэма; умопостигаемое же и вышележащее [называются] ноэтон. Поясню каждое из них в отдельности.
Прежде всего о [потенции и акте] души, что то же, что и дианойя. Дианойя не простая и несоставная мысль, а размышление; душа имеет силу мышления в опосредствовании и в отличие от [потенции] разума сложна, а не проста. Замышляя что-то, [душа] сопоставляет «есть» и «не есть», подобно тому как, захотев что-то, говорю: делать или не делать, а затем уже устремляю мысль на что-то [одно] и желаю либо «есть», либо «не есть». Поэтому и имеет она подобающее название — размышление, или раздумье. Размышление души, говорит Порфирий, похоже на то, когда человек идет шагом, и не просто движется туда, куда направляется, а завершает пройденное шаг за шагом. Подобно этому и душа приступает постепенно от одного к другому, пока не придаст каждому форму, не объемлет мыслимое и не сделает [его], чем бы оно ни было, себе подобным.
А разум охватывает умопостигаемое непосредственно, подобно тому как с восходом солнца его лучи покрывают все сразу вне времени и движения; появляются лучи не постепенно, а с появлением диска солнца. То же самое ты усмотришь и в отношении разума; если есть разум, есть и мышление; ведь мышление возникает вместе с разумом , так же как с солнцем — лучи.
666
А что [сказать] о ноэтон! То, что ноэтон выше всего того, в отношении чего он есть ноэтон. Понимаешь, что такое ноэтон? Мыслимое или умопостигаемое.